Хонорик и семь чудес света

– Наконец-то появились помощники, - повторил усатый не очень-то радостным голосом.
– Где же вы раньше были? Приезжаете, приезжаете, а ни разу не пришли помочь...

Веселовы растерялись и стали удивленно переглядываться между собой. Разве они о чем-то договаривались с этим человеком? И разве они вообще встречались раньше?

– Мы... первый раз здесь, - неуверенно сказала мама.
– Может быть, вы нас с кем-то путаете?

– Жду-жду кого-нибудь, - продолжал ворчать усач.
– Все летать хотят. А лебедку некому покрутить. А у меня управление заело. Сижу наверху в корзине, нажимаю кнопку - и ничего! Не включается лебедка!

– А как же вы спустились?
– спросил Ладошка.
– На парашюте?

Усатый опять потрогал свой неполноценный ус и вздохнул:

– Этого еще не хватало! Я не парашютист. На ручном управлении спустился, на аварийном. Можно было, конечно, просто ждать, и шар сам опустился бы. Но уж пришлось поспешить, потому что надо взглянуть на себя... Простите, - обратился он к маме, - у вас нет случайно с собой зеркальца?

– Нет, - удивленно ответила мама.

– Я так и знал!
– воскликнул человечек, будто ему сообщили о чем-то страшно неприятном.
– Ну ладно! Покараульте мой шарик, чтобы он не взлетел, а я сбегаю домой, посмотрю, как обгорели мои усы...

И человечек убежал. Веселовы, как по команде, фыркнули смехом. Совершенно одинаково.

– Как в цирке!
– сказал папа.
– Странный тип.

– Человек, летающий на воздушном шаре, и должен быть странным, сказала Соня.
– И смешным.

– Очень смешно, - хмыкнул папа.
– Если у него обгорели усы, значит, не до смеха. Интересно, как это он умудрился свой ус в горелку сунуть?

– Ничего удивительного, - продолжая хихикать, сказал Макар.
– Таких длинных усов я в жизни еще не видел...

– Уса, - подсказал папа.
– Теперь уже надо говорить: такого длинного уса.

– И вам не стыдно смеяться над человеческим горем?
– сказала мама. Если человек сумел отрастить такие усы, значит, дорожит ими. Хорошо еще, что все закончилось благополучно...

Ветра не было, и Веселовы с интересом осматривали корзину и горелку, которая, по всей видимости, была источником горя усатого пилота.

– Вот как плохо летать в одиночестве!
– услышали они за спиной и обернулись. Веселый человечек смотрелся в маленькое зеркальце и подкручивал уцелевший ус.
– Поэтому очень вас прошу: никогда не летайте в одиночку. В крайнем случае, по двое. Впрочем, моя "Красота" больше и не поднимет.

– А почему вы изменили этому правилу?
– спросил папа.
– Вы же поднялись в одиночку?

– В одиночку, - вздохнул усач.
– Потому что уж больно скучно. Соседи не приехали, и вдруг так тихо и пустынно стало в наших "Чудесах"... Дай, думаю, поднимусь и окину взором всю эту осеннюю скуку! И вот, повернулся неловко, ус-то мой и обгорел. Сколько раз я думал о том, что рычажок дросселя надо подальше от сопла отвести! Вот потянул за рычажок, а пламя мне и фыркнуло чуть ли не в нос.

Папа недоверчиво посмотрел на пилота, потом на корзину с горелкой.

– Странно, - сказал он.
– От рычажка до сопла такое расстояние, что даже с вашими усами сложно дотянуться.

– Сложно, но возможно!
– засмеялся пилот, подняв вверх палец.
– Жалко, но сегодня я никого уже прокатить не смогу. А вот если поможете мне сложить мой шарик, то в следующий раз...

– Нет-нет, спасибо, - поспешно сказала мама.
– И в следующий раз не надо. Если ваш шар такой огнеопасный...

– Ничего он не огнеопасный!
– даже обиделся веселый человечек.
– Шучу я. А вы не поняли. Ус не от горелки обгорел.

– А от чего?
– не удержался Ладошка.

– От молнии, - вздохнул усач.
– Была гроза, и я не уберегся.

Папа повернулся, чтобы уйти. Наверное, ему надоело это шутовство. С человеком еще не познакомились, а он кривляется, как клоун!

– Цирк какой-то, - проворчал папа.

Но усач, сразу заметив это, поспешил представиться:

– Королев. Сергей Павлович Королев. Очень приятно познакомиться с новыми соседями. Я вас сверху самый первый увидел.

– А мы Веселовы!
– весело, будто доказывая свою фамилию, выкрикнул Ладошка.
– И мы вас первыми увидели, когда подъезжали. Над лесом. А вы каждый день летаете?

Папа все-таки фыркнул и отошел в сторону. К нему поспешила мама. А Макар стоял к ним близко и отлично услышал их разговор.

– Ну что ты так реагируешь на шутки? Пошли обратно, неудобно, уговаривала мама.

– Королев! Сергей Павлович!
– хмыкал папа.
– Хоть бы придумал что-нибудь поинтереснее. Тоже мне, конструктор космических кораблей нашелся! Он что, издевается? Неужели надо начинать знакомство именно с таких идиотских шуток?

Макар вспомнил, как читал какую-то книгу о космонавтике. Конструктора первых космических кораблей действительно звали Сергей Павлович Королев. Вот почему, когда усач представился, Макару показалось, что ему знакома эта фамилия! А папа обиделся. Может быть, и правильно сделал? Если этот усатый не сумасшедший, то разве нормальный человек может себя так вести при первой встрече?

Зато Ладошка ничуть не обиделся. Ему усач понравился сразу.

– А вы каждый день летаете?
– повторил он свой вопрос.

– Стараюсь, - ответил усатый.
– Так легче поселок сторожить. Все вокруг видно. И тучи разгоняю, чтобы дождик лишний раз не пошел.

Тут даже Ладошка не поверил.

– Ту-учи?
– протянул он.
– Они же высоко.

– А у меня тросик длинный, - не унимался Королев.
– На сто миллионов километров могу подняться.

Ладошка довольно захихикал.

– А от солнца у вас и второй ус обгорит!
– воскликнул он.
– И шар лопнет!

– А я поднимаюсь так высоко, когда солнце за тучами, - не растерялся усатый.

– А... сто миллионов километров - это выше туч!
– не сдавался Ладошка.

Видно было, что ему нравится такой разговор.

– А я, а я... вечером, когда солнце заходит! И оно совсем не горячее! Тепленькое, это правда. Как тебя зовут?

Ладошка с готовностью назвал свое имя.

– Ладошка?
– удивленно спросил усач.
– Что, так тебя и называют?

– Именно так, - важно кивнул тот.
– Вообще-то я Володя, но Ладошкой меня называют с детства, и мне это нравится. Потому что Володь много, а Ладошка я один.