Холотропное сознание

В некоторых случаях духовное возрождение может быть связано с весьма особым видом опыта — союзом Атмана-Брахмана, описанном в древних индуистских текстах. Здесь человек ощущает глубокую связь с самым сокровенным ядром своей духовной сущности. Иллюзия индивидуального «я» (джива) угасает, и человек наслаждается воссоединением со своим божественным «Я» (Атман), которое также является Вселенским «Я» (Брахман), космическим источником всего бытия. Это прямой и непосредственный контакт с Запредельным Внутри, с Богом, или с тем, что Упанишады называют Тат твам аси («Ты есть То»). Это осознавание фундаментальной тождественности индивидуального сознания с творческим принципом Вселенной представляет одно из самых глубоких переживаний, доступных человеку. Духовное возрождение, переживаемое в БПМ-IV, может заново открывать врата к океаническому блаженству БПМ-I, и через него переживаем космическое единство.

Симбиотическое соединение с матерью («хорошая» грудь), которое обычно следует за переживанием возрождения, очень близок к единству безмятежного внутриутробного существования («хорошая» матка); они часто чередуются или даже сосуществуют. Опыт БПМ-IV может сопровождаться чувством слияния со всем остальным миром, напоминая, таким образом, переживание единства, которое мы обсуждали в контексте БПМ-I. В этом состоянии, окружающая нас реальность обладает нуминозным качеством. Когда мы чувствуем единение со всем сущим, над всеми остальными интересами преобладает понимание ценности естественной красоты и простой, ничем не отягощенной жизни. Мудрость учителей и философских учений, подчеркивающих эти ценности (философских трудов Жан-Жака Руссо, Ральфа Уолдо Эмерсона и Генри Дэвида Торо, а также учений даосизма и дзен-буддизма), кажется, самоочевидной и неоспоримой.

При самых идеальных обстоятельствах смерть и возрождение эго может иметь далеко идущие и, нередко, длительные последствия. Она освобождает нас от параноидальной, настороженной позиции по отношению к миру, которую мы можем иметь в результате определенных аспектов своего рождения и последующих болезненных переживаний. С нас, как будто, снимают темные и искажающие очки, которые обычно ограничивают наше восприятие самих себя и мира. С переживанием возрождения внезапно широко открываются все наши органы чувств. Зрительные и слуховые впечатления, запахи, вкусы и осязательные ощущения кажутся невообразимо более сильными, яркими и приятными. Мы можем чувствовать, что видим мир буквально впервые в жизни. Все вокруг нас, даже самые обычные и знакомые сцены, кажется нам необычайно будоражащим и вдохновляющим. Люди рассказывают, что они совершенно по-новому понимают и ценят своих возлюбленных, наслаждаются звуками музыки, красотой природы и прочими бесконечными удовольствиями, которые мир дарит нашим органам чувств.

Все более важными в нашей жизни становятся более высокие побуждающие силы — стремление к справедливости, восхищение гармонией и красотой и желание творить ее, новые терпимость и уважение к другим людям, а также чувство любви. И более того, мы воспринимаем их как непосредственное, естественное и логичное выражение нашей истинной природы и вселенского порядка. Их невозможно объяснить с точки зрения психологических защитных механизмов, например, фрейдовского «формирования реакции» (казаться быть любящим, когда на самом деле испытываешь агрессию и ненависть) или «сублимации» примитивных инстинктивных влечений (посвящение многих часов помощи другим как способ справиться с сексуальным напряжением). Интересно, что существуют поразительные параллели между этим новым осознанием и тем, что Абрахам Мэслоу называет «метаценностями» и «метамотивациями». Он неоднократно наблюдал подобные перемены у людей, имевших спонтанные мистические или «пиковые переживания». Такого рода положительные последствия сильнее всего ощущаются в течение нескольких дней или недель после духовного прорыва и, как правило, ослабевают со временем; однако, на более тонком уровне они навсегда преображают человека.

Человек, удачно завершивший процесс смерти-возрождения, испытывает чувство глубокого расслабления, тихого наслаждения, безмятежности и внутреннего покоя. Однако, иногда этот процесс не проходит полностью и приводит к временному состоянию, напоминающему манию. Человек, с которым это происходит, может ощущать чрезмерное возбуждение, гиперактивность и эйфорию, доходящие до абсурда. Так, после незавершенного прорыва в БПМ-IV и первого натиска космических прозрений некоторые люди начинают повсеместно провозглашать о своих открытиях, пытаясь делиться ими со всеми подряд. Их можно увидеть вербующими сторонников, претендующими на особое отношение, пытающимися устраивать шумные празднования и строить грандиозные планы изменения мира.

