Хорс: О чем молчит школа

– Да, да из Москвы… – послышалось позади.

Иван Николаевич сидел совершенно разбитый в учительской когда к нему подошел директор и спросил:

– Как ваш первый урок?

– Нормально, – ответил Иван.

– А по вам не скажешь, ничего, все когда -то начинали, потом втянитесь, оботретесь.

– Я хотел поговорить с вами Василий Васильевич, тут девчонка, Ольга зовут, она… как вам сказать…? Она всерьез мне заявила что Солнцу пять тысяч пятьсот восемь лет, школа мол от людей, и прочее, проблема в том что она всерьез в это верит, вы когда-нибудь сталкивались с подобным?

– До поры до времени не сталкивался, но времена меняются, а с ним и люди, что поделаешь, вы с ней поаккуратней пожалуйста, пусть себе верит.

– Но я думаю она очень влияет на одноклассников, не только она, пять из двадцати учеников седьмого класса верят в это.

– Ну что вы, что вы, – ответил директор.– Дети принимают все близко к сердцу, пройдет время поймут.

– Извините, что они поймут? – возразил Иван Николаевич. – По моему с возрастом только усугубится, нужно объяснять сейчас, иначе….

– А что будет иначе? – резко перебил его директор. – Иначе попробовали, не получилось, ничего не поделаешь, человек есть человек, ему надо во что- то верить.

– Это как сказать, не всем и не всегда.

– Пока мы имеем то, что имеем, большинство хочет верить, пусть, это их дело, человек слаб Иван Николаевич, пока вы молоды в вас все кипит, вам хочется верить в человечество и прогресс, с возрастом это проходит, мне то уж точно поверьте и не обращайте на нее внимания.

– Во-первых не у всех, как вы выразились – «проходит», а во-вторых, она влияет на остальных детей, почему- то ей не смел никто возразить, когда она выдвигала свои предположения.

– Я вам даю хороший совет Иван Николаевич, хотите работать в нашей школе, не обращайте внимания на Летину Ольгу, я все сказал. Следующий ваш урок будет завтра, в десятом классе, будет немного сложнее, до свидания, – директор вышел.

– До свидания, – Иван Николаевич сидел молча, когда в учительскую вошел Иван Моисеевич.

– Ну как вы? – спросил он.

– Нормально, спасибо вам, вы меня выручили сегодня, я даже не знаю, как действовать в подобных ситуациях; как это вы вовремя вошли?

– Поработайте с мое, узнаете.

– А что с ними будет?

– С кем?

– С этими двумя.

– Да ничего, стандартные бесполезные процедуры: родители, директор.

– Я вас хотел спросить, тут девчока одна..

– Понятно, Летина? У нее отец глава нашей администрации, директор пляшет под его дудку, тут беда полная, на мой взгляд девчонка волевая, умная, но кто-то имеет большое влияние на нее, – даже не дослушав, но сразу поняв о ком идет речь, ответил Иван Моисеевич.

– Родители наверное.

– Возможно мать, кстати, я хотел вас спросить, вы верующий?

– Нет, – ответил Иван Николаевич.

–Я тоже; так вот, насчет Летиной, ее мать часто посещает местную общину, мало того она часто отпрашивает дочь, они постоянно навещают местного, так называемого – старца, тот еще тип я вам скажу, по-моему сидел раньше. Короче говоря, директор с ней предпочитает не связываться, молча проглатывая все ее выходки, многие учителя тоже, у многих семьи, живем как-то так.

– А вы?

– Я пытался, но обстоятельства сильнее. Да и у меня семья, я не всесилен, в этом случае нужно действовать по другому.

– Как?

– Не знаю пока, но я думаю так: если ребенок пытлив и пытается разобраться в окружающей действительности, то рано или поздно она поймет что к чему. Я считаю что самое страшное это не пылкая вера или воинствующее неверие, самое страшное это абсолютное безразличие к подобным вопросам, эдакое аморфно-нейтральное мнение – куда все, туда я. Я не говорю сейчас о религиозном фанатизме, это особый случай. Что касается Летиной, поверь моему опыту Ваня, при ее характере, лет через десять, она будет с содроганием вспоминать то, что она тебе сказала на сегодняшнем уроке, наша задача состоит в том, чтоб не убить у нее желание познавать этот мир, и не более.

