Хождение за три неба

– Суровой чести верный рыцарь,

Народом Берия любим.

Отчизна славная гордится

Бесстрашным маршалом своим.

Припев:

Овеян славою народного доверия,

От юных лет мечтой прекрасною горя,

Хранит родной товарищ Берия

Завоеванья Октября.

Вождя заветам предан свято,

Он счастье Родины хранит.

В руке чекиста и солдата

Надежен меч, надежен щит.

Вот так-то, дорогие друзья! Как говорится – почувствуйте разницу. Да, умела эта самая творческая интеллигенция витиевато выражаться. И вылизывать определенные места у вышестоящих товарищей. За которые потом и кусала, но – тайно, шепотом… точнее – с шипением! А народ-то гораздо проще все сформулировал… и точнее. Ну да бог с ним, с Лаврентием Павловичем. Не о нем сейчас речь. Главное – что было тут?

А здесь, кто-то очень умный и обладающий достаточной властью, кто-то из лично преданных ему людей, тихонечко все прикрыл, свернул и присыпал землицей. Как желудь, скажем так. А он возьми, да и прорости на свет! С помощью одного очень любопытного, но не очень умного человека. И кота… Да, верно! Лазили-то по этим подвалам многие, но кота вот у них, скорее всего, под рукой не было… А кот – это, скажу я вам, важнейший научный прибор и индикатор непознанного!

А вот интересно, посмотреть бы подшивки газет за тот период… Не было ли в них некрологов типа: "…внезапная смерть вырвала из наших рядов выдающегося ученого, академика, члена-корреспондента АН СССР такого-то…", а? Или не стали их всех зачищать, думали продолжить? Интересно, но не ко времени, да и интернета у меня нет.

Так, ладно! Хватит толочь воду в ступе – трясти надо! Что там у нас по плану научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ? Ага, изучение возможностей объекта (кодовое наименование "Трамвай "Желание" – это чтобы никто не догадался!) по переносу незнамо куда предметов материальной культуры? Так чего сидим, кого ждем? Берем эти самые предметы – и вперед!

Я набрал в пакет пустых водочных бутылок. Потом почесал затылок и выгрузил их обратно. Не дело это! Черт его знает, куда этот пузырь попадет? И в чьи руки? Да еще – пустой! Оскандалишься на весь мир такой вот посылкой! Да что мир – на всю Вселенную! Потом, лет через двадцать-тридцать, исследователи первого контакта будут врать, изворачиваться и писать, что первым в неведомые дали ушел платиновый шар с изображением медведя и надписью: "Голосуйте за Путина!"

Окинув орлиным взором окрестности, я увидел лишь терпеливо ждавшего меня в тенечке возле летней кухни Кошака. А может?.. Кошак насторожился, почуяв мой взгляд, вот ведь интуит рыжий, и боком-боком начал отползать в сторону огорода. Нет, посылать разумные биологические объекты пока рано… Хотя, и до них дело дойдет. А пока – вот, яблоки вполне сгодятся. Мозгов у них нет, но – живые, ведь. И сладкие притом.

Рассовав с десяток яблок по карманам, я полез в тир. Здесь все еще стоял штатив с камерой и тихо дремлющий ноутбук. Пусть стоят, фиксируют ход эксперимента. Не вести же мне журнал опытов!

Я выгрузил яблоки на стол и задумался. Как поступить? Как их подать-то в этот шарик? С потолка, закрепленные за электропроводку, все еще свисали куски лески, на которые я крепил пленочные мишени. Взял, да привязал несколько яблок в опасной зоне, пару на посадочной площадке, а еще штуки три – на конечном этапе прохождения шара. Развешенные таким образом, они обязательно попадут в зону действия шара. Может, и не точно по его центру, но попадут. Привязал, уселся за стол и с хрустом откусил от оставшегося красно-желтого яблока добрый кусман. Большому куску и рот радуется.

Ждать пришлось минут десять. Наконец, ожидаемо и знакомо, вспыхнула точка зарождающегося шарика. Я привычно поднял к глазам свой светофильтр.

Вспышка! Вторая. Шар пожирал мои яблоки, наливаясь светом и увеличиваясь в размере. Еще бы… На таких-то кормах! А вот что бы было, если бы я этому проглоту банку тушенки подвесил? Под потолком, освободившись от своего груза, раскачивалась и свивалась удерживающая яблоки леска. Запахло мгновенно вскипевшим сладким яблочным соком. Эксперимент шел вперед семимильными шагами. Докторская, считай, была у меня в кармане. Оставалось лишь запустить в неведомое Кошака, и можно покупать фрак и двигать поближе к нобелевскому комитету… Я откусил еще один шмат яблока.

Шар, безразлично уничтоживший дары колхозных полей, набрал свой максимальный размер и въехал на платформу. Я замер. Вот шар неспешно подплыл к первому, висящему в безопасной зоне, яблоку и поглотил его. Леска напряглась и стала отклоняться вверх, к потолку. Было немного похоже на то, как водит леску судак… Леска легла без малого параллельно потолку и…

…яблоко выскочило из шара и бешеным маятником закачалось под потолком. А потом и второе… А три последних яблока шар сжег. Вот вам и весь эксперимент, ребята! А я-то раздул жабры…

Ну что ты будешь делать! Ничего не поделаешь, это, брат, наука. Тебе наука и напоминание, что без труда… – и т.д., и т.п. Через тернии – к звездам! И опыт, сын ошибок трудных, и гений – парадоксов друг… Так, что ли?

Вроде бы так… Пора шабашить, – больше здесь и сейчас я ничего сделать не смогу. Пора обедать. А думать будем потом.

Грустно откусив еще один кусок от практически съеденного в ходе научных изысканий предмета материальной культуры планеты Земля, я вздохнул, утерся и пошаркал на дневную поверхность.

За новыми яблоками.

Да! Я выпил. Ну и что? Выпил, потому что мой первый научный эксперимент с треском провалился. Каждый имеет право на маленькую слабость. Грамм примерно в пятьдесят. Но это не провал – это начало нового этапа научных экспериментов. Вот потому-то я опять сижу в этом чертовом подполе. Сейчас я буду пробовать подавать яблоки прямо в эту шарообразную СВЧ-печку. Руками. Страшно, аж жуть. А что делать? Надо, Афоня, надо!

В общем, в 16.38, шар снова появился в тире. И я его ждал. Ждал, потея от страха и сжимая в руке пару яблок. Ждал и думал – ну как мне эти яблоки в этот самый шар засунуть? Вроде, на платформе, он мне руки не сожжет. Это хорошо, это душу греет. А вот как все это будет? Удержатся ли яблоки в шаре? Не вывалятся ли? Ответа не было. Ответ должен был получить я, здесь и сейчас. Поэтому я пыхтел, потел и раздувал грудь. Ибо – было просто страшно.

Однако ничего ужасного не произошло. Я выжил. И даже смог подняться наверх на трясущихся ногах. Дополз до беседки, плеснул себе холодной водки и, игнорируя вопли голодного кота, закурил.

Как это было-то? Я затянулся и прикрыл глаза, вспоминая все в мельчайших деталях.

Вот шар оттрещал свое, успокоился и подошел к началу платформы. Ровный, спокойный свет, неспешное, на скорости пешехода, движение. Жара, как я уже говорил, нет никакого. Но страшновато… почему-то сразу вспоминается табличка: "Не влезай! Убьет!"