Хорошие люди

Но главное — это не обстановка и не снаряды, а люди. Геллер привык заниматься среди маргариновых качков, которые чаще всего долбили плечи и бицуху, пялились на девчонок, а потом громко ржали, обсуждая их в сауне. А здесь были настоящие фанатики. И такой подход нравился Саше намного больше. Он и сам после отъезда Насти почти все свободное время тратил на тренировки и изучение мат. части по кроссфиту, углублялся в самые недра, вплоть до физиологических процессов в организме при занятиях спортом. И наконец, оказался среди себе подобных.

К удивлению Геллера это были такие же состоявшиеся мужчины, как и он. Молодежи хватало, но ему было интереснее с ровесниками. Саша стал часто бывать в том клубе. То по пригласительному, то просто приезжал на групповые занятия. И, конечно, больше не пропускал соревнования. Командные обязательно приезжал посмотреть, а в индивидуальном зачете непременно участвовал.

Геллер сам не заметил, как больше времени стал проводить именно там, а не в своем клубе.

А еще обнаружил лайк от Насти на своей стене в соцсети. Сашка никогда не выкладывал фото сам. Иногда репостил интересные тренировки или мотивирующие видео, но его новые приятели любили фоткаться. Вообще, они были теми еще показушниками, и Геллера часто буквально затаскивали в кадр. Ну и конечно, снимали на соревнованиях. Именно эти кадры и накидали ему на стену, не спросив. Именно эту подборку и лайкнула Настя.

Возможно, Геллер и не заметил бы, но оповещение дало знать, что он кому-то понравился. А потом, буквально в прямом эфире, Настя оставила комментарий: «Отличный подрыв. Отличная форма».

Геллер минут десять сидел в ступоре. Просто смотрел на эти слова под своей фотографией. Подрыв он хорошо исполнил, это факт. Даже поставил свой личный рекорд в толчке на том подходе. Похвали его любой другой, Саша погладил бы себя по груди и успокоился бы. Но Настя…

Он бывал на ее странице. Уж она давала для этого повод, постоянно выкладывала фото. Сашка, конечно, следил за ней. Слишком велик был соблазн и, как оказалось, совсем у него не было силы воли. Но не злоупотреблял, потому что очень быстро становилось невыносимо больно видеть ее счастливые глаза и улыбку.

Геллер долго таращился на ее аватарку, полагая, что должен как-то среагировать на комментарий. Но не придумав ничего умнее «спасибо», закрыл страницу. Два дня Саша был сам не свой. Сначала он ужасно жалел, что не ответил ей сразу, а реагировать постфактум было как-то глупо. Потом Геллер думал, что как раз спустя пару дней и лучше ответить. Так понятно, что он занят своей жизнью, а не страдает по ней день и ночь. Потом он плюнул. Но еще через два дня решил, что обязательно ей напишет что-то такое же нейтральное, когда Настя выложит фото из зала. Она часто постила именно с работы. Наверно, так делала себе имидж, привлекала клиентов.

Чтобы не пропустить подходящее фото, Саша каждый день начинал с изучения ее страницы. И это стало его ошибкой. Отвык Геллер от Насти, отвык. А теперь вот вспоминал регулярно. Его не удовлетворяло отсутствие обновлений в альбоме, и Саша шел смотреть старые фотки. А если были новые, то он протирал за них дыры взглядом, впитывая в память ее черты.

Геллеру очень нравилось то, что он видел. Настя поправилась, вернулись ее милые щечки, и фигура обрела прежнюю мягкость линий. Он знал, что это ненадолго, и скоро она опять будет сушиться к соревнованиям. Но пока любовался. И делал это чаще, чем стоило. И однажды эта привычка его подвела.

Как всегда Саша крутил ее ленту во время обеда. Зазвонил телефон, он дернул рукой и нечаянно нажал кнопку мыши. На его глазах цифра рядом с сердечком на Настиной фотографии сменилась с 14 на 15. Геллер так переполошился, что даже отклонил звонок. Он судорожно соображал, что же делать, а потом нажал на сердечко снова, забирая лайк. Вроде, исправил оплошность.

