Хорошая адептка - мертвая адептка

— Ты сейчас серьезно?

— Абсолютно. Такими вещами не шутят, — смотреть ему в глаза прямо было еще тем испытанием.

Казалось, за непроглядной чернотой скрывалось что-то недоброе, однако нисколько не боялась Ингрэма. Я была убеждена, что он никогда не причинит мне вреда: ни теперь, ни когда-либо еще. Только если словами…

— И что это значит? — и снова этот холодный и резкий голос, заставивший меня вздрогнуть.

— Думаю, ты и сам все понимаешь.

Продолжая прожигать меня взглядом, некромант резко выдохнул и сжал руки в кулаки.

— Решила порвать со мной? — его тон заставил мое сердце сжаться в тугой комок.

— Нет, Ингрэм, это не я так решила, а ты, — я сделала упор на последнем слове.

— Забавно… Возможно, мне отшибло память, но изволь узнать, когда? — сарказм, с которым он разговаривал со мной, пробудил внутри волну злости.

— Когда поставил меня перед выбором.

— Искала повод? Не знала, как от меня избавиться, чтобы начать беспрепятственно встречаться с Эвансом и не бояться быть уличенной в измене? — безжалостные фразы одна за другой стремительно слетали с побелевших губ Ингрэма.

— А может, все наоборот? Может, это ты искал повод, чтобы расстаться, и намеренно выставил такой ультиматум, догадываясь, что мне не хватит смелости шагнуть в неизвестность, в которой меня вряд ли ждало что-то хорошее? Признайся, что не я, а ты всячески пытался от меня отделаться. Стоило заговорить о свадьбе, как ты выходил из себя. Я же изо всех сил старалась сберечь наши отношения, даже собиралась опоить тебя, а потом соблазнить, лишь бы мы были вместе.

Лицо некроманта вытянулось от изумления. Именно на это я и рассчитывала — ошарашить его, чтобы вывести на чистую воду, понять, что двигало им в последнее время, какие у него были в отношении меня намерения.

— И чего бы ты этим добилась: сломала бы и себе, и мне жизнь? Ну женился бы я на тебе. Дальше что? Жили бы как кошка с собакой. Зачем тебе это понадобилось? Ты ведь давно уже не любишь меня. Впрочем, как и я тебя. Терпишь мои поцелуи через силу. Обманываешь меня, но не лги хотя бы самой себе! — он перестал ломать комедию и набросился с обвинениями.

Сидеть спокойно и слушать подобные заявления я не собиралась, поэтому начала защищаться:

— Я тебе лгу? В чем?

— Взять к примеру Рики. Думаешь, я не знаю, что он каждую ночь проводит с тобой? Да он возвращается буквально пропитанный твоим запахом, однако ты это постоянно отрицаешь.

— Иначе бы ты запретил ему приходить ко мне, а ты знаешь, как я люблю его.

— Знаю, но даже не надейся, что увидишься с ним вновь! Надо было давно положить конец этим ночным походам, да все никак не осмеливался, жалел тебя. Но теперь точно все.

Я не стала умолять Ингрэма изменить решение. Бесполезно. Сейчас, когда было задето его самолюбие, он не услышит меня, а попытается сделать еще больнее. Безумно хотелось немедленно покончить со всем этим, сделать глубокий вдох, оставить наши отношения далеко в прошлом, однако следовало еще немного потерпеть. Слишком много недосказанности имелось между нами, а она могла обернуться муками совести, изменить точку на запятую. Чего нельзя было допустить. Сосчитав мысленно до десяти, я продолжила придерживаться выбранной роли жертвы и еле слышно прошептала:

— Это все она… Та твоя некромантка. Это она встала между нами.

— Она не вставала между нами, Эми. Она заменила мне тебя, когда я понял, что твои чувства остыли и проснулись к другому. Только представь, через что ты заставила меня пройти!

— И как долго мы…

— Нет больше слова “мы”. Отныне есть ты, а есть я. И у каждого из нас свой путь. Ты сама так решила! — выпалил парень, не дослушав.

