Хорошая моя

– Хамка, – негромко констатировала Оля, собрала оставшуюся посуду и вышла.

– Мэри Поппинс! – крикнула ей вслед младшая сестра и уселась. – Ну, без неё нет смысла говорить.

Вернулась Ольга быстро, за эти две минуты Лена успела пробежать взглядом по всем. Катюха раскраснелась, понятно, что «экспресс» разогнался и не затормозит, пока не достигнет станции. Коля, опустив ресницы, сосредоточенно пьёт и вертит в пальцах крекер, тот крошится на стол. У мамы подрагивает правая рука, чай едва не выплёскивается. Звяканье Катиной чашки о блюдце сродни паровозному гудку:

– Коль, отведи маму к себе! – её тон заставляет сжаться сердце.

Брат послушно выбирается из-за стола и помогает матери встать, оба уходят.

– Зачем тебе деньги? – интересуется Лена, когда дверь в ту комнату закрывается.

– Я собираюсь замуж. Мы хотим взять ипотеку. В городе есть программа для молодых учёных, очень хорошие условия. Однако без первого взноса не обойтись.

– Замуж? За этого? Как его? Дьяков, кажется? – округляет глаза Ольга.

– Дьяченко.

– Так он женат!

Катя ухмыляется:

– Жена, как говорят, не печь, можно и подвинуть. Серёжа на днях подаёт на развод.

– Погоди-погоди! – Оля отставляет чашку с недопитым чаем. – У них двое детей. Только через суд. Быстро не получится.

– Так и деньги за неделю не собрать!

– Сколько же тебе нужно? – спросила Лена.

– Погоди! – Ольга не дала младшей сестре ответить. – Это неправильно. Я уже не говорю, что у нас нет лишних средств. Нельзя оставлять девочек без отца!

– Кто оставляет их без отца? – вскипела Катя. – Серёжа любит дочек. Он будет платить алименты, общаться, участвовать в воспитании.

– Алименты на двоих детей! – возмутилась Оля. – Это тридцать три процента, насколько я знаю. Жить-то вы на что будете, если придётся ещё и долг за ипотеку выплачивать?

– Мы всё рассчитали. Сейчас важно собрать первый взнос. Поскольку Серёжа, как благородный человек, оставит всё имущество прежней семье, эта обязанность на мне.

– О, как! – всплеснула руками Ольга и взглянула на Лену. – Слышала? Он, оказывается, благородный человек! Бросает детей и уходит к собственной аспирантке.

– Если хочешь знать, – сузила глаза Катя, – они вообще по залёту поженились!

Лена усмехнулась:

– Вот что я тебе скажу, сестра, залёт, он тоже не так просто случается.

Оля поддержала:

– Ага, ты бы лучше вспомнила, Кать, что он ради карьеры женился. Дядя Костя очень жёстко двигал зятя. Это всем известно.

– И что? – хмыкнула Катюха. – Серёжа из Перми приехал, нужно было как-то устраиваться.

– Многие тогда приезжали, да общежитские всё больше на общежитских женились. Только особо предприимчивые местных девушек нашли с перспективой, так сказать.

– Вас… это… не касается! – Катя зарылась пальцами в волосах, качая головой, и прошипела. – Вы обе тупые старые девы.

– Хо-х-хо-о-о, – Ленины губы дрогнули в кривой усмешке. – Наша умная сестра решила у тупых денег попросить.

– Я ваших не прошу. Мои отдайте.

– Твои? – Ольгины брови подпрыгнули чуть не на середину лба. – Ты сейчас о чём вообще? Какие твои?

– Хочу продать долю в квартире. Что непонятно?

– В этой квартире? – удивилась Лена.

– Разумеется! У меня двадцать пять процентов. Заплатите мне за них, и я съеду отсюда.

– Формально у тебя четверть, это так, – Оля включила преподавателя, – родители оформили на нас, однако здесь ещё мама. Её ты не собираешься учитывать?

– Вы же её не выгоните, – передёрнула плечами Катя.

– Другими словами, ты перекладываешь ответственность за маму на нас с Леной.

– А что? У вас есть о ком заботиться кроме неё и Кольки?

– Ну… это…

– Короче! – перебила сестру Катя. – Или выплачиваете мою долю по рыночной цене, я посчитала, мне как раз хватит на взнос, либо я продаю посторонним людям.

– В каком смысле посторонним? – опешила Лена.

– В том смысле, кто мне заплатит!

– Ты чего? Вообще сдурела? – Ольга вскочила и нависла над столом, приближаясь к сестре. – Это отцовская квартира! Никто не позволит…

– Оль, успокойся, – Лена потянула её за рукав и взглянула на Катю. – Если уж тебе так не терпится замуж, пусть Сергей переезжает сюда. Я переберусь к маме, у вас будет отдельная…

– Ха-ха-ха! – запрокинув голову, демонстративно засмеялась Катюха, потом посмотрела без тени улыбки. – Чтобы я привела мужа в коммуналку, где живут две женщины в поиске?

– Получается что же? – усмехнулась Оля. – Не доверяешь этому козлу? Одну бабу бросил, так и второй его не удержать, так, что ли?

– Дура!

– Кто из нас дура, покажет время, – совершенно спокойно ответила Ольга. – В любом случае денег нам взять неоткуда, и ты это прекрасно знаешь. Не хочешь жить со своим козлом здесь, снимай квартиру.

– Как же! Нет у них! А Колькин счёт? Ты же доверенное лицо, вот и сними, там хватит и даже останется. Папуля у нас щедрый, целое состояние единственному сыночку отвалил.

– Катя! – старшие сёстры выкрикнули её имя одновременно и замерли, ловя ртами воздух.

– Ладно, – Катя встала и попятилась к двери в свою комнату. – Думайте, короче. Время пока есть.

Лена и Оля с одинаково застывшими лицами уставились на закрывшуюся дверь. За их спинами раздался голос брата, стоявшего около противоположной стены почти всё время, пока разыгрывалась некрасивая сцена:

– Катя хорошая, – девушки обернулись и, увидев его спокойное лицо, стали синхронно тереть глаза. Коля вздохнул и добавил. – Не нужно её ругать.

***

Катя Озерцова

Закрывая дверь, услышала слова брата:

– Катя хорошая, не нужно её ругать.

Простонала:

– И-э-эх… Никола-а-аша…

Прислонилась спиной к полотну, сжала кулаки, резко стукнула себя по косточкам таза. Если она и любит кого-то из семьи, это брат – беззлобный и покорный телёнок. Хотя именно Коля виновник её поломанного детства.

Подошла к рабочему столу, повозила мышкой, будя монитор, вздохнула и закрыла файл. Увы, редактировать статью она сейчас не в состоянии. Разговор, как ни готовилась к нему, высосал все силы. Хорошо, что заранее продумала аргументацию, иначе бы две старшие сестры задавили, раскатали, размазали. Катя долго училась противостоять авторитету Лены и натиску Ольги. Пожалуй, даже с отцом спорить было проще. А мама, так вообще тушевалась при малейших возражениях, всплёскивала руками, восклицая: «Витя, поговори с этой егозой, меня она не слушается!» Младшая дочь Озерцовых очень скоро поняла, что никому нет дела до её желаний, стремлений, интересов. Лишь бы не создавала лишних проблем, которых и так хватало.