Хороший мальчик. Строптивая девочка

В салоне тихо, лишь одно наше дыхание и приглушенный стук сердец. Я жмурюсь, не то что не верю, что Стас примет мои слова. Скорее… Мне просто не нравится вспоминать, вытаскивать всё это наружу. Мне нравится жить жизнью Веры, не Ники. Мне нравится думать, что вот есть я и мои проблемы, но это мои проблемы, пусть всё это отдаёт привкусом обречённости, но лучше так, чем чувствовать, как стальные цепи обязательств и чужих ожиданий затягиваются на твоей шее. Лучше так.

— Ты же понимаешь, что я не он?

Сказать не могу, лишь киваю.

— Вот и хорошо, помни об этом. Я обещаю, что попробую принять любой твой шаг, любое твоё решение… Слышишь? Не могу дать гарантии, что меня всегда всё будет устраивать, но ведь и я не подарок. Даже если и такой идеальный.

Он опять шутит. Но мне отчего-то не смешно.

— Вер, — Стас запускает свою ладонь мне в волосы. — Я когда-нибудь обязательно расскажу тебе… почему ты и зачем. Но я сейчас сам не знаю ответов на твои вопросы. Просто чувствую, что хочу быть с тобой, здесь и сейчас. Может же это быть беспричинно?

— Дураки мы с тобой.

— Ещё какие.

На улице уже давно рассвело, когда пришло время расходиться по домам. Наверное, мы бы ещё долго просидели в его машине, просто отдаваясь общей атмосфере единения: Чернов гладил меня по волосам, что-то шептал на ухо, раскачивая меня как маленького ребёнка. А я, ощущая себя кошкой, млела у него в руках. Я и не предполагала, что может быть так. Надёжно, безопасно и до ужаса приятно. Потерявшаяся в своих ощущениях я начала клевать носом, а потом и вовсе задремала у него на коленях. Проснулась только тогда, когда Стас доставал меня из машины, подхватив на руки.

— Разбудил?

Щурясь от яркого света, осматривалась по сторонам и с некой долей недовольства обнаружила, что он привёз меня в общагу. Вздох разочарования вырвался сам собой. Хотя сама не знаю, чего ожидала. Наверное, мне просто не хотелось с ним расставаться.

— Прости, но на большие подвиги я сегодня не способен, — с лёгкой хрипотцой в голосе извиняется Стас. А я даже не пытаюсь сделать вид, что не понимаю о чём он. — Дай нам неделю. Будем чинно гулять за ручку, и делать вид, что нам двенадцать.

— Почему неделю?

— Потому что раньше следующих выходных не смогу избавиться от Дамира. Можно, конечно, и не избавляться, если тебя не смутит наличие одного не в меру очаровательного дагестанца за нашей стеной. В принципе, он неплохо умеет притворяться глухим.

Он всё ещё держит меня на руках, и мне приходится вновь утыкаться ему в грудь, чтобы скрыть своё смущение.

— Как вариант, мы может выгнать твою Кролю из комнаты.

Тут я уже хрюкаю.

— Вот и я о том же. А хочешь, я тебе в гостиницу затащу? Не хочешь? Так я и знал. Так что гуляем за ручку и терпим. А вот потом… Потом я от тебя не отстану. Слышишь?

— Слышу, — справляюсь я со своим волнением, предвкушая веселье грядущей недели.

Глава 16

Отсыпалась до обеда. Снилось что-то доброе и светлое, впервые за очень много-много месяцев. А когда проснулась, поняла, что до ужаса хочу есть. Ольки в комнате не было, поэтому моё запоздалое утро проходило в собственных размышлениях и буйстве дел. Ела, убиралась, готовила, потом опять ела. Собственно Кроль и объявилась передо мной, когда я уничтожала свой второй завтрак.

— Стойте, стойте, — почти закричала она. — Я должна это сфоткать!

Попыталась отбиться от неё, показав средний палец, но соседку это ничуть не смутило.

— Верка, знаешь, как это называется?

— Если ты про себя, то должно быть, занудство.

— Ответ неправильный. Это называется аппетит, познакомься с ним. И не обижай малявку. Кажется, он только сегодня зародился.

— Да иди ты… — щёлкнула я зубами, демонстративно отодвигая в сторону тарелку с остатками бутерброда. А потом сама же не удержалась, и запихала хлеб с сыром туда, где им положено было быть, то есть себе в рот. — Отф…штань..

Кроле только и остаётся, что крутить пальцем у виска и со знанием дела ставить мне диагноз:

— Это всё гормоны.

Поскольку рот у меня занят, приходится общаться жестами. Показываю ей один указательный палец, мол, подожди, сейчас дожую, и ты у меня получишь.

Но Оля находит свою интерпретацию увиденному:

— Я надеюсь, что это не про размер.

Тут я почти давлюсь бутербродом, тянусь к хохочущей подруге, чтобы постучать ей по лбу, но она ловко уворачивается.

— Ладно, ладно, поняла. Гормон. Один и единственный.

И мне тоже смешно, а ещё как-то по-особенному легко и хорошо.

Перед вечерней сменой я совершаю свой личный подвиг и пишу Стасу сообщение: «Сегодня работаю. Заберёшь меня?»

Ответ приходит почти сразу: «Кто ты и что ты сделала с Верой?». Какая глупость, но я ничего не могу с собой поделать и бесконтрольно улыбаюсь экрану телефона, из-за чего в какой-то момент мне в голову прилетает подушка от Кроли.

На моё немое «ЗА ЧТО?!», поясняет:

— Слишком приторно. Бесишь, — и ржёт.

Смена проходила весело. С всеобщими шутками и подколками. Сегодня вообще все были какие-то… душевные. Ну, или горячо мною обожаемые. И Лику убивать у меня желания нет. И с Юлькой дурачиться хочется. Устроили представление, соревнуясь, кто эффектней бутылками крутит. Обычно мы не сильно флейрингом увлекались, но сегодня как-то хотелось. К тому же народу по сравнению с вчерашним днём было не так много, так что обстановка располагала.

Севка, чуть ли не с родительским умилением косящийся в нашу сторону, сегодня тоже был какой-то благостный.

Стас приехал уже после полуночи. Я точно знала, что он приедет, хоть он напрямую и не обещал. Но это не мешало мне с трепетом и волнением ожидать того момента, когда входная дверь в очередной раз откроется, запуская в бар струю морозного воздуха, и появится он. Как всегда слегка лохматый, возможно даже уставший, с лёгким прищуром в глазах и дневной щетиной на щеках и подбородке.

Он был не один. Дамир с интересом оглядывался по сторонам, улыбаясь своей спокойной и размеренной улыбкой. Парни уверенной походкой двинулись в направлении нас, а я вдруг запаниковала, не представляя, что же мне делать. Нелепо крутила в руках полотенце со стаканом, пытаясь хоть так унять свою предательскую дрожь в пальцах. Стас как всегда лыбится во все свои тридцать два зуба, а я робею и радуюсь в ответ. Он останавливается в метре от стойки, и чего-то выжидает, пряча руки в карманы и немного раскачиваясь на носках.