Холодные деньки

Молли кивнула:

— То есть мы сначала поедем на остров?

— Мы поедем на остров немедленно.

* * *

Молли через службу безопасности дома вызвала такси, исходя из теории, что это будет чуть менее заметным, чем нынешний монстр-кадиллак на стоянке. Они восприняли её распоряжения, как если бы она была важным приезжим сановником. Что бы она ни сделала для чёрных альвов, они отнеслись к этому очень, очень серьёзно. Я оставил Тука отсыпаться после борьбы, с некоторым количеством его любимой пищи там, где он сразу нашел бы её, когда проснулся. Боб был в матерчатой сумке посыльного, переброшенной через моё плечо и притом застёгнутой наглухо. Молли посмотрела на сумку, потом на меня, но не стала задавать никаких вопросов.

Я слегка поморщился. Молли никогда не стеснялась двигать рамки моего авторитета в наших отношениях учителя и ученика. Время, которое она провела с моей феей-крёстной, Леанансидхе, личной Пятницей Мэб, начало сказываться. Леа была тверда и непреклонна в отношении рамок. Те, кто пытался их двигать, превращался в собак — или в собачий корм.

Пристань была одной из нескольких, имеющихся в городе. Озеро Мичиган представляло идеальное место для всех видов катания на лодках, парусного спорта и судоходства, и мореходные сообщества твёрдо угнездились на берегах Великого Озера. Я не состою в них. Я говорю «стенка» вместо «переборка» и понятия не имею, чем шпигат отличается от шпикачек. Я часто путаюсь в терминах. Да и плевать.

К пристани было пришвартовано множество яхт и катеров. Причалы, опирающиеся на сваи или плавающие, как понтонные мосты, выстроились длинными, ровными рядами. Лодки стояли на своих отведённых местах, словно машины на автомобильной стоянке. Большинство лодок выглядели готовящимися к зиме — катание на лодках по озеру Мичиган в ноябре становится сомнительным удовольствием, и большинство владельцев укрывают их сразу после Хэллоуина. Иллюминаторы и люки были задраены, двери заперты, фонари почти нигде не горели.

Что было мне на руку, поскольку я вновь собирался вломиться.

У меня когда-то был ключ от пристани, но я его потерял, когда был подстрелен, утонул, умер, оживал в коме, носился некоторое время за моими друзьями, а потом очнулся в кровати Мэб.

(Моя жизнь. Адские колокола.)

В общем, у меня не было ни ключа, ни лишнего времени, поэтому, подойдя к запертым воротам пристани, я злоупотребил своей новой суперсилой, и с низким скрипом сгибаемого металла ворота поддались и открылись. Это заняло у меня не больше трёх секунд.

— Круто, — прошептала из-за моей спины Молли. — Погоди. Ты и машину так вытащил?

Моё дыхание немного сбилось от приложенного усилия, но я усмехнулся.

— Ну и ну! — воскликнула Молли. — Да ты силён как Человек-Паук.

— Не-а. Человек-Паук может выжать десять тонн. Меня хватает лишь на подходы по четыреста килограммов.

— Килограммов?

— Грузы для штанги достались мне по наследству, — ответил я. — Они из Европы. Не знаю точно, сколько это будет, если перевести на английский.

— В Англии используют килограммы, — сухо сказала Молли. — Но это также где-то шестьдесят-шестьдесят пять стоунов.

Я остановился и уставился на неё.

Она премило улыбнулась мне.

Я вздохнул и продолжил шагать в сторону катера.

Катер назывался «Жучок-плавунец». Он мог бы сойти за дублёра посудины сварливого старого рыбака из «Челюстей», за исключением того, что был недавно покрашен и отполирован. Он смотрелся даже немного слишком хорошо. Я остановился на причале перед ним.

Здесь. Я стоял прямо здесь, глядя на причал, когда это произошло. Я не ощутил сильнейшей боли в груди на самом деле, но память о ней была настолько четкой и ясной, что я мог бы с тем же успехом заново испытать её… До того, как я упал в воду, мне не было больно, но когда Мэб и Предел Демона смогли собрать воедино мои душу и тело, боль была адской.

И подумать только, что мне пришлось попросить знакомого громилу прийти и застрелить меня. Сейчас это казалось напрасным. Тогда я был уверен, что если смогу одержать победу в тот день, то, благодаря сделке с Мэб, стану монстром, которого нужно обезвредить. Я сам нанял для себя убийцу, а Молли использовала свои уникальные способности, чтобы помочь мне забыть, что это должно было случиться. План был в том, чтобы, как только тот день окажется позади, с помощью мощной винтовки помешать моему постепенному превращению в Гарри-монстра.

Но я выжил. И теперь, видимо, пришла пора для Гарри-монстра.

Из достоверного источника я знал, что не должен стать совсем психованным злодеем… если считать, что архангелу можно доверять, чего я не делал. Из другого достоверного источника я знал, что это всё равно в конце концов закончится именно так. Так что в итоге я не представлял, что на самом деле будет со мной в будущем.

Да уж. И почему я вообще должен стать каким-то другим?

«Жучок-плавунец» определённо ещё не был подготовлен к зиме. Это было крепенькое, надёжное суденышко… Не быстрое, но стойко сносящее всё, что преподносила ему природа. Трап был опущен. «Рея» и «трап» — это единственные морские словечки, с которыми я свыкся. Я взошёл по трапу без колебания, даже в полумраке поздней ночи. Я знал этот катер. Я много раз плавал на нём на остров.

Я прошёл по палубе и поднялся на крышу рубки, где располагался штурвал. Я включил пару старых светильников и проверил датчики. Топливо, масло… порядок. На поездку до острова и обратно хватит с лихвой. В замке зажигания не было ключа… он хранился в небольшом сейфе в каюте катера, но я знал комбинацию.

— Мы не кусаемся, — мягко сказал я. — Ну залезай же.

Пока я спускался в каюту, Молли начала подниматься по трапу.

Не было ни единого предупреждения. Ни звука, ни движения — ничего. В одну секунду я спускаюсь по лестнице, а в следующую мои лицо и грудь уже придавлены к стене и кончик чего-то очень острого вжимается мне в шею прямо под левым ухом. Холодные, очень сильные пальцы обхватывают мою голову, вжимая её в стену. Сообщение было предельно ясным: стоит мне дёрнуться, и эта острая штука войдёт мне прямо в мозг.

Я замер. Это казалось разумным. Если бы напавший хотел меня убить, то я уже был бы не в состоянии рассуждать о его намерениях.

— Здравствуй, дорогой, — промурлыкал очень мягкий мужской голос. — Думаю, ты ошибся лодкой.

Я тут же облегчённо обмяк.

— Звёзды и камни, — выдохнул я. — Томас, ты напугал меня, как чёрт знает что.

Давление холодных пальцев на мою голову ничуть не ослабло, но ненадолго воцарилась ошеломлённая тишина. А потом давление на мой череп стало просто яростным.

— Ты думаешь, это весело? — голос моего брата сорвался на крик, закипая от гнева. — Думаешь, меня позабавит такого рода выходка?

— Томас, — сказал я. — Это я.

— Ну конечно, — прорычал Томас, на секунду ещё больше усиливая давление. — Гарри Дрезден мёртв.

Мне показалось, что мои глаза сейчас просто выдавятся из орбит:

— Ух!..

— А теперь, — прорычал Томас, — я дам тебе ровно три секунды, чтобы начать говорить правду, или, клянусь Богом, никто не сможет найти достаточно кусочков твоего тела, чтобы опознать тебя.