Хороший товар

Пожилой охранник все так же дремлет на стуле. Вечная сиеста. Палящее солнце слепит глаза. Жара не успокаивается, хватает меня липкими руками, долбит мозги. Месячные тоже не содействуют тонусу.

План отхода поменялся. Останавливаю проходящее такси. Плюхаюсь на заднее сиденье. «Мерседес» трогается, таксист почему-то не спрашивает, куда мне надо. Присматриваюсь – трепло, утренний водитель. Но в этот раз хранит молчание все время поездки.

Пока мы едем в неизвестном направлении, я пытаюсь найти ответы на произошедшее в комнате. Покойный Шлосберг подписал Контракт, но кто должен был его выполнить? Люди, переодетые охранниками? Вряд ли. Грабители действовали точно по моему плану, включая время работы и камуфляж. Забрав дипломат, они собирались покинуть помещение, но я им помешала. Шлосберг наблюдал за происходящим со стороны. Убивать инвалида не входило в их планы, иначе его сразу бы прикончили. Возможно, он и заказал ограбление. Очень странно, я бы сказала – пугающе. До сегодняшней операции я относилась к себе как один в поле воин. В чем я теперь сомневаюсь.

Такси въезжает на стоянку одноэтажного здания с вывеской «Diving World».

– Тебе туда, – таксист нарушает молчание и указывает рукой на пирс, еле видимый между стволами многолетних деревьев.

С двух сторон причала прыгают на волнах лодки. Группа аквалангистов-любителей внимает объяснениям инструктора по подводному плаванию. Возле киоска с мороженым ждут своей очереди семейные пары с детьми. Мужчина в плавках и рубашке, завязанной узлом на животе, ругается с кем-то по мобильнику.

К причалу подплывает катер, на борту надпись «Sky». С палубы спрыгивает Миша, быстрым шагом идет навстречу, забирает чемодан, бросает: «Потом все объясню, – кивает в сторону катера, – тебя там ждут».

Пистолет я не разрядила, значит, один патрон в стволе, два в магазине. Меня подмывает окликнуть наставника, а когда он повернется, всадить ему пулю между глаз. А потом для большей уверенности два контрольных выстрела – один в голову, другой в грудь. Я не промахнусь.

Чириканье детских голосов отвлекает меня от подобных мыслей. Зачем пугать детей?

Даша. Мехико. Мексика. Два месяца назад

Адриана Гомез, женщина лет сорока, жгучие черные волосы с пробивающейся сединой обрамляют несколько уставшее лицо. На массивный нос с легкой горбинкой плотно уселись очки в толстой оправе. Официальный статус подчеркивает деловой костюм.

Сеньора Гомез – сотрудница фармацевтической компании FarmaHlth, расположенной в Мадриде, прилетела в международный аэропорт мексиканской столицы. В чемодане иллюстрированные фолианты и каталоги продукции компании. Сотруднику иммиграционной службы она показывает официальный бланк-приглашение на встречу с локальными дистрибьюторами.

Услужливый представитель местной компании укладывает чемодан в багаж автомобиля и отвозит пассажирку в квартиру в одном из районов города. Там Адриана Гомез снимает парик, сбрасывает ботильоны на толстом каблуке, вешает в шкаф деловой костюм. Стараясь не морщиться, отдирает гибкую насадку на носу, выбрасывает в унитаз контактные линзы и c наслаждением растягивается на кровати.

Утром Долорес Гонсалес, студентка столичного университета, надевает брюки, рубашку с длинными рукавами и безрукавку свободного покроя без пуговиц. На ногах сникерсы, разукрашенные цветами. Запястья украшают кожаные браслеты, на среднем пальце левой руки серебряное колечко.

Круговыми движениями пальцев Долорес втирает в кожу лица тонкий слой светло-коричневой мази, проводит по губам прозрачной помадой, подкрашивает густые брови черным карандашом.