– Я думаю не все так просто, но в общих чертах вы наверное правы.

– Если честно я спокойно относился к подобным вопросам, но то, что происходит сейчас, заставляет серьезно задуматься.

– А что у вас происходит?

– Давайте не все сразу, пооботрешься, увидишь, сам рассудишь, я вам свою точку зрения скажу позже.

– Вдруг дверь учительской резко распахнулась, и с криками. –«Где она?» – ворвался учитель литературы Дмитрий Сергеевич.

– Кто она? – переспросил Иван Николаевич,

Дмитрий Сергеевич внимательно оглядел учительскую, потом вполголоса и прищуривши левый глаз произнес:

– Все ясно…– и также стремительно покинул учительскую.

– Не обращайте внимания Иван Николаевич, это бывает, – Иван Моисеевич как ни в чем не бывало наливал себе чай. – Чайку будете?

–Нет спасибо, а кого он искал?

– Жену свою, Ольгу Александровну, учителя математики…

5.

Идя домой после первого рабочего дня, и перебирая в мыслях все произошедшее, Иван задавал себе вопросы, которые задает себе любой учитель, искренне пытающийся пробудить в детях жажду к познания. – Почему их не тревожат те вопросы, которые с детства не давали покоя мне; откуда все? И почему все устроено именно так как есть? Неужели большинство готово довольствоваться средневековыми объяснениями происхождения мира, и почему оно готово на это? Почему большинство вообще не задает себе этих вопросов, а если и задает, то побыстрей старается заглушить их, благо на протяжении веков, люди выдумали тысячи способов побега от существующей реальности.

– «Правей давай, куда б.ть, вот так крепи…» – это были крики рабочего, управлявшего двумя другими, стоящими на двух длинных лестницах и пытавшихся закрепить баннер, на нем был изображен «параллельный мир» для большинства жителей этого городка. Баннер этот был размером примерно пять на три метра, крепился он на стену какой-то заброшенной хрущевки зиявший глазницами пустых окон. Яркое пятно, посреди серой и беспросветной жизни, с улыбающейся белозубой девушкой на баннере, обещали людям то, чего они «больше всего хотели». – «А чего больше всего хотят люди?» – подумал Иван, – «наверное эмоций, ярких эмоций, какая там к черту наука, она побочное действие от таблетки под названием – эмоция, которая призвана сгладить невыносимую легкость бытия. А если еще приплюсовать сюда и цель, общую цель, ту по достижению которой человек получит пряник, тогда можно сделать многое… Люди не будут обращать внимание на эту развалившуюся хрущевку, общий бардак, и задавать вопросы –«а почему мы так живем?», они будут видеть красивую картинку, и желать… а так ими легче управлять».

–Привет тетя Рая, как дела? – придя домой, поприветствовал Иван тетю.

– Хорошо, как прошел твой первый рабочий день?

– Нормально.

– Садись поужинай.

На маленьком столе, стояли несколько тарелок прикрытые чистыми кухонными полотенцами, Иван аккуратно убрал их и увидел ту, очень важную сторону быта, которая испокон веков является краеугольным камнем существования человека. Ради которой люди каждое утро переламывая себя заставляя поднимать голову с мягкой подушки идти на работу, или создавать для других людей работу, а иных, имитировать бурную деятельность на работе; короче говоря ситуации разные, но цель одна – пропитание. И чем беднее страна в которой живет человек, тем больше усилий или часть от заработка он тратит на пропитание. Если сытый человек может в свободное время порассуждать о вещах не связанных с пропитанием, то голодный человек вынужден все время думать о том, как накормить себя и детей. Короче говоря, если сытый человек может изобрести ядерную бомбу или адронный коллайдер, то голодный только разобрать этот коллайдер на цветной металл. Но есть одна проблема, сытыми людьми сложнее управлять, а голодному достаточно пообещать лучше кормить его. При помощи современных технологий изобретенных сытыми, еды стало много, конечно не всегда высокого качества, но голодному не до качества, ему главное количество и он будет боготворить того, кто якобы дал ему пропитание, неустанно трудясь на «благо общества».