Хороший брат

– А они точно брат и сестра?
– говорит кто-то рядом со мной.

Выплываю на поверхность и хватаю воздух, вспоминаю, где мы. Я скидываю куртку и поднимаюсь резко, подхватываю босоножки и быстро ухожу по пляжу подальше от людей. Бездумно лечу вперед, в темноту.

– Сводные, - слышу вслед оглушающий шепот.

Воспоминания триггером бьют по лицу, непрошенные слезы застилают глаза. Возвращаюсь в запретные воспоминания, те, которые старалась забыть. Как бы ни убегала, они быстрее. Ускоряясь, толкают в спину и насмехаются.

Как они тогда кричали, пока я лежала распластанная на кровати и опозоренная?

“– Нихрена себе!

– Фу-у изварщенка!”

Мне потребовался год, чтобы собрать себя по частям и начать жить. Теперь же придется пройти заново адовы круги. Меня спасало то, что тут ничего не знали о моем прошлом. Сейчас же все изменилось, но я вновь оказываюсь на краю обрыва.

Меня подхватывают до боли знакомые руки, не оставляя малейшего шанса сбежать, поднимают и прижимают к сильному телу.

– Всё! Слышишь? Всё! Я тут, рядом. Не отпущу, слышишь? Не отпущу!

Снова, как совсем недавно, колочу что есть силы по груди, кручу ногами, пытаясь вырваться из его рук, но все тщетно. Мне не переиграть его. Он сильнее, всегда.

– Зачем ты приехал? Я же только жить начала! Зачем снова больно бьешь?
– верещу, заливая нас слезами.

Ярослав падает на песок и роняет меня. Я только собираюсь отползти как можно дальше, но он наваливается на меня. Берет мое лицо в свои ладони и целует мокрые щеки. Размазывает соленые капли по подбородку, лбу.

Он молчит, не говорит ни единого слова. Хотя не уверена, что они сейчас уместны, в моей голове звенит, я абсолютно дезориентирована.

Не перестаю колотить его кулаками, но постепенно замедляясь, пока в конце концов не валюсь устало на песок. Все вышло: слова, боль. Руки дрожат от напряжения, слезы кончились, дыхание выровнялось, я выдохлась и сдулась, как воздушный шар

Ярослав, не двигаясь лежит на мне, положив голову на грудь, слушает мое сердцебиение и дыхание. Его руки на моих плечах, они плотно зафиксированы и прижаты к земле. Он поднимает голову и заглядывает мне в глаза. Рассматривает, изучает. Встречаю его взгляд стойко. Во мне не осталось сил и эмоций на войну.

Он поднимается и помогает мне сесть. Я не отказываюсь от помощи, хотя с удовольствием послала бы его сейчас куда подальше и осталась в одиночестве. Яр укрывает меня своей курткой и устало падает рядом. Так и сидим друг с другом, каждый смотрит прямо перед собой, теплая вода едва ли не лижет нам пятки.

– Они будут думать про нас мерзости, - говорю тихо и провожу языком по распухшим губам.

– Плевать мне на них, - отвечает резко Яр.

– А мне нет, ясно?!
– стараюсь звучать гордо, но на деле мои слова едва слышны.

– Тебе не все равно на мнение кучки бездельников, которые свалят отсюда с первым упавшим желтым листом?
– Ярослав спрашивает уже спокойнее.

– Там были не только кучка бездельников, но и мои друзья, - качаю головой и отворачиваюсь к морю.

Костер остался далеко, отсюда он едва заметен, вокруг нас только природа. Пляж освещается звездным небом и огромным диском луны. Лунная дорожка уходит далеко за горизонт, беспечно теряясь там, где нас нет.

– Твои друзья знают, что мы не родные. Разве нет?

– Не все.

– Остальные только что поняли это. В чем проблема, Наташ?
– безапелляционно заявляет он.

– Яр, ты думаешь о ком-то кроме себя?
– спрашиваю хрипло.

Поворачиваюсь и смотрю в отражение луны в его глазах. Оно манящим светом зовет к себе.

– Двадцать четыре на семь, Наташ.

– Вот только не нужно втирать мне всю эту чушь, Туманов, - я устала, не хочу больше обсуждать это, снова катать по кругу одно и то же, у меня попросту нет на это сил.
– Когда-нибудь тебе надоест эта игра и ты вернешься в свой мегаполис, а я останусь здесь, среди этих людей. Брошенная своим сводным братом. Знаешь, у нас маленький городок, слухи о нас уже расползлись по всем чатам. Тогда, год назад, мне было куда сбежать, было где спрятаться. А сейчас мне больше некуда бежать, меня нигде не ждут, попросту некому.

Ярослав протягивает руки, обхватывает меня и сажает к себе на колени. Я не сопротивляюсь, позволяю ему делать это. Чувствую себя ранимой, слабой, хочется защиты.

Яр поправляет на мне куртку и устраивает удобнее на себе. Я тут же ныряю носом в шею, вдыхаю запах, закидываю руку на его плечо и прикрываю глаза.

– Понимаю, почему ты не веришь мне. Я совершил огромную ошибку, не просто причинил тебе боль, уничтожил, раздавил. Ты права - я был эгоистом, думал только о себе, а о том, что будет потом с тобой, не задумывался. Сейчас все по-другому. Я приехал сюда, потому что не могу без тебя.

Слушаю Туманова и неконтролируемо касаюсь губами его кожи в районе шеи.

– Простишь ли ты меня когда-нибудь?
– спрашивает хрипло.

– Давно простила тебя, Яр. Но это не значит, что я готова с легкостью общаться с тобой.

Ярослав отстраняется ненадолго и заглядывает мне в глаза:

– Не гони меня, слышишь? Родная, я исправлю все, - говорит сдавленно и проводит носом по моим волосам, вдыхает.

– Я тебе не родная, - единственное, что могу сказать.

– Самая родная, - упорно говорит Яр.
– Наташка, дай мне шанс. Дай нам шанс. Не уеду никуда. Ну куда я без тебя, посмотри на меня? Я ж сдохну. Люблю тебя больше гребаной жизни. Сломал тогда и тебя, и себя, кому лучше стало, Наташ? Потеряли целый год, а могли бы… могли бы счастливо засыпать и просыпаться вместе.

Он любит меня! Господи, как я мечтала услышать это год назад. Тогда все было бы идеально, просто и понятно.

– Какое вместе, Яр?
– спрашиваю его, а сама горько усмехаюсь.
– Не поймут ведь.

– Забудь о них. Неужели их домыслы для тебя важнее? А хочешь, давай уедем, туда, где нас никто не знает? Начнем с чистого листа.

– Нет, тут Ба.

– Как же без Ба?
– усмехается он по-доброму.
– Заберем ее с собой.

Я смотрю на него и не могу принять никакого решения, страшно.

– Яр, не дави на меня, пожалуйста. Мне очень сложно.

– Наташка, я не отпущу тебя, больше нет, - он опускает свои губы на мои.

Мягко проводит языком, слизывает соленые капли, стирает боль. Он никогда не был так нежен со мной. Каждая наша близость - на грани, пронизана безумием и несдержанностью.

Теперь же он ласково касается меня, гладит по спине, успокаивая огонь внутри и приручая его. Я толкаю его руками на песок и сажусь сверху.

Я люблю своего сводного брата. Любила тогда, и сейчас эта любовь модернизировалась. Возможно принимаю неправильное решение, возможно я слишком запуталась и потеряла рассудок, но по-другому сейчас не могу.