Студентка сравнивает отображение в зеркале с фотографией. На нее смотрит метиска – смесь европейца и индейской женщины.

Такси оставляет меня у входа в обширное поместье, окруженное кирпичным забором двухметровой высоты.

После проверки содержимого портфеля охранник впускает меня во двор. «Дядя» Мигель сидит за столом на лужайке, прилегающей к дому, в компании вполне пристойных на вид собеседников.

– А вот и Долорес, моя племянница. Крошка, привет! – обращается ко мне «родственник». – С нетерпением ждал твоего приезда. Как учеба, не устаешь? Все-таки последний курс.

– Нет, – отвечаю дружелюбным голосом, – вполне нормально. Как твое здоровье, дядя Мигель? Помню, ты жаловался на головные боли.

– Давно забыл, даже перестал принимать болеутоляющее. Не беру в голову жизненные мелочи. Лучшее лекарство от всех болезней.

Мужчины единогласно кивают головами, как куклы-болванчики. Мигель вводит меня в игру, мне остается только подыгрывать. Мы обмениваемся улыбками, «дядя» незаметно для окружающих кивает в сторону дома.

– Прошу прощения, мне надо освежиться после дороги.

Стандартная фраза, но она прекрасно действует на мужчин.

Двухэтажное здание в стиле гасиенда располагается в глубине двора – белые стены, черепичная крыша, арочная дверь, над ней витраж. К входу ведет вымощенная камнями дорожка, с двух сторон аккуратно подстриженные кусты, слева видна вытянутая крыша конюшни.

Сразу за дверью открывается вид на просторную комнату, обставленную мебелью в европейском стиле. В глаза бросается громадная картина с изображением хозяина гасиенды верхом на белом коне, подражание Боливару. Спальня самого хозяина расположена на втором этаже, согласно информации, в это время дня он обычно отдыхает.

Долго размышлять некогда. От начала и до завершения операции в моем распоряжении не более пятнадцати минут. Поднимаюсь по деревянной лестнице. Пожилой мужчина спит, лежа на спине. В такой позе он выглядит как экспонат из музея мадам Тюссо. Лицо, прорезанное морщинами, словно вырублено из дерева, мясистый нос, брови сходятся на переносице, плотно сжатые губы.

Восковая фигура шевельнулась, нарушая иллюзию.

Проблемы надо решать по мере их поступления, думать в данном случае некогда. В оставшееся время я должна успеть покинуть дом через запасной выход, пересечь маленькую рощицу, перебраться через стену по веревочной лестнице и сесть в машину. Она доставит меня к взлетной площадке, оттуда мы вместе с водителем улетим на поджидающем нас вертолете.

В операции, насколько мне известно, замешаны огромные деньги, борьба за контроль сбыта наркотиков. Кто от кого хочет избавиться, меня не интересует. Настоящая племянница в это время нежится в объятиях сына начальника полиции, алиби ей обеспечено.

Семь минут. Из стеклянной пробирки вытряхиваю на тело спящего мужчины ядовитого омдурмана, желтый скорпион проворно забирается под воротник пижамы. Вынимаю пистолет из ящика тумбочки, вместо него бросаю внутрь заготовленное письмо, выхожу из спальни, спускаюсь в гостиную.

Неприятный сюрприз. Наталкиваюсь на женщину в фартуке, в руках она держит поднос с тарелками и графином воды. Здороваюсь с ней, но она пытается перекрыть мне дорогу. Двумя руками отталкиваю прислугу с дороги – не убивать же ее.

Шесть минут. Под грохот посуды и крики женщины бегу к запасному выходу. Пересекаю покрытый диким кустарником двор, рощица на самом деле – фруктовый сад. Забор высится прямо передо мной, но где же лестница? По направлению ко мне бежит охранник, стреляю, не глядя, несколько раз в его сторону. Пока он прячется за деревом, я лихорадочно верчу головой. Вот она, лестница, в двадцати метрах левее, чем я предполагала.