Хорошая девочка

На столе только салфетница и солонка. Юрий сглотнул и отодвинул стул.

– Я хочу знать, откуда у тебя синяк. Бред про то, что не вписалась в косяк, оставь для посторонних.

Ксения никак не отреагировала. Поставила на стол прибор и сдержанно улыбнулась.

Молча.

Так же молча отошла от него и достала из микроволновки тарелку с дымящимся рагу.

Во рту Хованского внезапно образовалось слишком много слюны. И не факт, что слюноотделение напрямую связано с потрясающим запахом домашней кухни.

Пять месяцев… Всего пять месяцев назад они расстались, а кажется, вечность.

– Хлеб ржаной или батон?

– Ксения… – Он давил интонацией.

Внезапно его бывшая жена улыбнулась. Шкодливо. Так, как улыбаются дети, когда намереваются сделать шалость.

И от этой улыбки Ксении у Юрия нутро свело. Потому что она ни разу в жизни не улыбалась подобным образом.

– Ой, Хованский, не рычи, больше не страшно.

ГЛАВА 2

Больше не страшно.

Это как вообще понять?

Фраза возникла в голове еще до того, как Юрий открыл глаза. Он по инерции протянул руку, ощупав матрас.

Кровать рядом пустовала.

Весело, однако.

Он перевернулся и посмотрел на электронные часы на прикроватном столике. Он относил себя к тем консерваторам, которые предпочитали дома иметь обычные часы.

5:35.

Лиза еще не вернулась из клуба.

Что ж…

Он снова откинулся на подушку. Можно, конечно, еще поспать, но он себя знал. Проснувшись, не уснет.

Полежав минут пять, Юрий поднялся и направился в ванную. Почистил зубы, умылся и дальше пошел в тренажерку. Выбить дурь из башки не помешает. А то что-то слишком много ее после вчерашней ночи.

Первое. Но не по значимости. Пока он находится в командировке, та женщина, которую он назвал своей, праздно проводит ночи напролет в клубах. Он не диктатор, не шовинист. Его женщина не должна безвылазно сидеть дома. Но всему есть мера.

Лиза эту меру перешла.

Переодевшись в спортивные шорты и надев перчатки, он с удовольствием ударил несколько раз по груше. Спорт с утра – отличная вещь. Мозги на место вставляет, кровь разгоняет. Самое то.

Загулы Лизы терпимы. Наверное… Разговор разрешит многие нюансы.

Второе. И вот тут значимость прорисовывалась куда ярче, острее. Кто-то обидел Ксению. И она не пришла к нему за помощью.

Наоборот, черт побери! Выглядела довольной. Да-да, довольной. У Хованского мозги потекли.

Он привык везде видеть логику, прослеживать ее. А тут она ломалась.

Когда они разводились, между Ксений и им состоялся уговор. Он четко дал понять, что она под его защитой. Что в любое время дня и ночи он придет и поможет. Если не лично, то кого-то пришлет.

Его обещание было продиктовано угрызениями совести. Чего уж. Ксения была хорошей молодой женщиной. Про то, что стала отличной мамой, и говорить не стоило.

Женой… Ну тут сложно.

Они старались, у них не особо получилось. Не факт, что они бы не развелись через год-другой. Лиза форсировала события, и они оба это понимали. Ему даже показалось, что Ксения вздохнула с облегчением, когда он заговорил про развод.

Почему об этом он вспоминал сейчас, черт побери?

Он провел несколько серий ударов. Быстро, ритмично. Потом еще одну.

Прозанимавшись не менее получаса, решил, что хватит.

В квартире по-прежнему кроме него никого не было. Стараясь не поддаваться негативным эмоциям, Юрий встал под контрастный душ. Кофе, завтрак и в офис.

Грязную посуду загрузил в посудомойку. Ему не обломается.

Но красная галочка нарисовалась в голове против воли.

Хованский не то чтобы был чистюлей. Мог запросто разбросать рубашку с брюками. Носки кинуть мимо корзины для белья. Такое с ним случалось обычно после тяжелых заседаний. Ему нужна была минута тишины…

Ему ее, кстати, давали. Раньше…

Черт!

Он допил кофе, собрался. Аккуратно сложил в портфель документы.

И услышал, как входная дверь не просто открывается.

Как ударяется о стену.

Пиздец.

Юрий прикрыл глаза. Вдохнул. Выдохнул. Посмотрел на наручные часы – подарок областного прокурора. Это на заседаниях они противники, а в жизни вполне неплохо общаются.

7:45. Отличное время для возвращения домой.

– Ой, бля-я-я-я…

Услышав ругательство, Юрий вскинул кверху брови. При нем Лиза никогда не выражалась. Вздохнув еще раз, он вышел в коридор, где все еще с раскрытой дверью пыталась устоять на ногах Лиза.

Выглядела она…так себе. Но одежда целая. Хотя те тряпки, что она на себя нацепила, собираясь в клуб, одеждой назвать можно было с натяжкой. Белая рубашка, расстегнутая до пупа. Где-то мелькал черный топ. И, кажется, шорты. Пальто нараспашку, чтобы красота зря не пропадала.

– Малыш… А ты дома?

Она удивленно застыла, плохо скрывая удивление. И, кажется, легкую досаду. Ну да, возвращение домой рано утром – такое себе событие.

– Как видишь.

– А… че не позвонил? Ой, почему не позвонил…

Юрий вскинул брови.

– Ой, звонил…

– Лиза, давай уже проходи, раздевайся и приводи себя в порядок.

– А ты?..

– А я в офис.

– В офис?..

Черт! У кого-то включился режим попугая?

Чувствуя, что у него подгорает и сейчас он сорвется, Хованский обошел Лизу и вышел за дверь.

– А поцеловать, малыш…

Он проигнорировал ее слова. Пусть сначала проспится, потом они поговорят. Осадок от неприятной сцены долго не проходил. Юрий не то чтобы совсем негативно относился к пьяным девушкам. Сам он тоже не без греха. У кого в жизни не случалась не запланированная пьянка?

Но вид другой Лизы… Насторожил.

Весь день к коту под хвост. Хованский отвлекался, делал ошибки. Несколько раз выходил пить кофе. Даже Людочке, секретарю, досталось. Девчонка едва не расплакалась. Пришлось заглаживать вину и заказывать ей конфеты.

Черт.

Такой расклад Юрия не устраивал. От слова совсем.

Лизка бухая. Ксения с синяком. И молчит, зараза! Это он сейчас про последнюю. Улыбается шкодно и ничего не говорит. А главное, он и сам не понял, как после позднего ужина она его спровадила. Ловко так, играючи.