Хождение за три моря

Я ходил на поклон к Сартаху и сказал ему, что охотно остался бы в земле его, но Мангу-хан пожелал, чтобы я вернулся и отвез грамоту. Он ответил, что волю Мангу-хана должно исполнить. Тогда я спросил у Койяка про наших людей. Он ответил, что они пребывают при дворе Бату и окружены тщательным попечением. Я потребовал также наше облачение и книги, и он ответил: «Разве вы привезли их не Сартаху?» Я сказал: «Я привез их Сартаху, но не отдал ему, как вы знаете». При этом я повторил ему, как я ответил, когда он спросил, желаю ли я отдать их самому Сартаху. Тогда он ответил: «Вы говорите правду, и правде никто не может воспротивиться. Я оставил ваши вещи у моего отца, пребывающего вблизи Сарая, это – новый город, построенный Бату на Этилии; но наши священники имеют некоторые из облачений здесь, с собою». Я ответил ему: «Из облачений удерживайте, что вам угодно, лишь бы мне возвращены были книги». Тогда он сказал, что передаст слова мои самому Сартаху. «Мне следует, – сказал я, – иметь грамоту к вашему отцу, чтобы он вернул мне все». Но они были уже препоясаны в путь, и он сказал мне: «Двор госпож следует за нами, здесь вблизи, вы слезете там, и я перешлю вам через вот этого человека ответ Сартаха». Я беспокоился, не обманул бы он меня, однако спорить с ним не мог.

Вечером пришел ко мне тот человек, на которого он указал мне, и принес с собою две рубашки, которые я счел за цельную, неразрезанную шелковую ткань. Этот человек сказал мне: «Вот две рубашки: одну Сартах посылает тебе, а другую, если ты считаешь это удобным, представь от его имени королю». Я ответил ему: «Я не ношу таких одеяний; обе представлю я королю в знак уважения к вашему господину». «Нет, – отвечал он, – поступи с ними, как тебе будет угодно». Мне же угодно обе послать вам, и я посылаю их через подателя настоящего послания. Он дал мне также грамоту к отцу Койяка, чтобы тот вернул все мне принадлежащее, так как он не нуждался ни в чем из моего имущества. Прибыл же я ко двору Бату в тот же день, в который удалился от него в истекшем году, а именно два дня спустя [502] после Воздвижения Святого Креста, и с радостью обрел наших служителей здоровыми, но удрученными сильной скудостью, о чем рассказывал мне Госсет. И не будь царя Армении, доставившего им великое утешение и поручившего их вниманию самого Сартаха, они погибли бы, так как думали про меня, что я умер; татары уже стали спрашивать, умеют ли они стеречь быков или доить кобылиц. Ибо, не вернись я, их обратили бы в рабство.

502

16 октября. Таким образом, на обратном пути Рубрук провел месяц в ставке Бату.

После этого Бату приказал мне явиться пред его лицо и велел перевести для меня грамоту, которую посылает вам Мангу-хан. Ибо Мангу написал ему так, что если ему угодно что-нибудь прибавить, отнять или изменить, то пусть он это сделает. Затем Бату сказал мне: «Вы доставите эту грамоту и заставите ее перевести». Он спросил также, какую дорогу хочу я избрать, по морю или по суше. Я сказал, что море недоступно, так как наступала уже зима, а потому мне надлежит отправиться по суше. Я думал, далее, что вы пребываете еще в Сирии, и направил свой путь в Персию. Ибо, знай я, что вы переправились во Францию, я отправился бы в Венгрию и скорее добрался бы до Франции, и по пути менее тягостному, чем в Сирию. Затем мы месяц путешествовали с Бату, раньше чем могли получить проводника. Наконец, назначили мне некоего Югура, который, думая, что я ничего ему не дам, приказал, несмотря на мое заявление, что я хочу отправиться прямо в Армению, достать себе грамоту, что он проводит меня к турецкому султану, надеясь получить от него подарки и иметь больше выгоды на этой дороге.

Затем я пустился в путь к Сараю ровно за две недели [503] до праздника Всех Святых, направляясь прямо на юг и спускаясь по берегу Этилии, которая там ниже разделяется на три больших рукава; каждый из них почти вдвое больше реки [Нила] у Дамиетты. Кроме того, Этилия образует еще четыре меньших рукава, так что мы переправлялись через эту реку на судах в 7 местах. При среднем рукаве находится город по имени Суммеркент [504] , не имеющий стен; но, когда река разливается, город окружается водой. Раньше чем взять его, татары стояли под ним 8 лет. А жили в нем аланы и сарацины. Там мы нашли одного немца с женой, человека очень хорошего, у которого останавливался Госсет. Именно Сартах посылал его туда, чтобы облегчить таким образом свой двор. Вблизи этих мест пребывают около Рождества Христова Бату с одной стороны реки, а Сартах – с другой и далее не спускаются. Бывает, что река замерзает совершенно, и тогда они переправляются через нее. Здесь имеется огромное изобилие трав, и татары прячутся там между тростников, пока лед не начнет таять.

