Холодный мир

– Набор толкового беса. То есть – бестолковый набор. А шпионил за кем? За соседними стойбищами, чтобы самок гоблинских выкрасть?

– Это само собой. Еще за эльфами следил, за выдрогадами – вдруг полезут. Знаешь, какие они опасные, эти выдрогниды.

– Да черт с ними, с выдроблохами – что ты про эльфов сказал? Где ты с ними встречался?

– Летнее стойбище всего в двух днях ходьбы от их Противно-отвратного леса.

– Почему Противно-отвратный? Неужели они того?…

– Не знаю, о чем ты подумал. Противный – потому что чистый весь. Куда уж противнее – даже лес испохабили! Порядок и чистота – что может быть отвратнее для гоблина?

– А кроме деревьев в этом лесу есть что-нибудь интересное?

– Кто ж его знает! Внутрь я не забирался, стража всюду. Ловушки и сигналки за каждым кустом – даже духам не проскочить незамеченными. Словить зачарованную стрелу – как две пиявки за один раз проглотить. Много ли мне надо для развоплощения?

– И что же эльфы охраняют с таким усердием? Наверняка что-то ценное, дорогое, уникальное? – вижу, Хома уже навострил круглые уши, проникся важностью момента и перестал дразнить беса, строя ему рожки.

– Эльфы, они больные на голову с рождения. Нет там ничего ценного, иначе гоблинские шаманы бы уже совместный поход организовали и сожгли бы этот противный лес, после того как выгребли все золото и каменья. Только нет там ничего – святилище дурацкое, да храм эльфийский, где растения новые создают. Садовники длинноухие – откуда у них злато-серебро?

– Скажи, ты случайно эльфийским языком не владеешь?

– Гнылх знает немного, а я глупостями голову не забиваю. У меня голова – чтобы кушать.

– Тогда другой вопрос: как далеко летнее стойбище отсюда?

– Выбрось из головы эту идею. Неделя пути туда, еще два дня до границы леса, сутки на поиски плюс обратный путь.

– Ты лучше ответь – эльфы там остались?

– Только если в виде сосулек. Они к морозам непривычные, костры и печки не признают, греются за счет магии деревьев. Но в такой мороз это как мертвому бородавочнику лечебная пиявка, не поможет.

– Уболтал, красноречивый, идем вместе.

– ААААА!!! Мы так не договаривались! Я на морозе долго не протяну, мне это верная смерть!

– Ты же бестелесный, какая тебе разница, мороз или жара?

– Так, да не так. Поскольку живого вокруг ничего нет, то и насыщенность энергии вокруг нулевая. А поскольку я не полный ноль, то у меня энтропия получается ниже, чем у окружающего пространства, вследствие чего происходит выравнивание потенциалов, и из меня начинает вытягиваться жизненная сила.

– Ты где таких умных слов нахватался? – я поражен до глубины души, не поняв и половины сказанного.

– Предыдущий работодатель был не чета пропойце Гнылху. Порядочный, честный ученый, меценат и поэт, и плюс ко всему – выдающийся некромант.

– И что с ним стало?

– То, что обычно и происходит – демоны сожрали. Ошибся с заклинанием. Утешает, что не его одного съели, но еще и полгорода в придачу. Достойная смерть – не то, что у Гнылха.

Я чуть не поперхнулся:

– Так он же еще не умер?

– Ай, не будет спорить по пустякам! Если существо жрет самогон круглые сутки, то разве это признак, что оно живое?

Вспомнив соседа дядю Васю, чуть было не согласился:

– Пока есть надежда – человек жив!

– Люди – исключение из всех нормальных правил. Вы живете в выдуманном мире, а не в настоящем. Только у Вас существует редкое психическое заболевание мозга – мечтать о недостижимом и находить удовольствие в бессмысленном движении к неосуществимому!

– Хватит мусолить сфероконного лося, давай по существу. Что тебе надо для нормального самочувствия на морозе?

– Мана нужна. Минимум две-три единицы в сутки. А лучше четыре.

– И все? Думаю, что маны у меня хватит.

– И как ты себе это представляешь? Раздеваться на морозе будешь, чтобы я тебя укусил? Налепил себе доспехи с защитой, а о бедном голодном бесе подумать забыл! Не прокушу я тебя теперь.

– Давай у Гнылха спросим.

– Тебе надо, ты и спрашивай. Нас и здесь неплохо кормят. Энтропия здесь нормальная – никаких забот, живи и радуйся. На мороз я не ходок.

– Не понял. Так ты, значит, мою халявную энтропию потребляешь, а работать отказываешься? – логически рассуждая, звучит, как бред, поскольку бес потребляет отсутствие энтропии, сбрасывая избыток из себя. Но вслух я такое выговорить не могу, боюсь, или язык запутается, или мозги вскипят.

– Гнылх, как можно ману выделить в чистом виде?

– Неуч на неуче и неучем погоняет. Это ты и твои мелкие прихлебаи-жмоты.

– У гоблинов жадность – добродетель, так что твои выводы мимо кассы. Что по существу проблемы?

– Сто граммов к норме.

– Пятьдесят, и снимаю штрафы за два дня.

– Договорились. Сегодня я щедрый.

– Щедрый гоблин – это как сухая лягушка в сезон дождей. Чисто теоретическое понятие. Повторить вопрос?

– Любое заклинание есть выделение энергии. Тебе еще рано этим заниматься. Все равно плетений ты не знаешь, алефы не понимаешь, кривые рисовать не умеешь. Бездарь и неуч.

– Слишком много болтаешь, словно молодой гоблин перед первой брачной ночью. Какое самое простое заклинание? Рассказывай, как делать.

– Светляк. Мана от одного до трех. Светит в темноте. Используется в разных магических школах. Принцип одинаковый, но делают все по-разному, кто как привык.

– Шаманский способ наверняка самый лучший? – гоблины на лесть чрезвычайно падкие.

– Хоть одно умное слово от тебя за неделю – уже достижение. Конечно, наш способ самый лучший. Представляешь алеф «Омикрон», накладываешь на него же алеф «Тау», замыкаешь мысленной кривой – и готово. Значения псевдорун помнишь? «Омикрон» – солнце, «Тау» – тьма. Кривая – проводник света ко тьме. Пока «Омикрон» не израсходуется и не перейдет в состояние НЕ-Солнце, будет выделяться свет.

– Все ясно и понятно.

Эти знаки алфавита я уже знаю. Представление и наполнение псевдорун тоже проходили. Только вот реально наполнить силой их не получается.

Через пару часов мучений «Омикрон» на мгновение светлеет, словно пытаясь вспыхнуть – и тут же вся мысленная конструкция развеивается.

– Шеф, все получилось. Можно обедать!

Возвращаюсь к реальности. Бес, а это именно он прервал медитацию, сидит на краю стола и болтает ногами – никак не отучу от вредной привычки.