Хороший день для настоящей свадьбы

Вздрагиваю, когда Синди внезапно говорит в полной тишине:

— Что ты там делаешь?

— Иду спать, — бормочу я.

Я не хочу показаться грубым и полностью игнорировать ее, но и не хочу заводить разговор. Ее присутствие на моей кровати почти голой — это верный путь к катастрофе. Надеюсь все же по моему тону она поймет, что я не настроен вести дискуссии.

— Наверное, уже слишком поздно для работы, — говорит она.

— Угу, — бормочу я, отодвигая стул и вставая.

— Ты работал над «Макао»? — быстро спрашивает она.

Боже, может она думает, что мы как подростки на вечеринке с ночевкой или что-то в этом роде? Я бросаю на нее быстрый взгляд. Она приподнимается на локтях и пристально смотрит на меня.

— Нет, — говорю я.

— О.

— Уже поздно. Мне нужно немного поспать.

— Да, уже поздно. Тебе нужно немного поспать, но мы можем немного поговорить. — Ее голос звучит бодро.

— О чем? Что такого важного существует, что не может подождать до утра?

— Да так, ничего. Я просто подумала, что мы могли бы немного поговорить, понимаешь? Мы могли бы поговорить о «Макао», если хочешь.

Меньше всего мне хотелось оставаться с ней и говорить о «Макао».

— Я бы с удовольствием поговорил с тобой о «Макао», но не сейчас, а утром. Мы можем обсудить все за завтраком.

Я смотрю на нее, пока говорю, думая, что она смутиться от моего замечания. Но вместо этого она выглядит так, будто не слышит ни единого моего слова. Ее взгляд скользит по всему моему телу, изучая пресс, ноги. Я должен это прекратить, если она будет продолжать так смотреть на меня и дальше, я точно знаю, что произойдет.

— Спокойной ночи, — говорю я.

Она переводит взгляд на мое лицо, теперь выглядит немного застенчивой, но и довольной. Такой взгляд бывает у женщин, когда они точно знают, чего хотят. Она слегка улыбается, я поспешно направляюсь в гостиную. Чем дольше я остаюсь с ней, тем опаснее становится ситуация. Я прохожу в соседнюю комнату, собираясь закрыть за собой дверь.

— Оставь ее открытой, — тихо говорит она.

Я поворачиваюсь к ней, на этот раз она не шутит. Она смотрит на меня испуганно.

— Пожалуйста, — добавляет она.

— Хорошо, — соглашаюсь я со вздохом.

24. АЛЕКС

Я оставляю дверь открытой, а лампу на всякий случай включенной. Как бы сильно я не хотел, чтобы Синди заснула и перестала настолько чертовски меня искушать, я не хочу, чтобы она боялась. Ложусь на диван. Не удобно. Мои длинные ноги свешиваются с подлокотника дивана наполовину, завтра утром я не буду их чувствовать. Но я не могу вытащить ее из своей постели?

Даже в темноте я чувствую на себе ее взгляд. И тоже закрываю глаза, надеясь, что она подумает, что я заснул и будет спать. Через несколько минут она снова открывает рот, рассеивая мою мысль, что ей было бы лучше заснуть. Неужели она не понимает, что проделывает со мной? Очевидно, что нет, если она начинает спрашивать.

— Ты слишком огромный для дивана, — говорит она. — Твоя кровать достаточно большая для нас двоих. — Она не кокетничает, а просто констатирует факт.

Я издаю хрюкающий звук, надеясь, что она оставит меня в покое, но, конечно же, она не собирается оставлять меня в покое.

— Почему ты не хочешь прилечь рядом на эту огромную постель, и я не буду чувствовать себя настолько виноватой, что лишила тебя собственной кровати?

— Потому что, если я лягу с тобой рядом, то гарантирую, что мы не заснем, — рычу я.

Отчего она наконец-то затыкается.

— О! — Говорит она с придыханием, замолкая.

Я какое-то время выжидаю, прежде чем через щелочки приоткрытых глаз взглянуть в ее сторону. Синди не спит, но я не хочу, чтобы она заметила, чтобы я тоже не сплю и снова начала задавать мне свои дурацкие вопросы. Но не могу сдержаться, чтобы не смотреть на нее.

Прикроватная лампа достаточно освещает все ее тело. Она ерзает на одеяле с закрытыми глазами, но думаю, что она не спит. Она не накинула на себя одеяло, все время шевеля ногами. Дюйм за дюймом ее халат поднимается вверх, обнажая кремово-белую кожу бедер.

Она снова елозит, и я понимаю, если ее халат поднимется хотя бы еще на дюйм, я увижу ее киску. Наблюдая за ней, я чувствую себя извращенцем, подглядывая, мне кажется она даже не понимает, что делает со мной своими движениями, а может понимает? От мысли, что я похож на извращенца, мне становится не по себе, но еще больше возбуждаюсь.

Она снова передвигается всем телом, шелковый халат сдвигается вверх. Между подолом ее халата и раем, который я могу увидеть, остаться только один дюйм. И это сводит меня с ума. Я не могу вот так просто лежать, ничего не предприняв.

Я поднимаюсь с дивана и направляюсь к Синди. Ее глаза тут же открываются, я на полпути к ней, прекрасно зная, что она совсем не спала. Причем точно осознавая, что она со мной делает. Я уверенно смотрю ей в глаза, потому что зол на нее. Она, мать твою, дразнит меня заранее зная, что я против, чтобы что-то случилось между нами.

Я подхожу к кровати, свысока смотрю на нее, на ее соблазнительно распростертое тело. Мне хочется протянуть руку и разорвать на ней этот халат.

— Ты передумал, и решил лечь рядом? — Ее улыбка говорит о напускной невинности.

— Нет, — рявкаю я.

Боже, я так хочу сорвать этот халат с ее тела, шикарного тела. Вместо этого я наклоняюсь и опускаю ее подол халата как можно ниже. Затем вытаскиваю из-под нее одеяло. Накрываю ее, плотно завернув ее в кокон со всех сторон.

— Вот так, — говорю я, наконец-то позволяя себе взглянуть на нее. — Останься под этим одеялом.

И мне требуется все мое самообладание, чтобы отойти от нее. Я не успеваю сделать и шагу, как она, заявляет, зря она это делает, потому что во мне осталась всего лишь капля контроля, я просто готов взорваться.

— Почему я должна лежать под одеялом?

Я даже не хочу оборачиваться к ней.

— Если ты отодвинешь одеяло, то я восприму это, как приглашение трахнуть тебя. И как только это произойдет, пути назад уже не будет.

Я направляюсь в сторону гостиной, зная, что теперь поставлено на карту, она точно перестанет надо мной издеваться. Я даже не хочу оборачиваться, чтобы понять, услышала ли она мои слова и поняла ли, мне кажется она потрясена. По крайней мере, сегодня больше она не будет задавать мне каверзных вопросов. Я надеюсь, что она заснет и оставит меня в покое.