Хождение за три моря

А Меликтучаръ сдит на 20 тмахъ; а бьется с кафары 20 лт есть то его побиють то онъ побивает ихъ многажды. Ханъ же езди на людех, а слоновъ у него и коний много добрых, а людей у него много хорозанцевъ; а привозять их изъ Хоросаньскыя земли, а иныя из Орабаньскыя земли, а иныя ис Тукърмескыя земли, а иныя ис Чеготаньскыя земли, а привозять все моремъ въ тавах, Индйскыя земли корабли. И язъ гршный привезлъ жеребьца в Ындйскую землю, дошел есми до Чюнеря богъ дал поздорову все, а стал ми сто рублевъ. Зима же у них стала с Троицина дни. А зимовали есмя в Чюнйр, жили есмя два мсяца; ежедень и нощь 4 мсяца, а всюда вода да грязь. В т же дни у них орють да сють пшеницу, да тутурганъ, да ногут, да все съястное. Вино же у нихъ чинять в великых орсех кози гундустаньскаа; а брагу чинят въ татну, кони кормять нохотом, да варять кичирисъ с сахаромъ да кормять кони, да с масломъ, порану же дають шьшени. Во Индйской же земли кони ся у нихъ не родят, въ ихъ земли родятся волы да буволы, на тхъ же здть и товаръ иное возять, все длають. Чюнеръ же град есть на острову на каменомъ, не дланъ ничим, богомь сътворенъ; а ходять на гору день по единому человку, дорога тсна, поити нелзя.

Во Индйской земли гости ся ставять по подворьемь, а сти варять на гости господарыни, и постелю стелять, и спять с гостьми, сикишь илересънь ду житель берсень, достурь авратъ чектуръ а сикишь муфутъ любять блых людей. Зим же у них ходять люди фота на бедрах, а другаа на плещем, а третья на голов; а князи и бояря тогда въздевають на собя порткы, да сорочицу, да кавтанъ, да фота по плечемъ, да другою ся опояшеть, а третьею фотою главу обертить; а се оло, оло, абрь оло акъ, оло керимъ, оло рагымъ. А в томъ Чюнер ханъ у меня взял жерепца, а увдал, что яз не бесерменинъ, русинъ, и онъ молвит: «И жерепца дам да тысячю золотых дам, а стань в вру нашу в Махмт дени; а не станешь в вру нашу в Махмет дени, и жерепца возму и тысячю золотыхъ на глав твоей возму». А срокъ учинил на 4 дни, въ говйно успении на Спасовъ день. И господь богъ смиловася на свой честный праздникъ, не отстави от меня милости своея грешнаго и не повел погыбнути въ Чюнер с нечестивымі; в канун Спасова дни прихал хозяйочи Махмет хоросанец билъ есми челомъ ему, чтобы ся о мн печаловалъ; и он здилъ к хану в город, да мене отпросил, чтобы мя в вру не поставили, да и жерепца моего у него взялъ.

Таково господарево чюдо на Спасовъ день! Ино, братья русьскіи християне, кто хочеть поити в Ындйскую землю, и ты остави вру свою на Руси, да въскликну Махмета, да поиди в Густаньскую землю. Мене залгали псы бесермена, а сказывали всего много нашего товару, ано нтъ ничего на нашу землю; все товаръ бло на бесермьньскую землю, перець да краска, то дешево; ино возят аче моремъ, иныи пошлины не дають. А люди иные намъ провести пошлины не дадут, и пошлины много, а разбойников на море много. А розбивають все кофары, ни крестіяне, ни бесерьмена; а молятся каменнымъ болваномъ, а Христа не знають. А ис Чюнеря есмя вышли на Успение Пречистые к Бедерю к большему ихъ граду. А шли есмя мсяць; а отъ Бедеря до Кулонкеря 5 дний; а отъ Кулонгеря до Кельбергу 5 дни. Промежю тхъ великых градовъ много градовъ; на всякъ день по три грады, а на иной день и 4 грады; колко ковъвъ, толко градов. А отъ Чювиля до Чюнейря 20 кововъ, а отъ Чюнеря до Бедеря 40 кововъ, а отъ Бедеря до Колуньгоря 9 кововъ, а отъ Бедеря до Колубергу 9 ковов. В Бедери же торгъ на кони, да на товаръ, да камкы, на шелкъ и на всякой иной товаръ, да купити в нем люди черныя; а иныя в немъ купли нтъ. Да все товаръ их гундостаньской, да соястной все овощь, а на Русьскую землю товара нтъ.

