Хождение за три неба
Шрифт:
Мой шар опять звякнул, торопит, видать. Я встал и протянул вперед руку. Ничего! То есть, я не ощутил никакой преграды. Не боясь разбить лоб о стенку шара, я смело шагнул на лежащий сантиметрах в тридцати пол. Шагнул – и брякнулся на этот самый пол. Ноги мои, ноги… Опять подвели меня. Теперь уже в этом зале раздалось звяканье, и нежный голос что-то пропел. Заколебали они меня своими звуковыми сигналами! Однако – приятно звучит. Так, наверное, звучат большие, роскошные залы прилета и отлета в забугорных аэропортах. Негромкий звуковой сигнал, и нежный девичий голос неземной красоты что-то интимно и задушевно мурлыкает,
Блин, заколебал меня уже этот звон. Ну, что вы там звените, что щебечите? Ну, упал. Бывает это со мной. Иногда. Да, и спина болит, и ноги не ходят! Так что звенеть-то, как помороженными мудями? Терпеть надо.
Я покорячился, но все же встал на свои ходули. И поскребся к ближайшему креслу. Уф-ф-ф, сел! Сразу стало немного полегче. С интересом обвел глазом вокзал, разыскивая надоевший громкоговоритель.
–Ну, когда ты заткнешься, наконец! Когда блямкать прекратишь, чудо-юдо ты неведомое? Я ведь ни хрена не понимаю, что ты там мне говоришь! Андестэнд? Я-я, натюрлихь…
Обалдевший громкоговоритель заткнулся на полуслове, помолчал, а потом нежный женский голос что-то спросил. Что он спросил – я не сразу и понял. А когда понял, то заледенел.
–На какой язык носителя следует перейти? Русский? English? Das Deutsche?
Я только рот открыл – и все! Прокаркать что-либо у меня не хватило сил. А сыра так и вообще не было.
–На какой язык носителя следует перейти? Русский? English? Das Deutsche?
Я откашлялся. Спокойно, Афоня, спокойно! Нас, землян, такими вокзальными приколами не пробьешь! Вот если бы она сказала что-нибудь вроде: "Поезд на Воркутю отходит с пятого путю. Да шутю я, шутю…", тогда и следовало бы дергаться. А так – говорят со мной пока вежливо, культурно, уважительно… Опять что-то спрашивает…
–На какой язык носителя следует перейти? Русский? English? Das Deutsche?
–Кх-ха… на русский, конечно, зачем нам тут инглиш? А по-немецки я только "Хенде хох!" и знаю… Давай уж на нашем поговорим, на родном и могучем. Ты кто?
–Вопрос отклонен как несвоевременный. Диагностируется повреждение спинного мозга, угрожающее здоровью носителя. Рекомендуется принятие экстренных мер по излечению. Ваше решение? Да? Нет?
–Нет! Это подождет, это не смертельно. Главное для нас – поговорить. И договориться… Итак, повторяю вопрос – ты кто?
–В порядке приоритета, установленного человеком разумным, отвечаю. Я – искусственный интеллект научной станции.
Сказала – и замолкла. Не-е-т, так дело не пойдет! На хрена мне такие переговоры! Так мы никогда ни до чего и не договоримся.
–Как мне к тебе обращаться, искусственный интеллект? У тебя есть личное имя?
–Да, оно представляет собой двадцатисемизначную буквенно-цифровую группу.
–Красивое имя! А покороче никак нельзя?
–Возможен краткий вариант 201-ЛОМ.
–Вот и отлично! Действительно, замечательное имя. И где-то оно мне даже встречалось на жизненном пути… Давай так, "201" мы в разговоре опустим. А то уж больно официально будет звучать, хорошо? Вот и замечательно… А можно, я тебя буду звать "старший
помощник Лом"? Так мне привычнее? И еще… Понимаешь, Лом – это мужское имя. Ты можешь говорить мужским голосом? А то я два месяца, считай, женщин не видел. Отвлекаешь ты меня здорово своим интимным щебетом, понял, Лом? Да – и последнее! Ты можешь говорить обычным, русским разговорным, а не дипломатически-литературным языком? Судя по тому, что ты отлично владеешь русским языком вообще, да и другими тоже… как я думаю, ты отслеживаешь радио и телепередачи? Да и Интернет, и мобильную связь, пожалуй?–Принял. Да, отлеживаю! Как на радио говорить?
И мой новый хороший знакомый засвистал и защелкал как щегол с какого-нибудь FM-радио. Ужас! Пылесос наоборот!
–Стоп, стоп, стоп! Старший помощник Лом! Мы же договорились – по-русски давай! Как нормальные мужики, а то, что ты продемонстрировал… Пусть так за МКАДом чирикают. Внутри, я имею в виду…
–А как мне говорить? Каким голосом? И уровень интеллекта какой?
–Ну, ты и спросил! Не дави меня своим интеллектом, понял? А говорить… говори, как генерал в "Особенностях национальной охоты". Видал, небось, этот фильм? Во, учись! Военный, генерал целый, а как говорит! Кратко, ёмко, образно и душевно! Сможешь так?
–Хм-м-м, у всех налито? Ну, я и ответил: "Да, отслеживаю". Что не так, рядовой?
–Капитан… – машинально ответил я. Лом меня просто потряс! Полное впечатление, что со мной говорил актер Булдаков. – Все так, товарищ генерал! Извини, – Лом! Что я хотел сказать-то? Сбил ты меня с панталыку…
–А как мне к вам обращаться, гость?
–Называй меня Афанасий, и давай на "ты", ладно? Это такая форма обращения…
–Я знаю, Афанасий! Погоди, не перебивай меня. У тебя повреждение спины, нужно срочно…
– Старший помощник Лом! Не тарахти. Я знаю про повреждение спины, в данный момент это некритично. Я с этой спиной уже около двух лет мучаюсь, подождет еще некоторое время. Ты главное-то понял, Лом? Главное – мы с тобой встретились! Встретились два разума! А где твои хозяева? Извини – я не так хотел сказать. Где твои люди? Ну, научные работники, исследователи всякие?
–Пока я могу лишь ответить, что их нет, Афанасий. Их нет уже очень давно. О твоей спине…
–Да погоди ты со своей спиной! Тьфу – с моей спиной! Я в себя еще никак не приду. Ты скажи, мы где?
–Ну, ты и подбрасываешь вопросики… Как где? На планете, которую вы называете Земля. А если ты хочешь знать место расположения научной станции, то она находится под горами Южного Урала, на глубине 842 метра от уровня моря. Что еще?
–Да-а, глубоко вы копали… Станция действующая? Она исправна? Энергии хватает?
–Нет, законсервирована. Исправна. Всего хватает – ведь я энергию почти ни на что и не трачу, Афанасий.
–Ты скажи мне, скажи, Лом, а вот эти шары… шар, который меня сюда и притащил, это-то что, а? А то я уж измучился в догадках.
–А-атставить мельтешить, капитан. А вот это я тебе пока не скажу. Я вообще не знаю, что мне с тобой делать, Афанасий! Не должен был ты сюда попасть.
Все! Приехали… Нежелательный я, блин, иностранец! Как бы под депортацию мне не попасть. Да что там депортация, а если – ликвидация? Вот и я о том же…
Глава 18.
Шшихх, шших, – метла привычно идет по площадке перед офисом. Хорошее дело – работать метлой! Руки заняты, а голова совершенно свободна. Ничто не мешает мне думать. А подумать есть над чем…