Хозяева леса и другие рассказы

— Помилуйте, вы считаете, что я…

— Эй… Хррр… Помогите… Мне. — Неожиданно раздался чей-то хрипловатый голос из кабины пилота.

— Ой, Кирилл Палыч, ты меня совсем заболтал. Я из-за тебя про пилота забыл.

— Так вот же пилот лежит.

— Да, а откуда по-твоему голос, молящий о помощи?

— Без понятия.

— Ладно, тогда я намекну. Вот ты думаешь легко управлять здоровой махиной в одиночку?

— А, второй пилот? — Старик заглянул в кабину и сказал. — Так там двое в креслах сидят. А кто же тогда это. — Кирилл Павлович перевел взгляд на только что выпавшее тело. — Я понял! Это же радист.

— Кокой ты догадливый, Кирилл Палыч.

Оба дедка забрались в обгоревшую кабину и стали ее обследовать. Со всех сторон висели обуглившиеся провода, из различных приборов по-прежнему сверкали искры. Один из пилотов опрокинул голову назад, и было четко видно, как осколки лобового стекла разворотили ему все лицо и горло. Второй же, можно сказать лежал в кресле.

— Помогите… — Прохрипел тот.

— Сейчас, сейчас сынок, подожди секундочку, мы тебя вытащим. Кирилл Палыч, ну что ты стоишь? Помогай, давай.

Старички быстро разъединили ремни безопасности и вытащили бедолагу наружу.

— Александр Михалыч, надо его подальше от самолета отнести, ему свежий воздух нужен, а то тут дым этот, да и вонь ко всему прочему.

— Так, Кирилл Павлович, вы уже надоели со своею вонью. Идите вон поглубже в лес. Там и запах другой и компания тоже другая.

— Воды… — Ели внятно пробубнил пилот.

— Сейчас милок, погодь немного. Вот видишь, Кирилл Палыч, сбываются мечты. Возьми мою флягу и иди в лес, к ручью, что мы видели по пути.

— Какие мы остроумные стали последнее время.

— Иди уже, старый. — Оба расхохотались.

* * *

— Его бы в город надо. Вдвоем мы с ним не справимся.

— Да я сам знаю, Александр Михайлович, знаю. Но вы можете себе прикинуть, сколько нам с ним до города тащиться. Нет, его надо в какой-нибудь из поселков отнести. А там его уж и в город отвезут. Да я вот только не помню, какой из поселков ближе.

— Ну Кирилл Павлович, это у вас с памятью плохо, а не у меня, как вы это пытались доказать дня три назад.

— Не три, а четыре.

— Нет, вы отнюдь не правы.

— А я, Александр Михайлович, говорю четыре.

— Нет, вы совсем ничегошеньки не помните. Вы пытались доказать, тот факт три дня назад.

— Ну и Бог с вами. У вас, Александр Михайлович, не то, что бы с памятью плохо, у вас еще и не все дома.

— Как это не все дома, мы все тут.

— О-о, проехали. Так, что вы там говорили на счет ближайшего поселка?

— Ах, ну да, так вот. Если вы не помните, то я вам напомню, многоуважаемый Кирилл Павлович, что до поселка «Лось» нам идти ближе, нежели до поселка «Пенек».

— Да, да. Вы безусловно правы. Я что-то совсем запамятовал. Ну так что? Собираем вещи и в дорогу.

— Ну вы и сказанете. Какие вещи, Кирилл Палыч. Я сколько вас помню, у вас всегда этот плащ был, и зимой и летом.

— Это вы сказанете, Александр Михайлович. Пусть вам будет стыдно, когда мы придем в поселок, а на вас эта телогрейка, десятилетней давности. Вот мы посмеемся.

— А что? Нормальная телогрейка. И не перед кем я не стыжусь.

— Конечно не стыдишься, тебя же в ней только я и вижу, да и олени перед смертью.

— Да ее всего лишь постирать надо и делов-то.

— Ну, ладно, Александр Михайлович, хозяин — барин.

— А как нам юношу вести? — оба старичка поглядели в правый конец комнаты, где на раскладушке, лежал парнишка лет двадцати шести.

— Ну мы же донесли его сюда как-то.

— Донести на плече пару километров, Кирилл Палыч, это не проблема. А вот нести его более трех суток… Вот это проблема.

— Но как я посмотрю бедняги совсем плохо. Делать нечего, придется нести…

* * *

— Вы, Кирилл Павлович, не устали? А то давайте я понесу.

— Нет, Александр Михайлович, я не капельки не устал. Иди спокойно, не переживайте за меня.

— Ну как скажите. А помните, как мы с вами зайца двух метрового пристрелили? Вы тогда так же сказали, а потом у вас неделя спина болела. Помните?

— Конечно помню, хоть это и было лет пятнадцать назад. В те годы еще снег летом падал, такой темноватый.

— Так это наверное какое-нибудь там «Глобальное похолодание» произошло. Помните у нас, когда еще радиоприемник работал, лет тридцать назад, там как раз и передавали, что с года на год чего-то глобальное ждут.

— Так тогда не так уж и холодно было, Александр Михалыч.

— Ну, в общем, это не наше дело, Кирилл Палыч.

— Вы категорически правы.

Таким образом старички продвигались все ближе и ближе к «цивилизации».

— Смотрите, Кирилл Палыч, что-то сегодня рано темнеет. А вроде бы разгар лета. Ну значит я правильно говорю. Какое-то «Глобальное потепление»

— Нет, Александр Михалыч, вы с начало сказали «похолодание»

— Я с вами не согласен. Я лучше знаю, что я сказал. А сказал я «потепление»

— А я говорю, что ты Александр Михалыч, сказал «похолодание»…

— Положите меня. — Раздался знакомый голос из-за спины Кирилла Павловича.

— Конечно, сынок. — Старички положили молодого пилота под какую-то не обычно здоровую сосну. — Ты как?

— Ох… Что там с экипажам?

— Похоронили мы их.

— Моя вина…

— А что собственно случилось? Почему вы разбились. Вас подбили, да?

— Нет папаша, нет… Мы из Питера летели в Новосибирск. Мы как только самолет в аэропорту заправили, даже шланги убрать не успели, на нас тут же «черные» полезли. Ну мы давай скорей отстреливаться, а шланг то я вытащил, а закрыть забыл… Ай, как в боку колит.

— Давай я тебе повязку поменяю. А ты продолжай. — Сказал Александр Михайлович и принялся за дело.

— Ну так вот. Мне подполковник кричит «Взлетай, не жди нас». Ну я от страха про все забыл, влетел в кабину, говорю Антону Палычу «Взлетаем!»…

— Прости я тебя перебью, а кто такой этот Антон Палыч?

— Это… был наш главный пилот.

— Не перебивай человека, видишь, рассказывает. — Рявкнул Александр Михайлович на своего товарища.

— Больше не буду. — Обиженно ответил Кирилл Павлович.