А все черныя, а все злоди, а жонки все бляди, да вдь, да тать, да ложь, да зельи, господаря морять. Во Индйской земли княжать все хоросанци, и бояре все хоросанци; а гундустанци все пшиходы, а ходят борзо, а все нагы да босы, да щитъ в руц, а в другой мечь, а иныя слугы с великими с прямимы лукы да стрелами. А бой их все слоны, да пшихъ пускають наперед, хоросанци на конехь да в доспсехъ, и кони и сами; а къ слономъ вяжуть к рылу да к зубомъ великия мечи по кендарю кованы, да оболочат ихъ в доспхъ булатный, да на них учинены городъкы, да и в горотък по 12 человкъ в доспсех, да все с пушками да стрелами. Есть у них одно мсто, шихбъ Алудинъ піръ атыръ бозаръ алядинандъ, на год единъ бозаръ, съждается вся страна Индйская торговати, да торгують 10 дний; от Бедеря 12 кововъ, приводять коней до 20 тысящь продають, всякый товаръ свозять; во Гондустаньской земли той торгъ лучшій, всякый товаръ продають, купят, на память шиха Аладина, на руськый праздникъ на Покровъ святыя богородица. Есть в томъ Алянде и птица гукукъ, летает ночи, а кличеть «гукукъ».

А на которой хоромин сдить, то тут человкъ умреть; а къто ея хочеть убити, ино у нея изо рта огнь выйдеть. А мамонь ходят ночи да имають куры, а живуть въ гор или в каменье. А обезьяны то т живуть по лесу, да у них есть князь обезьяньскый, да ходіи ратию своею, да кто их заимаеть и они ся жалують князю своему, и онъ посылаеть на того свою рать, и они, пришедъ на град, и дворы разволяють и людей побьють. А рати ихъ, сказывають, велми много, и языкы их есть свои, а детей родять много; да которой родится не в отца, не в матерь, они тх мечють по дорогамъ; ины гондустанци тх имают да учать их всякому рукодлью, а иных продають ночи, чтоб взад не знали побжати, а иных учат базы миканетъ. Весна же у них стала с Покрова святыя богородица; а празднують шиху Аладину и весн дв недли по Покров, а празднують 8 дни; а весну держать 3 мсяца, а лто 3 месяца, а зиму 3 мсяца, а осень 3 мсяца. В Бедери же их столъ Гундустану бесерменьскому. А град есть вликъ, а людей много велмии; а салтан великъ 20 лт, а держать бояре, а княжат фарасанци, а воюють все хоросанци. Есть хоросанець Меликтучаръ бояринъ, ино у него рати двсте тысячь, а у Мелик хана 100 тысячь, а у Харат-хана 20 тысячь; а много тех хановъ по 10 тысячь рати.

