Холодный человек

– Уф! – облегченно вздохнула Вера. – Пришла!

Однако казалось совершенно непонятным: с какой стати она вдруг возрадовалась? Самое страшное, похоже, было впереди.

Вера некоторое время стояла перед склепом в неподвижности, потом стала искать проход в зарослях. И вот она уже возле ямы, ведущей внутрь склепа.

Лезть или?..

Она опять принялась в растерянности топтаться. Лезть в склеп ужасно не хотелось. Может, прямо тут?.. Сейчас она разожжет костер, разденется, произнесет заклинание и бросит бумагу в огонь. А если все это впустую? И выйдет, она зря тащилась на проклятое кладбище. Нет уж! Во избежание случайностей нужно полностью выполнять условия игры. Значит, придется лезть.

Костер! Ей придется его разжигать. А есть ли внутри подходящий материал для растопки? Кажется, обломки досок ей попадались. Но будут ли они гореть? Ведь трухлявы! Нет, нужно запастись хворостом.

Она начала собирать сухие веточки и занималась этим довольно долго. Колючий шиповник царапал пальцы, сучья сирени никак не желали ломаться…

Наконец достаточный запас дров, по ее мнению, был собран, и теперь нужно было перетащить его внутрь. Вера сняла плащ-палатку, сложила на нее ветки, завернула ткань и сунула ее в дыру. Постояла еще чуток, вздохнула и полезла следом, ногами вперед, проталкивая ими сверток. К ее удивлению, дорога внутрь склепа на этот раз оказалась довольно легкой. Ничто не мешало двигаться, и через пару минут она оказалась внутри. Выпрямилась, огляделась… Ничего здесь не изменилось Тлен, запустение… Да и что могло произойти за пару дней?

Так! С чего начать? Наверное, первым делом нужно развести костер.

Вера сложила веточки в виде колодезного сруба, потом поднесла к ним спичку. Пламя подошло почти к самым пальцам, обожгло их, но ветки не желали загораться. Еще одна спичка… Результат оказался тем же. Нужно использовать клочок бумаги в качестве растопки.

Девушка оторвала чистый кусок от листа с завещанием, попыталась поджечь его. Бумага лишь тлела. Видимо, причиной тому была ее фактура, больше напоминавшая пергамент.

Что же делать?

Вера посветила себе под ноги в поисках чего-нибудь подходящего. Какие-то тряпки, щепки…

Она подняла с пола кусок дерева, попыталась поджечь его. От горящей спички на краю щепы вспыхнул слабенький синий огонек. Вера прикрыла его ладошкой, и огонек постепенно увеличивался, ширился и наконец разгорелся. Тогда она наклонилась и поднесла щепу к лежащим на полу веточкам. Постепенно пламя перекинулось на ветки, и вот уже на полу запылал небольшой костерок.

«Но как же сжечь завещание? – размышляла Вера. – Ведь его бумага, можно сказать, не горит. Нужен большой огонь, чтобы бумага запылала по-настоящему».

Вера заметалась по склепу в поисках подходящего топлива. Она набрала каких-то обломков и начала осторожно подкладывать их в костер. Дым стал наполнять небольшое помещение и полез в глаза.

«Нужно выполнить обряд как можно быстрее, – лихорадочно размышляла Вера, – а то я здесь задохнусь».

Костер как будто вполне разгорелся. Косясь на пламя, девушка встала на плащ-палатку и поспешно разделась, переступая мерзнувшими ногами через собственную одежду и только сейчас осознав, как тут все-таки холодно. Внутри склепа, непонятно почему, стоял настоящий мороз.

Она постаралась вспомнить заклинание, которое говорила баба Фрося, и очень пожалела, что не записала его. Как там?.. Кажется, начало такое. Ты, ты, дух нечистой красоты… Тут нужно назвать духа по имени… Значит, Амалия фон Торн. Дальше-то как? Убирайся… Куда убирайся? Ах да! Убирайся в бездну… Нет, бездна потом. Сначала: убирайся тут же прочь, прямо в бездну (вот!)… Вроде складно. Она еще должна куда-то убраться, кроме бездны. Ну, конечно! В ночь. Куда же еще! И потом: нам с тобой не по пути… Да уж! Буду… Буду век тебя клясти! Точно! Клясти тебя, заразу, каждый день буду, с утра до вечера! И теперь концовка. И проклятие мое кончит бытие твое. Вот так! Без запинки! Теперь все вместе.

