Хомячок на лезвии. Дилогия

— На таких условиях мы готовы не только вернуть тебя твоему артефакту, но и показать свой способ охотиться в новых реалиях, — словно бы нехотя пробурчал Гор. — Мне не нравится мысль, что этот мир разрушится окончательно. А судя по тому, что творят осколки бывших артефактов, все к тому идет.

— С этого места поподробнее, — напряглась я. — Что ты имеешь в виду?

— Ты уже и так слышала проповедь про вырождение артефактов, так что повторяться не буду. Скажу только, что, когда твой пришелец выполнит наши требования, мы раскроем секрет нового взаимодействия оператора, артефакта и мры. Неужели ты еще не задала себе вопрос, почему и как Пушишка Сью становится хомяком? — Я впервые увидела улыбку на его лице. И знаете, она была реально жутковатая. Прямо бр-р-р…

Глава 28

Мез

Я еще раз развернулся вокруг своей оси, рассматривая лаз, проверил найденные зацепки и постарался собрать все воедино. Нора. Точнее, подземный ход. Из соседней подвальной камеры, в которую Лали бросила обезумевшая Сиира, вел самый настоящий подземный ход. Причем был он явно крупнее обычного для этого вида хомяков. В него вполне мог проползти человек. Новый питомец Лали страдает любовью к гигантизму?

Но это не самое главное. Широкий лаз заканчивался ровно через пять метров, а потом начинался маленький, который как раз был характерен для местной живности. И в него даже голова моя не пролезла. Зато с помощью следящей техники, любезно конфискованной нами у енота, мы точно проследили его направление. На задний двор, в кусты.

Итак. Вывод. Хомяк пробрался к Лали, прогрыз все, включая фундамент(!) дома, последние пять метров сильно расширяя проход, и куда-то исчез. Вместе с моим Мастером.

— Ваши звери на такое способны? — вылезая обратно в остатки комнаты, указал я Крыксу на отчетливые следы зубов на местном аналоге железобетона. — Замечали за ними когда-нибудь тягу к спасению хозяев?

— Знаешь, — Лесс почесал затылок, удивленно хмыкнув, — я, конечно, слышал, что у этих пушистых милашек крепкие зубы, но вот чтоб настолько…

— Угу, а еще добавь интеллект, сравнимый с человеческим. И вот это. — Я протянул еще одну зацепку, найденную в самом конце широкой части туннеля.

— Что это? — Муравей со скепсисом осмотрел небольшой круглый прибор. Точнее, часть какого-то прибора, похожую на искаженную линзу.

— Без понятия. Было внутри. Покажем облезлому, может, одна из его вещичек, которую Лали прихватила перед исчезновением.

— Понятия не имею, что это! — сразу открестился Гатто, когда ему сунули под нос непонятную штуку. — Но немного похоже… хм. Хм.

И замолчал. Намертво. Даже пинок по ребрам не помог, паршивый енот всерьез огрызнулся, с рыком и матами. И нагло велел не мешать ему думать.

Капец. Это существо умеет думать?

Впрочем, мой скептицизм разделил только Лесс. Который тут же предложил отобрать у придурка штуку и пойти предъявить ее Кобре. Дескать, у нее опыта больше и бюст внушительнее.

— При чем тут бюст? — не понял я.

— Ждать, пока она будет вспоминать, приятнее, — охотно объяснил Крыкс, возвращая себе дурашливую маску. А может, и не маску. Может, он и правда шалопай и раздолбай, пока дело не коснется серьезных вещей. Сейчас он отчего-то был уверен, что его сестра в безопасности, вот и перестал напрягаться.

— Идиот, — все равно констатировал я.

— Сам такой. Сеструха-то доска — два соска, так что в бюстах ты ни хрена не понимаешь. Просто поверь специалисту. Пошли!

— Похоже на линзу от стационарного телепорта. Только очень-очень сильно уменьшенную и сделанную из другого материала, — внезапно подал голос Скай, протягивая нам улику. — Если надо, можете на восточной городской площади глянуть, в столице. Но он нерабочий, его как древнюю достопримечательность демонстрируют. Для перехода требуется огромное, я бы даже сказал, колоссальное по нашим меркам количество мраа. Да и умельцев, способных точно задать координаты так, чтобы в процессе не расщепило, не осталось.

— Ну вот, а я хотел посмотреть на сиськи. И чего ты, мразь, такой умный-то? — пробурчал Крыкс.

— Что ж, если это действительно так, картинка начинает вырисовываться. Но мнение древней этого мира тоже стоит услышать. — Я забрал круглую мутную линзу из рук Гатто и в качестве жеста благодарности передал ему буквально каплю скверны. А то его перекатывания по полу уже начинали раздражать.

К удивлению, енот этой каплей чуть не захлебнулся. Его там, на полу, выгнуло дугой. Я даже остановился, недоуменно глядя на эти конвульсии.

Правда, Скай быстро отдышался и почти сразу встал сначала на четвереньки, а потом и на ноги.

Лучше бы лежал! Потому что придурок одной рукой вцепился в мой рукав, другой сцапал за плечо Крыкса и хрипло заявил:

— Я с вами!

— Пошел в жопу! — моментально окрысился Крыкс, стряхивая с себя енотью конечность. Точнее, пытаясь стряхнуть. Чертов калечный артефакт вцепился насмерть, у него даже пальцы побелели.

— Да пусть идет. — Я поморщился. — До тех пор, пока я не найду своего Мастера и не осмотрю ее собственными руками и аурой, мне плевать, какое дерьмо прилипло к ботинку.

— А мне нет, — мотнул башкой Лесс. — Я этой гниде еще не припомнил сеструхины кошмары и истерики после них. И шрамы, которые после его «любви» она годами залечивала. И многое другое!

С этими словами Крыкс таки вывернулся из крепкой хватки и от души врезал еноту под дых. Тот задохнулся, но устоял.

— Лесс, я тебе потом сам помогу его раскатать, — хмуро пообещал я. — Ключевое слово — потом. После того, как мы найдем Лали.

— Строите из себя благородных героев и спасителей прекрасных операторов, а ведете себя… так же, как я, — хмыкнул Гатто, тяжело разгибаясь. — Вымещаете злость, нервозность и раздражение на тех, кто не может тебе ответить. Или просто не сопротивляется.

— Я — оператор, с которыми такие, как ты, обращались хуже, чем с животными. Выживал в самом низу и таки выжил. Где ты вообще заметил намеки на «блахородство»? — парировал Крыкс, снова замахиваясь.

— Хватит, Лесс. Повторю еще раз: все разборки — после. — Я остановил напарника от рукоприкладства, но сам тоже обратился к Скаю. — И я тоже далеко не воин света и добра. Ученые нашего мира решили, что я прекрасный объект для исследований и испытаний. С тех пор у меня нет рукояти. Зато появилось это. — Я провел ногтем с токсином по порванной занавеске, буквально плавя ее, как раскаленный нож масло. — И я бы не сказал, что благодарен за покалеченную душу. Так что не стоит взывать к нашей совести. Ее нет. Ни у кого из нас троих.