Хождение под мухой

Имелась еще одна странность. Все будущие манекенщицы из глубинки обучались бесплатно, кое-кто не успевал пройти и месячный курс, как отправлялся на заокеанские подиумы. Москвичи же ходили на занятия полгода. И еще. Все, прибывшие с окраин, обязательно проходили тщательное медицинское обследование. Директор агентства объяснял такое требование просто: в мире бушует эпидемия СПИДа, вот он и перестраховывается. Кстати, столичных жителей на обследование не гоняли, что Федоре показалось нелогичным. Ведь в Москве тоже полно заразы. И уж совсем страшно выглядело такое совпадение: все иногородние были из так называемых неблагополучных семей. Их родители пили горькую и были только рады избавиться от лишних ртов. Фактически эти юноши и девушки были сиротами.

Не успела Федька договорить последнюю фразу, как со двора послышался звук стрельбы и вопль:

– Всем на землю, быстро.

– Давай-ка залезем под кровать, – подскочила Федька, – мало ли что.

Мы мигом шмыгнули в узкое, темное пространство и затаились там.

ГЛАВА 32

Спустя два дня мы с Федькой сидели у Володьки на работе.

– Ну что, госпожи сыщицы, – хмыкнул майор, – можно вас поздравить с успешным завершением дела?

– Между прочим, – вскипела Федора, – вы сами меня просили.

– Верно, – кивнул Вовка, – а ее, – он ткнул пальцем в меня, – никто не уполномочивал ничем заниматься!

– Я могу рассказать тебе такое, – подскочила я, – что волосы дыбом встанут, знаю все!

– И что, интересно?

– Тех девушек и юношей, что приезжали во «Взгляд» учиться с периферии, никто и не думал отправлять за океан. Они служили донорами. Поэтому их тщательно обследовали и поэтому так быстро находилась нужная почка для заплатившего пятнадцать тысяч человека. Афера была хорошо продумана. Судьбой ребят никто не интересовался, все были из неблагополучных семей. А если чьи-то родители, вроде Оксаны, пытались отыскать следы детей, им быстренько вешали на уши лапшу про гигантские долги. В дело были вовлечены Егор, Богдан и Надя. Когда Шевцов возмутился непомерным аппетитом Каина, кстати, они знакомы давно, вместе сидели в колонии, милейший Константин Георгиевич мигом приказал убрать несговорчивых компаньонов. Богдану подстроили аварию, Надю довели до самоубийства, а Егора столкнули с балкона. Вот так!

– Ну, Лампа, – подскочила Федька, – снимаю шляпу!

– Надень ее назад, – вздохнул Володя, – знаете, есть такие головоломки: из кусочков надо собрать животное? Ну лежат в коробочке части от коровы, собаки, свиньи… Для маленьких деток забава. Вот у них частенько получается ерунда: кроликокошка и собакосвинка. Возьмут от одного млекопитающего морду, а от другого зад и составят вместе. Так и у тебя Лампа вышло: начало от одного дела, а конец от другого.

– Ты хочешь сказать, что Каин никого не убивал? – взвилась я. – Что он белый и пушистый?

– Нет, – серьезно ответил майор, – гражданин Авель по шею в крови, на его совести множество загубленных жизней, та часть истории, которая касается трансплантации почек, полностью соответствует истине. Но вот дальше… Авель не имеет никакого отношения к кончине названных тобой людей.

– Но, – забормотала я, – как же… Богдан.

– В общем, ты рассуждала правильно, – ответил Володя, – Каин обнаглел и начал отнимать у Шевцова почти все.

Естественно, Богдану не понравилось такое положение вещей, и он замыслил аферу. Открыто ругаться с Константином он не хотел, полагал, что тот запросто может убить компаньона, поэтому сделал вид, что испугался и согласился на условия Каина. А сам потихоньку начал ликвидировать в Москве дела. Сначала продал квартиру, потом бизнес. Следующим этапом он собирался податься за рубеж. Не забудь, у Шевцова было два паспорта, в одном штамп о браке с Надей, в другом – с Марфой.

