Хоть весь мир против нас

За микроавтобусом повстанцев было столько, сколько и впереди. Это было настоящее скопище людей и техники. Широкая дорога, выложенная по лучшим мировым стандартам еще при здравствующем диктаторе, была забита автомобилями, армейскими грузовиками, легковушками, из окон которых выглядывали боевики, грозно размахивая оружием и зелеными исламскими знаменами, пикапами с безоткатными орудиями или крупнокалиберными пулеметами с самодельными бронещитами.

Это был один из отрядов местной оппозиции — сборище купленных или недовольных властью. В основной своей массе — уголовный элемент, способный лишь разбойничать и заниматься контрабандой. Они бросались наутек, едва появлялись правительственные вой ска. Выиграть гражданскую войну этому сброду никогда бы не удалось, если бы… Если бы не фантастические запасы нефти и природного газа, кровь современной экономики, а значит, несметные богатства. Всегда находятся охочие до чужих закромов, вот и сейчас нашлись.

Сброду никогда бы не победить войска полковника Фарука, но удары авиации НАТО изменили ход боевых действий в считаные недели. Уничтожили аэродромы, военные городки, арсеналы диктатора, а заодно и совсем еще недавно цветущие города. Одна за другой рушились цитадели, в свое время казавшиеся незыблемыми оплотами. Племена бедуинов, еще недавно присягавшие на верность главе Магрибистана, теперь либо устранялись, либо и вовсе перебегали на сторону бунтовщиков.

Остатки правительственных войск под ударами штурмовиков Североатлантического альянса и полчищ мятежников вынуждены были отступить в глубь Сахары.

«Остановились, митингуют, — глядя на беснующуюся толпу боевиков, подумал Виктор. По его прикидкам, здесь собралось не меньше полка, а то и пехотной бригады. Толпа гомонила и бессвязно голосила. То, что раньше ему казалось гулом, было набором звуков, из которых можно было составить что угодно, хоть «Шайбу, шайбу!», хоть «Спартак (ЦСКА) чемпион!», и только один девиз слышался четко — «Аллах акбар!». Видимо, получили по соплям от регулярной армии, теперь ждут, когда прилетят упыри».

И будто в подтверждение своим размышлениям Савченко услышал нарастающий гул. Обернувшись, он увидел, как в белом раскаленном небе к колонне приближалась пара реактивных самолетов — вскоре можно было разглядеть их отчетливо. Это были истребители-бомбардировщики «Торнадо», увешанные тяжелыми ракетами и контейнерами с кассетными бомбами. Под тяжестью боезапаса казалось, что прогибаются плоскости крыла. Еще через несколько секунд Стрелок смог разглядеть на фюзеляже синий круг с красным пятном в центре — это была эмблема британских ВВС…

Говорят, на миру и смерть красна. Наверное, так оно есть, когда положение безвыходное. Видимо, смерть прекрасна, когда уходишь не один и можешь с собой в попутчики прихватить пару-тройку врагов. И чем их больше, тем веселее.

Выход для Виктора нашелся сам собой. Едва «Торнадо» достигли колонны, диверсант бросился в салон микроавтобуса, подхватил гранатомет и почти наполовину высунулся из люка. Он видел раскаленные сопла удаляющихся стервятников, но это было неважно. Вскинув на плечо трубу РПГ, большим пальцем правой руки привычным движением он снял гранатомет с предохранителя и нажал на спуск.

Заглушая рев толпы, ухнул выстрел, и вслед штурмовикам устремилась реактивная граната.

Савченко знал, что ни одного из упырей он не достанет: у его снаряда недостаточно скорости и мощности заряда, но вот взрыв самоликвидатора электроника «Торнадо» отметит как угрозу, а это чревато…

Граната, выработав реактивное топливо, взорвалась ярко-розовой вспышкой.

— Аллах акбар! — Он тут же завопил во всю мощь своих легких, подражая своему лысому «первенцу».

— Аллах! — ответила ревом торжества толпа, и в небо понеслись пунктиры трассирующих пуль. Мятежники считали, что так они славят своих благодетелей, но те почему-то думали иначе.

