Хождение по катынским мифам
Шрифт:
В 4.45 фашистский броненосец «Шлезвиг — Гольштейн» открыл огонь по воинскому арсеналу поляков Вастерплятте в устье Вислы, где оборонялось всего около двухсот польских военнослужащих, вооруженных 4 миномётами, 3 орудиями и 41 пулемётом. Защитники военных складов в течение недели сдерживали атаки почти 4 тысяч немецких солдат.
«Герои Вастерплятте» — так по достоинству символом стойкости и мужества они вошли в историю Польши. Утраты польского гарнизона составили 15 человек убитыми и 50 ранеными, тогда как потери вермахта исчислялись до полтысячи солдат и офицеров.
Несмотря на то что война застала Главный штаб Войска Польского неотмобилизованным,
3 сентября из Берлина в Польшу отправились три специальных поезда: поезд фюрера, где находились Гитлер, генерал-фельдмаршал Кейтель, генерал-майор Иодль и штабы всех трех видов вооруженных сил вермахта в полном составе.
Второй специальный поезд возглавил Геринг с его штабом ВВС Германии, а третий — Гиммлер, в котором находились фон Риббентроп и доктор Ламмерс — секретарь рейх канцелярии и другие представители высшего органа по вопросам координирования и руководства работой различных управлений государственной полиции и разведки.
Ястребы Геринга наносили бомбовые удары по промышленным объектам, крупным железнодорожным узлам, передвигающимся войсковым колоннам и военным коммуникациям в глубине страны. Стремительно стали расти потери.
Наступление немцев активно развивалось. Надо заметить, что такого быстрого проникновения танковых клиньев, стратегически разработанных Гудерианом, а затем и гитлеровской мотопехоты в глубь польской обороны не ожидали ни поляки, ни сами немцы. Танковый стилет входил в тело Польши, как горячий нож в брусок сливочного масла. Среди польских солдат и офицеров стали возникать и множиться панические настроения и слухи, вносящие неразбериху и путаницу в отдаче и выполнении приказов.
Интересно описал этот период мой старший товарищ по службе в органах госбезопасности во Львове Николай Струтинский — друг и соратник легендарного разведчика Николая Ивановича Кузнецова. В подаренной тогда майором мне — лейтенанту книге «Шла война народная…» он описал один характерный эпизод. Послушаем Струтинского:
«Долго рассказывал о своих скитаниях мужчина с задумчивым лицом — Давид Драхман.
— Летом 1939 года, — говорил он, — меня призвали в польскую армию. В последних числах августа солдаты нашего батальона задержали гитлеровских лазутчиков. Шпионы вели себя нагло, угрожали: «Скоро будете перед нами на коленях ползать». И вот первого сентября на мирные села и города Польши посыпались бомбы…
Уже на третий день войны неожиданно исчез командир батальона. Солдаты возмущались: струсил! изменник! Затем исчезли младшие командиры. Батальон, брошенный на произвол судьбы, ежечасно «таял».
Драхман с небольшой группой воинов, жителей Варшавы, пошел к столице. Вражеские войска стремительно приближались. Мосты через Вислу уже взорваны. Солдаты метались по берегу и, наткнувшись на баркас, бросились в него. Оттолкнувшись от берега, гребли прикладами винтовок.
С трудом переправились на противоположный берег.
Из рабочих в столице формировались вооруженные батальоны. К ним примкнули отступившие воины.
Крупные части находились в варшавской цитадели. Они рвались защищать столицу, но предатели польского народа готовили сдачу врагу цитадели вместе с войсками, складами оружия, боеприпасами и продовольствием.
На главных воротах крепости стояли патрули — офицеры, никого не выпускавшие в город.А 24 сентября 1939 года Варшава выбросила белый флаг…».
Но вот что интересно, в некоторых средствах массовой информации за рубежом польские журналисты и политики того периода стали…упрекать руководство СССР, что оно не среагировало соответствующим образом — не защитило Польшу. Поздно пришло осознание опасности, поэтому причем тут Советская Россия?! Она предлагала помощь Польше, но барышня была слишком разборчива, а время шло, а потом и совсем ушло…
Руководители Англии и Франции в этот тяжелый для Польши период повели себя трусливо и подло. Они то предлагали созвать конференцию по событиям в Польше, то искали пути умиротворения Германии, а вот о конкретных действиях в оказании обещанной экономической и военной помощи стране-жертве агрессии почему-то упорно молчали.
В то же время давайте представим, если бы Франция и Англия сразу же после польской авантюры гитлеровцев объявили войну Третьему рейху и начали хоть как-то действовать, то от Второй мировой войны человечество было бы наверняка избавлено и нацизм был бы задавлен в своём логове на относительно ранней стадии, что не позволило бы ему совершить тех злодеяний в последующем, которые он совершил.
По оценке многих военных деятелей и историков, французская армия, находившаяся почти в соприкосновении с немецкими частями, состоящими практически из охранных подразделений, могла легко взломать оборону гитлеровцев в первые же дни сентября 1939 года.
Это обстоятельство заставило бы Гитлера снять часть войск с польского фронта и бросить их на запад и, таким образом, поставило бы Германию под угрозу поражения, так как Третий рейх был бы зажат в тисках между Францией и Польшей. С севера бы ударили британцы, и на гитлеровской Германии была бы быстро поставлена жирная точка.
Однако в истории отсутствует сослагательное наклонение, и события в мире стали развиваться по другому сценарию, написанному Адольфом Гитлером с его далеко идущим планом — покорения Советского Союза в ходе блицкрига по плану «Барбаросса».
Следует заметить, что в своих беседах с венгерскими друзьями глава Абвера адмирал Канарис ещё в предвоенные годы пророчески предостерегал, что Германии хотя бы из инстинкта самосохранения ни в коем случае нельзя пускаться в военные авантюры. Любая война таит в себе опасность — разрастись в мировой конфликт, и в нем Германия не имеет шансов остаться победительницей.
А осенью 1939 года после окончания войны с Польшей своему мадьярскому другу глава Абвера заметил:
«Знаешь, мы уже проиграли войну».
Он знал, что говорил.
Тем временем немцы продолжали громить польскую армию, стремительно приближаясь к польской столице. И уже 5 сентября 1939 года из Варшавы спешно выехало в полном составе польское правительство.
А через двое суток её покинул и главнокомандующий Э. Рыдз-Смиглы, который во время заигрывания с Гитлером планировал войти в Москву с доблестными войсками вермахта и участвовать в параде победы над разгромленными русскими.
Ставка сначала обосновалась в Бресте, с 10-го сентября — во Владимир-Волынском (на Волыни), с 13-го сентября — в Млынове (близ города Дубно на Ровенщине), а с 15-го сентября — в Коломые (на Станиславщине — ныне Ивано-Франковская область).