Ты, ты, дух нечистой красоты – Амалия фон Торн!Убирайся тут же прочь, прямо в бездну, прямо в ночь!Нам с тобой не по пути. Буду век тебя клясти!И проклятие мое кончит бытие твое!

Получи, сука!

Закончив таким образом свое гневное послание силам зла, Вера швырнула завещание баронессы в костер и, забыв про холод, наблюдала, как лист бумаги корчится, пожираемый пламенем. Горело завещание плохо, но все-таки горело.

Вера с трепетом ожидала: вот сейчас случится нечто! Что именно подразумевается под словом «нечто», она совершенно себе не представляла. Возможно, вздрогнут, затрясутся и рухнут стены склепа или трухлявые кости обрастут плотью, и перед ней в танце смерти закружится сонм мертвецов. Однако ничего не происходило. Если бы не довольно странное место действия, да и вид самой девицы, все оставалось самым обычным.

Вера поежилась. Озноб пробежал по телу.

– Околеваю, – вслух обозначила она свое состояние и принялась поспешно одеваться.

Дым от костра ел глаза. Стало трудно дышать. Носком сапога девушка разбросала горящие щепки, плюнула и, беспрестанно кашляя, полезла наверх. И только когда она вылезла из дыры и глубоко вдохнула ночной хрустальный воздух, кашель прошел.

Вера стояла перед склепом и размышляла: «Получилось или нет? Как узнать?»

Она вновь прочитала первые строки заклинания: «Ты, ты, дух нечистой красоты…»

– Да здесь же я, – услышала она рядом с собой знакомый голос и подпрыгнула от ужаса. – Ну, чего ты орешь на все кладбище? – насмешливо спросила Амалия.

– Я не ору… – наконец нашла в себе силы произнести девушка.

– Нет, орешь, орешь… От страха, должно быть… И как думаешь, сработали твои речи?

– Не знаю.

– А ты подумай.

– Может, и сработали.

– А может, и нет! Слушай, подруга, неужели ты думаешь, что можешь отделаться от меня так легко и просто? Залезла в склеп, сняла штаны, произнесла два десятка рифмованных слов, и все? Прощай, Амалия? Нет, мадемуазель Воропаева, вы ошибаетесь. И ошибаетесь весьма жестоко!

– Но как же?.. Ведь в первый раз подействовало?!

– В первый раз! – захохотала баронесса. – Нет, вы слышите?! В первый раз у нее получилось, а теперь нет. Вот странность-то! Ты что же, полагаешь, эти детские стишки могут действительно вызвать меня на землю из мира духов или, наоборот, вновь затолкать туда?

– Тогда почему?..

– …Я явилась к тебе в первый раз? Все очень просто. Ведь ты моя родственница.

– Как это?!

– Да так. Самая настоящая. Пра-пра-пра… Не помню уж, сколько этих самых «пра» нужно выговорить. Короче, ты из рода фон Торнов.

– Но каким образом?!

– Любопытствуешь? Изволь. Твой батюшка, которого ты отродясь не видывала, был самым настоящим бароном. Если помнишь мой рассказ, в семействе, кроме нас, сестер, имелся и младший братец Теодор. Вот от этого самого Теодора, сиречь Федора, и пошла новая ветвь фон Торнов. К началу двадцатого века семейство наше окончательно измельчало. Дошло до того, что твой прадед служил телеграфистом. Горьким пьяницей был, говоря между нами, но громкое имя нес сквозь все невзгоды. А потом пришли большевики, и фамилия стала звучать не только нелепо, но и опасно. И стал твой прадед Фонторновым и в этом качестве дожил до тридцатых годов.