Холостяк. История одного обмана

На улице поднимается ветер, но я иду в автобус не затем, чтобы переодеться во что-то более теплое, а скорее, нахожу причину побыть в одиночестве. В салоне я набираю номер Ви, от того, что на меня нападает очередная тоска по дому. Разговор с лучшей подругой в очередной раз вселяет в меня порцию счастья в прикупе со слезами от речи Виктории о том, что нашей старой квартирке предстоит косметический ремонт гостиной. Подруга не забывает напомнить, чем вызван ее дизайнерский порыв и конечно, это ее расставание с молодым человеком. Но по-настоящему светло и грустно мне становится от ее слов о моей собаке. Я реву от того, что хочу обнять своего пса и почувствовать как его горячий язык лижет мои руки. Я без сомнения скучаю по дому и жизни, что оставила в Буэнос-Айресе, но и здесь, в моей гастрольной истории, появились люди, которые оставили свой след в моей душе. Меня разрывает от желания соединить эти две моих жизни, и наконец, обрести покой.

Настраиваю себя на позитивную волну и ищу, чтобы такое накинуть, чтобы не замерзнуть на улице. Вспомнив о том, что все вещи с длинным рукавом я постирала накануне, ноги необъяснимым образом сами ведут меня на второй этаж в комнату Пабло. Открыв дверь, я с порога улавливаю древесный аромат его одеколона. Головой я понимаю, что не должна здесь быть, но мне так хочется прикоснуться к его вещам и ощутить весь этот запах на себе. Не успеваю опомниться, как уже скольжу пальцами по его одеялу, попутно оглядывая фотографии над изголовьем его постели. На глаза тут же попадается вырванный из тетради разлинованный белый лист со стихами.

Тайна

Секреты.

Я хотел бы прожить жизнь по-иному

И сбросить груз с моей груди.

Жить надоело…

Мне есть в чем признаться,

Пока я руки не запятнал в крови

От всей правды, которой я сказал.

Я честен, я клянусь,

Думаешь, я закрыл на все глаза, неправда,

Я нахожусь на срыве, так что

Скажи, что ты хочешь услышать

Что-то, что напоминает о тех годах.

Как надоела вся эта фальшь

Поэтому я выдам все свои секреты…

На этот раз я обойдусь без оптимального решения.

Мне даже все равно, если критики никогда не врубятся.

Я собираюсь раскрыть все свои секреты…

Боже мой, удивительно, как мы продвинулись,

Как будто мы следим за звездами.

Каждый день новые сплетни,

Кто какие машины водит.

Все проблемы мы могли бы разрешить.

При приятных обстоятельствах

Просто писать это в песнях,

Выпускать альбомы, хотя

На самом деле мне не нравится моя песня, нет, так что…

О, я безрассуден и бесстыж,

Я не могу упрекать свою семью,

Просто не дай мне пропасть,

Я расскажу тебе все…

Скажи, что ты хочешь услышать

Что-то, что напоминает о тех годах.

Как надоела вся эта фальшь!

Поэтому я выдам все свои секреты…

На этот раз я обойдусь без оптимального решения.

Мне даже все равно, если критики никогда не врубятся.

Я собираюсь раскрыть все свои секреты…*

— Мариса, — от звука своего имени, я в страхе быть пойманной, роняю листок на постель, и оборачиваясь, устремляю свой безумный взгляд на Пабло.

— Не сейчас, ладно? — все еще не понимаю, что здесь происходит, и как я оказалась в его комнате. Вижу, что он расстроен моим отказом, и это действует на меня странным образом. Я, черт возьми, уже готова повернуть время вспять и выслушать Пабло, но тренируя самообладание, сдерживаю себя и выхожу из его комнаты.

На первом этаже я хватаю плед со своей кровати, и завернувшись в него как в теплую кофту, выхожу на улицу.

Громкая музыка моментально оглушает меня, и я уже не могу различить вопросы Томаса, который маячит перед моим лицом.