Такое нередко случается при спонтанных психодуховных кризисах, где понимание, поддержка и руководство, как правило, недоступны. Когда открытие своей божественности остается привязанным к телесному эго, оно, вместо подлинного мистического прозрения, может принимать форму психотической мании величия. Такого рода поведение показывает, что человек не соединился полностью с БПМ-IV и должен прорабатывать и интегрировать некоторые проблематичные элементы БПМ-III. После того как эти остаточные негативные аспекты БПМ-III полностью разрешатся, возрождение переживается в своей чистой форме, как тихое блаженство с безмятежностью и покоем. Это полностью удовлетворяющее и самодостаточное состояние, которое не требует никаких незамедлительных действий в мире.

Там, где настоящее соединяется с прошлым

К числу общих мотивов, связывающих переживания БПМ-IV с воспоминаниями из последующей жизни, относятся элементы крупной победы, успеха в трудных делах и удачного выход из опасных ситуаций. Мы неоднократно наблюдали, что в ходе переживания момента рождения, многие люди проигрывают в памяти конец войны или революции, выживание в катастрофе или преодоление серьезного препятствия. На другом уровне они также могут вспоминать окончание неудачного брака и начало новых любовных отношений. Порой, целый ряд последующих успехов в жизни может воспроизводиться в виде сжатого обзора.

По видимому, легкое рождение закладывает программу преодоления всех последующих трудных жизненных ситуаций. Разнообразные осложнения — например, продолжительные и болезненные роды, использование щипцов или сильная анестезия, вероятно, предопределяют специфические проблемы в тех или иных жизненных ситуациях. То же справедливо и в отношении стимулированных и преждевременных родов, а также кесарева.

В плане фрейдовских эрогенных зон, БПМ-IV связана с удовольствием и удовлетворением вслед за высвобождением напряжения. Так, на оральном уровне физический аспект этого состояния должен напоминать утоление жажды и голода или облегчение, которое мы ощущаем, избавляясь от сильный дискомфорта в желудке с помощью рвоты. На анальном и уретральном уровнях — это удовлетворение, которое приносят дефекация и мочеиспусканием после длительной задержки. На генитальном уровне это состояние соответствует удовольствию и расслаблению после мощного сексуального оргазма. А для рожающей женщины это было бы оргазмическое облегчение, которое можно испытать сразу после разрешения от бремени.

Другие миры — другие реальности

Та область бессознательного, которую мы связываем с этими четырьмя перинатальными матрицами, представляет собой интерфейс между нашей индивидуальной психикой и тем, что Юнг называл коллективным бессознательным. Как мы увидели, переживания, связанные с разными матрицами, нередко сочетают в себе воспоминания различных аспектов биологического рождения, события из человеческой истории или мифологии и отождествление с различными животными. Эти элементы относятся к надличностной сфере, новая картография которой выходит за пределы биографической и околородовой сфер. Сейчас это самая спорная область современных исследований сознания.

Надличностные переживания бросают вызов мнению, что человеческое сознание ограничено диапазоном наших органов чувств и средой, в которую мы вошли при рождении. В то время, как традиционная психология утверждает, что наша умственная деятельность и наши переживания — это непосредственный результат способности мозга к отбору, осмыслению, и хранению информации, собранной нашими чувствами, надличностные исследования свидетельствуют о том, что при определенных обстоятельствах мы имеем доступ к практически неограниченным источникам информации о Вселенной, у которых могут существовать или не существовать аналоги в физическом мире. Эту удивительную область мы будем рассматривать в следующем разделе книги.

ЧАСТЬ III. ТРАНСПЕРСОНАЛЬНАЯ ПАРАДИГМА

Самое прекрасное из всего, что мы можем переживать, — это непостижимое. Оно служит источником подлинных искусства и науки.

Альберт Эйнштейн

КРАТКИЙ ОБЗОР ТРАНСПЕРСОНАЛЬНОЙ ПАРАДИГМЫ

Сознание не может быть ограничено эгоцентричными представлениями о себе. Экзистенциальная самотождественность полезна в плане решения повседневных задач, связанных с жизнью в этом мире, точно так же, как ньютоновская физика полезна для строительства мостов. Однако, с точки зрения состояний сознания, превосходящих обычные ограничения пространства/времени и действующих в реальности, которая более адекватно описывается на языке субатомной физики, исключительное отождествление с экзистенциальным «я» как независимой сущностью лишено всякого смысла.

Фрэнсис Воон, «Вогнутая дуга»