503

Мусульманский географ Абд-ад-Рашид (XV в.) упоминает о городе Сакассин, который был затоплен Волгой. Точное местоположение его неясно. Быть может, Суммеркент Рубрука представляет собой искажение названия Сакассин.

504

1 ноября.

Отец Койяка, получив грамоту Сартаха, сам вернул мне облачения, кроме трех стихарей, омофора, вышитого шелком, епитрахили, пояса, а также одежды на алтарь, вышитой золотом, и еще одного диаконского одеяния (superpellicium); вернул он также и серебряные сосуды, кроме курильницы и коробочки, в которой было миро; эти сосуды были у священников, находившихся вместе с Сартахом. Книги вернул он все, кроме Псалтыря госпожи королевы, который удержал с моего позволения, так как я не мог отказать ему в этом. Именно он говорил, что Псалтырь очень понравился Сартаху. Он просил меня также, чтобы, если мне доведется вернуться в те страны, я привез к ним человека, умеющего изготовлять пергамент. Именно по поручению Сартаха он строил большую церковь на западном берегу реки и новый поселок и хотел, как он говорил, приготовить книги для нужд Сартаха. Однако я знаю, что Capтах об этом не заботится. Сарай и дворец Бату находятся на восточном берегу; долина, по которой разливаются упомянутые рукава реки, имеет более 7 лье в ширину, и там водится огромное количество рыбы. Не мог я получить также переложенную в стихи Библию, книгу на арабском языке, стоящую 30 бизантиев, и еще много другого.

Глава пятидесятая. Продолжение пути от Сарая через Аланские и Лесгийские горы, через Железные ворота и через другие места

Удалившись таким образом из Сарая в праздник Всех Святых [505] и направляясь все к югу, мы добрались в праздник святого Мартина [506] до гор аланов. Между Бату и Сараем в течение 15 дней мы не встретили никого из людей, кроме одного из сыновей Бату, который двигался вперед с соколами, и его сокольников, бывших в большом количестве, и одного маленького поселка. Две недели, начиная с праздника Всех Святых, мы не находили никого из людей; и мы чуть не умерли от жажды в течение одного дня и одной ночи, не найдя воды почти до трех часов следующего дня.

505

15 декабря.

506

Защитное вооружение у монголов получило широчайшее распространение. Возможно, что все монгольские воины имели надежные металлические и кожаные доспехи. Более подробное описание монгольских доспехов содержится у Плано Карпини.

Аланы на этих горах все еще не покорены, так что из каждого десятка людей Сартаха двоим надлежало караулить горные ущелья, чтобы эти аланы не выходили из гор для похищения их стад на равнине, которая простирается между владениями Сартаха, аланами и Железными воротами, отстоящими оттуда на два дневных перехода, где начинается равнина Аркакка. Между морем и горами живут некие сарацины по имени лесги, горцы, которые также не покорены, так что татарам, жившим у подошвы гор аланов, надлежало дать нам 20 человек, чтобы проводить нас за Железные ворота. И я обрадовался этому, так как надеялся увидеть их вооруженными, ибо я никогда не мог увидать их оружия, хотя сильно интересовался этим. И когда мы добрались до опасного перехода, то из 20 у двоих оказались латы. Я спросил, откуда они к ним попали. Они сказали, что приобрели латы от вышеупомянутых аланов, которые умеют хорошо изготовлять их и являются отличными кузнецами.

Отсюда, как я полагаю, татары сами имеют немного оружия, а именно только колчаны, луки и меховые панцири (pelliceas). Я видел, как им доставляли из Персии железные панцири (platas) и железные каски, а также видел двоих, которые представлялись Мангу вооруженными в выгнутые рубашки из твердой кожи [507] , очень дурно сидящие и неудобные. Прежде чем добраться до Железных ворот, мы нашли один замок аланов, принадлежащий самому Мангу-хану, ибо он покорил ту землю. Там впервые нашли мы виноградные лозы и пили вино. На следующий день мы добрались до Железных ворот, которые соорудил Александр Македонский. Это – город, восточная оконечность которого находится на берегу моря, и между морем и горами имеется небольшая равнина, по которой тянется самый город вплоть до вершины горы, прилегающей к нему с запада; таким образом, выше нет никакой дороги из-за непроходимых гор, а ниже нельзя пройти по причине моря, и дорога лежит единственно прямо посередине города поперек, где находятся Железные ворота, от которых назван город.

507

Точное положение этого города неизвестно; он находится в середине между Дербентом и Шемахой, в двух днях пути от того и другого города.