— Все хорошо?

Я непонимающе поднимаю глаза и согласно киваю. — Да… да, — выдавливаю фальшивую улыбку.

— Идем танцевать?

— Нет, нет я хочу прогуляться вокруг.

— Отлично, идем!

— Прости, — я по-дружески кладу руку на его плечо, — но я хочу пойти одна. Мне это нужно…

— С тобой точно все в порядке?

— Да.

— Тебя, кстати, Пабло искал. Он нашел тебя?

— Да… я… должна идти.

Вечерняя прогулка в одиночестве может не самая лучшая из моих идей, зато это то самое, что мне сейчас было нужно. Я оставляю позади себя шумный праздник и иду вдоль тускло освещенной дороги.

Я медленно схожу с ума. Не может быть одному человеку так хорошо и так плохо одновременно. В своей жизни я редко бежала от проблем, потому что всегда предпочитала встречать все невзгоды с широко открытыми глазами. В ситуации с Пабло, я бегу от себя. Бегу от собственных чувств, которые в любой момент могут вырваться наружу. Именно этого я и боюсь. Показать ему свою любовь, снова поверить и вновь обмануться. Но жить в постоянном неведении, просыпаться и засыпать с одним и тем же вопросом на губах тоже не выход. Я уже сама смутно напоминаю себе ту Марису, какой была год назад. Никогда бы прошлая Мариса Спирито не позволила бы себе страдать из-за мужчины. Прошлая я, закусив губы до крови, пошла бы вперед, не оглядываясь. Но настоящая я стала слишком уязвима по собственной глупости. Я поверила в сказку, открыла свое сердце и впустила туда любовь, которая мучает и сжирает меня изнутри. Я должна во всем разобраться. Я должна позволить себе получить от Пабло ответы. Я должна наконец решиться с ним поговорить, только так я смогу стать той Марисой, которую я хотя бы смогу уважать.

Как будто что-то осознав в своей голове, в этот момент я быстрым темпом возвращаюсь к автобусу.

Что я делаю? Боясь снова струсить, я твердо стучу в дверь спальни Пабло.

— Я не помешала? Так глупо стоять в пледе на пороге его комнаты и наблюдать, как Пабло, перебирая пальцами по струнам гитары, держит перед собой белый лист.

Он медленно поднимает голову, и я вижу простой карандаш, заткнутый за его ухом.

— Поговорим?

— Конечно, — соглашается Пабло и откладывает гитару в сторону, — я тоже тебя искал.

— Зачем?

— Хотел сказать тебе спасибо за все, что ты делаешь ради… — он делает паузу и хмыкает… — ради группы.

— Я делаю это не ради группы, Пабло.

— Нет? — в его голосе проскальзывает надежда.

— Я делаю это ради тебя, — не хочу давать ему очередной повод зазнаваться, поэтому немедленно перевожу тему разговора. — Почему ты не внизу вместе с ребятами?

— Потому что, — Пабло равнодушно пожимает плечами и встает со своего места, — все это мне уже не интересно. Это все пустое что-ли… Я слежу глазами за его передвижениями по комнате.

Он сворачивает листок пополам и кладет на тумбочку рядом с кроватью.

— Знаешь, чем я занимался все эти полгода после окончания проекта?

Мое безмолвие на автомате заставляет его говорить дальше.

— Я съездил в отпуск. Странно, ведь на проекте мы и не работали, чтобы отдыхать. На губах Пабло появляется кривая усмешка, обдумывая, только что сказанное предположение.

— Да… Я посещал всевозможные светские мероприятия, участвовал вместе с отцом с его предвыборной агитации, раздавал интервью, а вечером напивался и шел тусоваться с друзьями в клуб. Все вокруг чего-то от меня хотели, требовали. Мне просто говорили время и место где я должен был появиться. И в конечном счете, я так устал от такого повышенного внимания, что мне элементарно захотелось раствориться в толпе лиц…забыться.