— Детский сад, — тут же отругал себя Саша и кликнул лайк снова.

Настя смотрела на него с фото, улыбалась, сияя ямочками на щеках, манила огнем в глазах. Он так давно не видел ее такой. Будь она рядом, чуть ближе, наверно, Геллер наплевал бы на все и поехал к ней. Просто увидеть.

Но Сокол была далеко. Всё, что Саша мог — это написать: «Здорово выглядишь».

Он сам себе был приятен, найдя такое хорошее прилагательное. Она выглядела и здОрово и здорОво одновременно.

Не успел Геллер насладиться этим фактом, как Настя ответила ему.

«Издеваешься?», — и хэштег, — «#яжирная».

Сашка расхохотался в голос. Улыбка разрезала его лицо от уха до уха, когда он писал: «Ты лучше всех».

«Врун. Но продолжай, мне приятно».

Он не смог погрузиться в обмен любезностями, так как телефон снова требовал его внимания. К вечеру Саша снова полез в комментарии, но уже не стал ничего писать. Просто перечитывал их короткий диалог. И Настя с фото все так же улыбалась ему. К ночи Геллер почти слышал ее голос, представлял интонацию, с которой она бы сказала ему все это лично. На душе стало легко и приятно.

Утром в его сообщениях значилось одно непрочитанное.

«Как ты?»

Настя была лаконична, и Саша решил быть ей под стать.

«Все хорошо», — ответил он.

Сокол оказалась онлайн, завязался диалог.

Н. К кроссфитерам подался?

С. Да. Забавные ребята.

Н. Представляю. Весело проводите время.

С. Ты сама как?

Н. Нормально.

С. Все нравится на новом месте?

Н. Не жалуюсь. Извини, нужно бежать. Клиент.

С. Да, конечно.

Н. Спишемся.

С. Ага.

С тех пор они начали общаться. Ничего особенного, просто болтали. Настя спрашивала о его тренировках, Сашка хвастался. Она гордилась. Геллер в свою очередь не скупился на комплименты. Сокол не откровенничала. Он не лез в душу. Но натянутости в их разговорах не было. А может и была, но Саша ее не замечал. Ему было просто приятно иногда поболтать. При условии, что он игнорировал желание набрать ее номер или рвануть в сторону столицы, чтобы увидеться.

Человек ко всему привыкает. Геллер почти привык, что Настя ему не принадлежит. Но отпустить ее из своей жизни он не мог. Потому и держался изо всех сил за тонкую виртуальную ниточку.

Зимой Геллер в пух и прах разругался с администрацией своего фитнес-клуба. Он, как всегда, отрабатывал элемент из тяжелой атлетики — рывок. Как всегда не жалел себя. Вес был серьезным, а количество повторений не маленьким. Несколько раз Геллер ронял штангу, которая громыхала на весь зал. Обычно он так не делала, но в этот раз было уж очень тяжело, и он экономил силы, не заморачиваясь на звуках. В общем, это было делом привычным. Даже любимым. Саша делал комплекс, выкладывался на двести процентов, чувствовал, что сможет улучшить время даже с таким весом. Но удовольствие от очередной маленькой победы смазала новенькая девчонка тренер, которая подбежала к нему.

— Так нельзя делать, — начала она втолковывать, — Вы же суставы убиваете. Пожалейте колени. Делайте по технике.

Сквозь шум в ушах Саша не сразу разобрал, что она лепечет.

— А? — он приподнял бровь.

— Давайте я вам покажу, как надо.

Геллер так обалдел, что даже не стал сопротивляться. Ушлая девчонка сбегала за нулевым грифом для финтес-штанги.

— Вот так, — она показала медленно и по частям.

Саша не выдержал и рассмеялся ей в лицо.

— Милая, — хохотал он, — Ты мне изображаешь взятие на грудь и швунг. А я делаю рывок.