Я с ужасом уставилась на Ингрэма. Кровь схлынула с лица. Внезапно в комнате стало неестественно тихо. Голова закружилась, то ли от голода, то ли от перенесенного потрясения. Его заявление слишком больно ранило меня. В горле так сильно пересохло, что я вынуждена была сделать глоток воды, иначе бы больше не вымолвила ни слова.

–  Прости, я не хотел… — виновато произнес некромант, заметив мое состояние, и начал мерить комнату шагами.

— Ты изменился, Ингрэм, стал более эгоистичным, бесчеловечным, черствым, что ли, — неторопливо проговорила я, вглядываясь в безупречные черты лица некогда любимого человека. Его бездонные черные глаза теперь не завораживали, а пугали. Внезапно в голову пришла страшная догадка, и я осмелилась ее озвучить: — Ты все-таки провел ритуал, позволил Тьме укорениться в твоем сердце.

— Порой надо чем-то жертвовать ради общего блага. Лишившись части себя, я спасу гораздо больше жизней, — Ингрэм даже не пытался отрицать. Казалось, он безмерно гордился собой.

— Но и убьешь немало. Не в прямом, конечно же, смысле. Словом можно не только ранить, но и убить, — мой голос походил на шепот. Я не могла свыкнуться с мыслью, что человек, которому безгранично доверяла, не выполнил обещаний.

— Не преувеличивай. От одного-двух единений я не превращусь в монстра.

— А сколько ты их уже провел? — с печальной усмешкой спросила я, однако он промолчал. — Ты не остановишься на достигнутом, Ингрэм. Станешь таким же, как и отец. Ходячим мертвецом. Пока ты был со мной, Тьма не могла завладеть твоим сердцем, поскольку в нем горел огонь. Пусть неяркий, пусть тлел, но горел. А теперь и он потухнет. Но, возможно, той девушке удастся положить им конец.

— В отличие от тебя, Аника не видит в них ничего предосудительного, — он одарил меня таким ледяным взглядом, что по телу пробежала дрожь. Я нахмурилась, чувствуя, как все внутри сжимается.

— Неужели она не понимает, какой вред причиняют эти обряды твоей душе? Или она и сама не брезгует ими? — и снова молчание, подтверждающее мои догадки.

Я устало поднялась, подошла к некроманту и взяла его за руки. Он вздрогнул, но не отстранился.

— И как долго тянулась бы эта канитель, не решись я на разговор? Почему не открылся раньше? Мучил и себя, и меня. Видел во мне запасной вариант на тот случай, если ничего не сложится с Аникой?

— А ты? Разве не так?

— Нет. Не так… Я не видела в тебе, Ингрэм, запасного варианта. Ты был единственным. Я боялась будущего, в котором нет тебя, боялась своих запретных чувств к другому мужчине. Всегда пресекала любые мысли о нем, верила, что стоит мне выйти за тебя замуж, все закончится…

— Теперь-то ты понимаешь, что это не так, что сделала бы ошибку, склонив меня к женитьбе? И исправить ее было бы крайне сложно. Мы не стали бы счастливой парой, Эми.

— Понимаю, но мне все равно очень страшно. Я вынуждена сделать шаг в неизвестность и не знаю, что меня там ждет. Найду ли я искомое? Или все окажется миражом и развеется поутру туманом? Несмотря на наше не совсем приятное расставание, Ингрэм, я желаю тебе лишь добра. Ты хороший человек. К тому же между нами было немало хороших моментов, и я не собираюсь стирать их из памяти. Они часть меня, часть моего прошлого, и это уже не изменить. И очень надеюсь, что однажды и ты придешь к подобному мнению и позовешь меня в кафе выпить чашечку чая или просто прогуляться по городу, рассказать о своих достижениях, жене, детях…

— Как у тебя все просто! — недовольно фыркнул Ингрэм и отстранился.

— А зачем усложнять?

— Возможно, если бы не он…

— Или не она… Никто из нас не виноват в произошедшем. Такое порой случается. Я не держу на тебя зла, и ты не держи его на меня.

— Думаю, нам больше не о чем говорить. И так все ясно. Прощай, Эми! — сухо и бесстрастно проговорил он, собираясь раствориться в сизой дымке.

— До свидания, Ингрэм! — поправила я его. — А на Рики все же не отыгрывайся. Позволь нам иногда видеться. Хотя бы во имя былых отношений.