Некоторое время Богдан колебался, кого из женщин следует взять с собой: Надю или Марфу. И в конце концов принял решение в пользу второй. Немалую роль сыграл тут тот факт, что у Марфы ребенок, а девочку Богдан любит. Одному осуществить задуманное Шевцову было бы трудно, и он привлек в помощники Правдина. Егор – его ближайший друг и компаньон. Наконец наступил нужный момент. Клиника продана Егору, отныне Правдин – ее владелец.

– Но мне он называл еще двоих!

– Врал. Все дела Богдан и Егор делали между собой. Правда, в клинике есть доктор, который беседует с родственниками. Тот, который отправил тебя в «Инфекцию», но он наемный работник, на зарплате. Все дела, повторяю, Богдан и Егор проворачивали сами. Значит, квартира продана тоже. Богдан и Егор едут якобы осматривать стройплощадку под новый центр и… джип загорается. Шевцова, естественно, в нем нет.

– Кто же сгорел в машине?

– Несчастный бомж, которого они заманили в салон автомобиля, угостили водкой с клофелином и преспокойненько подожгли.

Все идет как по маслу. Егор разыгрывает сердечный приступ. Богдан прячется.

– Постой, – заорала я, – погоди! Это что же, Надька ломала комедию? Рыдала у гроба… А зачем тогда ее пугали? Или это тоже был спектакль?

– Киселева ничего не знала, – вздохнул Володя, – вообще ничего! Она считала, что Богдан погиб.

– Но зачем ее доводили до самоубийства?

Костин тяжело вздохнул.

– Почему бы Богдану просто не уйти от Нади к Марфе? – настаивала я. – Разводы-то разрешены, чай не в Италии живем.

Володя развел руками:

– Шевцов несколько лет ведет жизнь двоеженца, и она его полностью устраивает. Если бы не жадность Каина и не тот факт, что Марфа узнала о Наде, Богдан бы спокойно жил и дальше на два дома. Оно верно, он мог развестись с Киселевой, но боялся. Уйдя от Надежды, ему пришлось бы предать огласке отношения с Марфой. Во всяком случае та в последнее время проявляла крайнюю активность, «наивно» говоря: «Давай позовем в гости твоих коллег по работе».

Богдан опасался, что Надя, узнав правду о второй жене и дочери, дико обозлится, поняв, что муженек столько лет ее обманывал, и начнет действовать. Потребует свою долю от бизнеса, разменяет квартиру и вообще устроит шум, привлечет внимание всех друзей, еще, не дай бог, начнет удивляться, проверяя финансовые документы клиники, докопается до ненужной информации. Не забудь, Киселева ничего не знала о почках и полностью доверяла супругу в денежных вопросах. Нет, ее следовало убить.

– Господи, – пробормотала я, – зачем же он ее пугал? Хотя понятно, желал представить дело как самоубийство.

– Помнишь, был такой Геббельс, один из министров фашистской Германии. Легким росчерком пера он отправлял на смерть тысячи евреев, но, когда у него умерла канарейка, рыдал сутки. Вот и Богдан, делавший огромные деньги на трансплантации органов, в случае с Киселевой проявляет определенную сентиментальность и никак не соберется ее убить. Живет себе в квартире у Егора, боится лишний раз высунуться на улицу и никак не решится нанять киллера для убийства жены.

И тут за дело берется Марфа.

– Марфа?! – подскочила я.

– Она самая, – кивнул Володя, – вот уж кто, в отличие от Нади, знает все. Киселева ни сном, ни духом не ведает ничего о бизнесе на органах, она пребывает в святой уверенности, что просто у них в клинике столь хорошо идут дела. Но Марфа! Это совсем другое дело. Помнишь, я рассказывал как-то о девчонке, которая убежала от милиционеров, проехав сквозь кирпичный забор на джипе. Она еще потом утопила «Шевроле» в болоте и сумела уйти от всех?

Я кивнула.

– Это была Марфа, носившая в те дни фамилию Авель, она сестра Каина. Понимаешь ситуацию?