Виктор с облегчением вздохнул, его расчет оказался верным: «Торнадо» закладывали вираж, они возвращались. Но главное, никто из беснующихся не обратил на это никакого внимания.

Теперь все решали секунды, Савченко бросился в салон. Сбросив бесполезный РПГ, он схватил первый попавшийся «АКМ» с откидным прикладом, пару подсумков со снаряженными магазинами и, распахнув дверцу, вывалился наружу. На него и сейчас никто не обратил внимания. Несколько секунд — и диверсант достиг обочины. Теперь уже можно было бежать во все лопатки, что и было сделано.

Раскаленный добела песок жег босые ступни, но это было неважно, главное — отбежать подальше от дороги, от обреченной колонны как можно дальше.

Он успел пробежать метров сто, когда пара штурмовиков, выйдя на боевой курс, дуэтом выпустили восемь ракет «Мейверик». Первый же взрыв оторвал Стрелка от земли, швырнул вперед на вершину ближайшего бархана и, протащив по песку, столкнул на обратную сторону. Когда в воздухе зазвенели осколки, Виктор уже распростерся у подножия песчаного холма.

Взрывы гремели один за другим, разрывая в клочья тяжелые грузовики и расшвыривая легковушки, превращая людей в кровавое месиво.

Дым еще не рассеялся, когда над тем, что несколько секунд назад было колонной повстанцев, снова появились «Торнадо», из-под фюзеляжей самолетов сорвались контейнеры с кассетными бомбами. В сотне метров от земли их оболочки начали лопаться, словно мыльные пузыри, и вниз полетели мелкие черные точки, издалека похожие на зерна мака. Земля взорвалась каскадом фонтанов из огня, дыма и металла.

Именно так в Голливуде любят изображать Армагеддон…

Замок Святого Захария располагался на гранитном утесе, возвышавшемся над заливом Русалок, где впоследствии построили порт и заложили городок Нинья (в честь одной из каравелл Христофора Колумба). Впоследствии здесь была создана главная база Оринокского военного флота.

Это место изначально привлекало мореплавателей. Через пятьдесят пять лет после того, как были возведены первые постройки, городок облюбовали «джентльмены удачи», английские корсары, французские флибустьеры и другие бродяги морей, входившие в «береговое братство». Именно они возвели на утесе церковь Святого Захария — покровителя золотоискателей и пиратов. Но «джентльмены удачи» не были бы таковыми, если бы это сооружение было всего лишь зданием для исполнения религиозных культов. Высоченная колокольня церкви не только извещала своим звоном о приближении судов (своих или чужих), но также служила маяком по ночам и в ненастье.

Когда на смену морским разбойникам пришли немецкие колонисты, люди отважные, обстоятельные и трудолюбивые, то немедля возвели вокруг церкви крепостную стену, на случай если корсары решат их навестить. За сотню лет был выстроен неприступный замок с толстыми стенами, остроконечными равелинами, угрюмыми башнями с узкими бойницами и орудийными портами, с цитаделью и ратушей. Название у замка осталось от церкви, которая теперь стала составной частью архитектурного ансамбля.

Впоследствии замок долгое время оставался одной из резиденций оринокских президентов. Те считали, что в случае государственного переворота смогут отсидеться за толстыми стенами, но, как впоследствии показала история, несмотря на большое количество смены власти, ни один глава государства не успевал попасть под покровительство Святого Захария.

Когда же столица Ориноко, Сан-Симон, находившаяся в центре страны, вдали от небезопасных границ, приобрела цивилизованный вид, вместив в себе все главные институты государственной власти, замок потерял статус одной из президентских резиденций. Здесь была открыта начальная военная академия, где готовили офицеров для всех родов войск и флота. Академия просуществовала больше полувека, пока в конце двадцатого столетия ее не упразднили, взамен открыв три военных училища в столице.

Некоторое время в замке царило запустение, но, когда командование военно-морским флотом возглавил адмирал Мартинес, он рьяно принялся за восстановление былого величия крепости. Многие поговаривали, что Луис Хорхе собирается открыть там исторический музей, лучший на континенте. Другие утверждали, что адмирал тайно выкупил замок и за счет финансирования флота готовит себе гасиенду, где будет коротать старость после ухода со службы.