А с салтаном выходят 300 тысяч рати своей. А земля людна велми, а сельскыя люди голы велми, а бояре силны добр и пышны велми; а все их носять на кровати своеих на сребряных, да пред ними водят кони въ снастех золотых до 20; а на конехъ за ними 300 человкъ, а пших 500 человкъ, да трубниковъ 10, да нагарниковъ 10 человекъ, да свирлниковъ 10 человкъ. Султан же выещаеть на потху с матерью да с женою, ино с ним человковъ на конех 10 тысящь, а пшихъ 50 тысящь, а слоновъ водят 200 наряженых в доспсх золочоных, да пред ним 100 человекъ трубниковъ, да плясцевъ 100 человкъ, да коней простых 300 въ снастех золотых, да обезьянъ за ним 100, да блядей 100, а все гаурыкы. В султанов же дворъ 7-ры ворота, а в воротх сдят по 100 cторожевъ да по 100 писцевъ кофаровъ; кто поидеть, ини записывають, а кто выйдет, ини записывають; а гариповъ не пускають въ град. А дворъ же его чюденъ велми, все на вырез да на золот, и послдний камень вырзанъ да золотомъ описанъ велми чюдно; да во двор у него суды розныя. Городъ же Бедерь стерегутъ в нощи тысяча человкъ кутоваловых, а здять на конех да в доспсех, да у всх по свтычю. А язъ жерепца своего продал в Бедери, да наложилъ есми у него 60 да и 8 футуновъ, а кормилъ есми его годъ.

В Бедери же змии ходят по улицам, а длина ея дв сажени. Приидох же в Бедерь о заговйне о Филипов ис Кулонгря и продал жеребца своего о Рожеств, и тут бых до великого заговейна в Бедери и познася со многыми индяны и сказах имъ вру свою, что есми не бесерменинъ исаяденіені есмь християнинъ, а имя ми Офонасей, а бесерменьское имя хозя Исуфъ Хоросани. И они же не учали ся отъ меня крыти ни о чемъ, ни о ств, ни о торговле, ни о маназу, ни о иных вещех, ни жонъ своих не учали крыти. Да о вр же о их распытах все, і оны сказывают: вруем въ Адама, а Буты, кажуть, то есть Адамъ и род его весь. А връ въ Инди всх 80 и 4 вры, а все врують в Бута; а вра с врою ни пиеть ни ястъ, ни женится, а иныя же боранину, да куры, да рыбу, да яица ядять а воловины не ядять никакаа вра. В Бедери же бых 4 мсяца и свщахся съ индяны поити к Первоти, то их Ерусалимъ, а по бесерменьскыи Мягъкат, д их бутхана. Там же поидох съ индяны да будутханы мсяць, и торгу у бутьханы 5 дни. А бутхана же велми велика есть с пол-Тври, камена, да рзаны по ней дяния Бутовыя, около ея всея 12 рзано внцевъ, какъ Бутъ чюдеса творил, какъ ся имъ являлъ многыми образы: первое человческым образомъ являлся; другое человкъ, а носъ слоновъ; третье человкъ, а виденье обезьанино; въ четвертые человкъ, а образомъ лютаго звря, являлся имъ все съ хвостом, а вырезанъ на камени, а хвостъ черезъ него сажень.

К бухану же съеждается вся страна Индйскаа на чюдо Бутово; да у бутханы бреются старыя жонкы и двки, а бреють на соб вс волосы, и бороды, и головы, да поидуть к бутхану; да со всякыя головы емлють по дв шекшени пошлини на Бута, а с коней по четыре футы; а съжшается к бухану всхъ людей бысть азаръ лекъ вахтъ башетъ сат азаре лекъ. В бухан же Бутъ вырзанъ ис камени, велми великъ, да хвостъ у него черезъ него, да руку правую поднялъ высоко да простеръ, акы Устьянъ царь Царяградскы, а в лвой руц у него копіе, а на немъ нтъ ничево, а гузно у него обязано ширинкою, а виденье обезьянино, а иныя Буты нагы, нт ничево, кот ачюк, а жонкы Бутавы нагы вырезаны и с соромомъ, и з детми, а перет Бутом же стоитъ волъ велми великъ, а вырезанъ ис камени ис чернаго, а весь позолочен, а цлують его въ копыто, а сыплют на него цвты, и на Бута сыплют цвты.