Он имеет в длину более одной мили, а на вершине горы стоит крепкий замок; в ширину город простирается на полет большого камня. Он окружен крепчайшими стенами без рвов, с башнями, построенными из больших обтесанных камней. Но татары разрушили верхушки башен и бойницы стен, сравняв башни со стеною. Внизу этого города земля считалась прежде за настоящий рай земной. На два дня пути отсюда мы нашли другой город, по имени Самарой [508] , в котором живет много иудеев; когда мы проехали через него, то увидели стены, спускающиеся с гор до моря. И, покинув дорогу через горы у этих стен, так как она сворачивала там на восток, мы поднялись на горы в южном направлении.

508

Шемаха, значительный торговый город Ширвана, одна из резиденций ширваншахов.

На следующий день мы проехали через некую долину, на которой видны были основания стен, простиравшихся с одной горы на другую, а по верхушкам гор не было никакой дороги. Это были укрепления Александра, удерживавшие дикие племена, то есть пастухов из пустыни, от наступления на возделанные земли и города. Есть и другие укрепления, в которых живут иудеи, о которых я не мог узнать ничего верного; однако во всех городах Персии живет много иудеев. На следующий день мы приехали к большому городу по названию Самаг [509] , а за ним на следующий день въехали на огромную равнину, именуемую Моан [510] , по которой течет давшая имя кургам, именуемым нами георгианами [511] , Кура. Она протекает посредине Тефилиса [512] , главного города кургов, и прямо с запада стремится, направляясь на восток, к вышеназванному морю; в этой реке водятся отличные лососи. На этой равнине мы снова нашли татар. Через эту равнину также протекает Аракс, который из Великой Армении течет прямо в юго-западном направлении. От него земля именуется Арарат, а это и есть сама Армения. Отсюда в книге Царств сказано про сынов Сенахерибовых, что, убив отца своего, они убежали в землю армян, у Исайи же сказано, что они убежали в землю Арарат. На западе, стало быть, этой красивейшей равнины находится Кургия. На равнине прежде жили корасмины [513] (Crosmin). При входе в горы находится большой город по имени Гангес, их прежняя столица, препятствующая кургам спускаться на равнину. Итак, мы доехали до моста из судов, которые держались вместе большой железной цепью, протянутой поперек реки, где соединяются вместе Кура и Аракс [514] . Но Аракс теряет там свое название.

509

Мугань, или Муганская долина.

510

В названиях грузин – «курга» и Грузии – Кургия, употребляемых Рубруком, можно видеть искажение от местного наименования восточногрузинской этнической группы «карду», или «корду». Карту-вели – местное название грузин, са-карту-вело – грузины.

511

Т. е. Тифлиса (Тбилиси).

512

Хорезмийцы, напавшие на Грузию во время захвата ими Западного Ирана и Азербайджана при Ала-ад-Дине Мухаммеде II (1200–1220).

513

Вероятнее всего, Гянджа, которая была в XI–XIII вв. главным городом северной части Аррана, области, находившейся между реками Курой и Араксом.

514

Цитата из «Энеиды» Вергилия (гл. VIII, строка 728).

Глава пятьдесят первая. Продолжение путешествия по Араксу. О городе Наксуа, о земле Сагенсы и о других местах

С того времени мы поднимались постоянно вверх вдоль Аракса, о котором сказано, что «моста не терпит Аракс» [515] , покинув Персию слева к югу, а Каспийские горы и Великую Кургию справа к западу и направляясь по пути африканского ветра к юго-западу. Мы проехали через становище Бату [516] , который является главой войска, находящегося там возле Аракса, и покорил себе кургов, турок и персов. У Тавриса [517] в Персии есть другое лицо, главное по сбору податей, по имени Аргон [518] . Мангу-хан отозвал их обоих, чтобы они уступили свои места его брату, который направлялся к тем странам. Та земля, которую я вам описал, не есть собственно Персия, но прежде ее называли Гирканией [519] . Я был в доме самого Бату, и он дал нам выпить вина, а сам пил кумыс, которого я также выпил бы охотнее, если бы он дал мне. Однако вино было молодое и отменное. Но кумыс приносит более пользы голодному человеку.

515

Скорее всего, описка Рубрука, так как по смыслу здесь должно стоять имя Байджу-Наяна – монгольского военачальника, находившегося с 1242 г. во главе монгольских войск в Иране.

516

Город Тавриз основан в 792 г. При монголах становится важным центром, так как в Тавризе располагалась ставка монгольских ханов Хулагуидов.

517

Аргун-ака, по сообщению армянского историка Григора, «татарский вождь», который по приказу Манку-хана произвел перепись страны для сбора налогов.

518

Исидор Севильский помещал Гирканию на запад от Каспия, южнее Армении.

519

Т. е. с 23 ноября 1254 г. по 15 февраля 1255 г.