Индяне же не ядят никоторого мяса, ни яловичины, ни боранины, ни курятины, ни рыбы ни свинины, а свиней же у них велми много; а ядят же днем двожды, а ночи не ядять, а вина не пиють, ни сыдны; а с бесермены не піють, ни ядять. А ства же их плоха, а одинъ съ дним ни піеть ни ястъ, ни с женою; а ядят брынець, да кичири с маслом, да травы розныя ядят, все рукою правою, а левою не приимется ни за что; а ножа не держать, а лъжици не знають; а на дороз кто же соб варит кашу, а у всякого по горньцу. А от бесермян скрыются, чтобы не посмотрилъ ни в горнець, ни вь яству; а посмотрил бесерменинъ на ству, і онъ не ястъ, а ядять иные, покрываются платомъ, чтобы никто не видлъ его. А намазъ же их на востокъ по-руськы, обе рукы подымають высоко, да кладуть на тмя, да ложатся ниць на земли, да все ся истягнеть по земли, то их поклоны. А ясти же садятся, ини омывають рукы да и ногы, да и ротъ пополаскывають. А бутуханы же их безъ дверей, а ставлены на востокъ, а буты стоятъ на востокъ. А кто у нихъ умреть, и они тх жгут да пепел сыплють на воду. А у жены дитя родится, ино бабить мужь, а имя сыну даеть отець а дочери мати; а добровтра у них нтъ, а сорома не знають. Или пришел, ины ся кланяють по чернечьскы, обе рукы дотычють до земли, а не говорить ничево.

К Первот же яздять о Великомъ заговйне, къ своему буту, тотъ их Іерусалимъ, а по-бесерменьскыи Мякъка, а по-рускы Ерусалимъ, а по-индйскый Парватъ. А съеждаются вс нагы, только на гузне платъ; а жонкы вс нагы, толко на гузне фота, а иныя в фотах, да на шиях жемчюгъ, много яхонтовъ, да на рукахъ обручи да перстьни златы олло оакъ, а внутрь к бутхану яздять на волех, да у вола рога окованы мдью, да на шие колоколцевъ 300, да копыта подкованы; а т волы ачьче зовут. Индяне же вола зовуть отцемъ, а корову матерью, а каломъ ихъ пекут хлбы и ству варять соб, а попеломъ тмъ мажуться по лицу, и по челу, и по всему тлу ихъ знамя. В недлю же да в понедлникъ ядять единожды днемъ. В Ынде же какъ пачекъ-туръ, а учюзе-дерь: сикишь иларсень ики шитель; акечаны иля атырьсеньатле жетель берь; булара досторъ: а кулъ каравашь учюзъ чар фуна хубъ бемъ фуна хубесия; капкара амь чюкъ кичи хошь. От Первати же приехал есми в Бедерь, за 15 дни и до бесерменьскаго улубагря. А Великого дни въскресения Христова не вдаю, а по примтамъ гадаю – Великый день бываеть хрестьяньскы первие бесерьменьскаго багрима за 9-ть день или за 10 дни.

А со мною нтъ ничево, никакоя книгы, а книгы есмя взяли с собою с Руси; ино коли мя пограбили, ини их взяли, и язъ позабылъ вры хрестьяньскыя всея и праздниковъ хрестіаньскых, ни Велика дни, ни Рожества Христова не вдаю, ни среды, ни пятници не знаю; а промежу есми връ тангрыдань истремень олъсакласынъ; олло худо, олло акъ, олло ты, олло акъберъ, олло рагымъ, олло керимъ, олло рагымелъло, олло кари мелло, танъ танъгрысень, худосеньсень. Богь единъ то царь славы, творець небу и земли. А иду я на Русь, кетьмышьтыръ имень уручь тутъ тымъ. Месяць март прошелъ, и азъ месяць мяса есмь не ялъ, заговлъ с бесермены в недлю, да говл есми ничево скоромнаго, никакыя ястъвы бесерменьскыя, а ялъ есми все по двожды днемъ хлбъ да воду, вратыйял ятъ мадымъ; да молился есми богу вседержителю, кто сътворилъ небо и землю, а иного есми не призывал никоторово имени, богъ олло, богъ керимъ, богъ рагымъ, богъ худо, богъ акъ беръ, богъ царь славы, олло варенно, олло рагымелло сеньсень олло ты.