Хозяин арены чудовищ

Гриша Жуков ни за что бы не согласился на ничью, поэтому продолжал мысленно отдавать приказы Грому. Тот отошел на край арены, запрокинув голову, заорал так, что пришлось закрыть уши руками, и ринулся на противника. Однако он не стал набрасываться, а, резко развернувшись, ударил хвостом, на конец которого был прицеплен острый железный шип. Хозяин Лавра не ожидал такого маневра, поэтому пропустил удар. По арене разнесся крик боли, и на пол хлынула кровь. Острый шип просто снес Лавру нижнюю челюсть.

Хозяин Лавра, мужчина в синем сюртуке и с дорогими часами на руке, встал с кресла, подошел к краю площадки и, склонившись, осмотрел ранение своего монстра. Все зрители замерли, ожидая реакции мужчины, ведь даже раненому монстру, который вряд ли выживет, он мог приказать продолжить сражение. Однако тот понял, что уже проиграл, ведь его монстр изнывал от боли и просто жалобно скулил.

— Сдаюсь! — крикнул он Жукову, затем повернулся к работникам арены и сказал. — Добить.

Зрители зааплодировали, поздравляя Жукова и Грома. Я же смотрел на то, как работник арены зарядил ружье, подошел к краю площадки и выстрелил в голову Лавра. Жалобный вой тут же прекратился, а мертвый монстр повалился набок.

Мы с Ильей вышли из зала и увидели Гришу, который торопливо шел к выходу. Он заметил меня и улыбнулся.

— Державин, поболеть за меня приходил?

— Да, мне всегда нравился твой Гром, — честно признался я, и мы обменялись рукопожатием.

— Твой Бурелом тоже молодец. Когда выставишь его против моего?

— Никогда. Теперь я только зритель.

Жуков не стал ни о чем расспрашивать, а лишь проговорил:

— Зато следующий будет лучше. С каждым новым монстром мы становимся опытнее и умнее. До Грома я лишился семи монстров и не жалею об этом.

Мы попрощались, и он направился на стоянку за своим небольшим грузовиком с клеткой.

— Что будем делать? — спросил Илья.

На часах было всего семь часов вечера, поэтому я решил съездить до Петербурга и там пройтись по невольничьему рынку.

— Поедешь со мной в Петербург? К полуночи вернемся.

— Только Мишу с собой возьмем, а то снова будет дуться, что без него поехали, и пива купим, чтобы было веселее в дороге.

Слабоалкогольное нефильтрованное пиво мы купили на разлив и, заехав за Мишей, рванули в сторону Петербурга.

— Что будем делать? Погуляем по кабакам? — спросил Миша, когда сел в машину и взял протянутую Ильей бутылку пива.

— Нет, мне нужно на рынок, — ответил я.

— Зачем? — удивился он.

Пришлось еще раз рассказывать о том, что случилось с Буреломом. Миша тоже расстроился, услышав, что монстр мертв.

Несколько минут в машине стояла напряженная тишина.

— Да ладно вам. Как сказал Жуков — следующий будет еще лучше, — разрядил я обстановку.

До Петербурга мы доехали за полтора часа. Рынок уже закрывался, но большинство продавцов не спешили забирать монстров, в надежде, что в последний момент кто-нибудь купит и не надо будет снова везти домой. Все-таки они продавали непорабощенных монстров, которые никому не подчинялись и были очень опасны.

— Вы только посмотрите, какой красавец! — воскликнул Миша и указал на огненно-рыжего монстра с двумя парами глаз.

— А мне вот этот нравится, — сказал Илья и подошел к клетке с тварью, покрытой красной щетиной. Она глухо рычала и высовывала из пасти раздвоенный язык.

— Ты только глянь, она тебя уже на вкус пробует! — расхохотался Миша.

Я не стал их ждать и двинулся по длинному ряду клеток. Едва я останавливался, как ко мне тут же подбегал продавец и принимался расхваливать своего пленника. Однако я знал почти все виды монстров, поэтому мало обращал внимания на хвалебные речи продавцов.

Этот рынок был раз в десять больше нашего, но я вознамерился просмотреть всех монстров и хотя бы примерно прикинуть, сколько денег мне понадобится, чтобы купить понравившегося.

Я дошел до конца первого ряда и уже свернул во второй ряд, когда кое-кого заметил. Это был булдор. Он чем-то напоминал Бурелома, но был немного больше и с тупым рылом, из которого торчали небольшие острые костяные наросты. Монстра держали в большой клетке, поэтому он имел возможность свободно перемещаться. При каждом шаге под его толстой чешуйчатой коже перекатывались тугие мышцы, а острые когти на лапах царапали пол.

Монстр в беспокойстве ходил из угла в угол и внимательно следил за всеми, кто проходил мимо. Ну прямо как щенок в зоомагазине! Только этот щенок бросится навстречу не для того, чтобы его погладили, а чтобы перекусить тобой.

— Молодой господин, возьмите, не пожалеете. За сегодня я уже двоих булдоров продал. Один этот остался, — ко мне подошел пожилой хорошо одетый мужчина с кожаным саквояжем в руке.

— Сколько стоит?

— Отдам за восемьдесят тысяч, — ответил он и пристально посмотрел на меня.

Цена явно была завышена, и неопытный покупатель повелся бы на нее, но не я.

Я подошел к клетке поближе и еще раз внимательно осмотрел монстра. Мне не нравилось, что он мечется по клетке. С ним что-то было не так.

Вдруг я увидел, что на задней левой лапе нет ни одного когтя, и сразу все понял. Некоторые монстры плохо переносят жизнь на Земле, поэтому быстро умирают. Обычно они сначала теряют всю растительность на теле, если она есть, затем сбрасывают когти и зуба, а под конец жизни покрываются незаживающими язвами и в муках умирают.

— Этот монстр не стоит ни гроша. Он скоро умрет, — проговорил я, сразу потеряв интерес в булдору.

— Господин, я вас уверяю, монстр не умирает! У меня уже вторую неделю отказываются его покупать. Все дело в том, что при погрузке в грузовик для перевозки я прищемил ему лапу. Она сначала опухла, затем посинела, а потом отпали когти. Это моя вина. Прошу, поверьте мне, — взмолился он.

Звучало правдоподобно, но я решил именно на этом и сыграть.

— Как вы можете за такую цену продавать ущербного монстра? — изобразил я искреннее возмущение. — Он же не сможет полноценно сражаться и быстро погибнет, даже не отбив потраченные на него деньги!

— Когти отрастут, я вас уверяю! — старик молитвенно сложил руки.

— Я не могу рисковать, поэтому предлагаю двадцать тысяч, — спокойным голосом сказал я.

— Двадцать? Вы с ума сошли? Я сам его у охотников выкупил на шестьдесят, — на этот раз возмутился он.

— Да, но тогда монстр был здоров, а сейчас он почти калека! Двадцать две тысячи, — продолжил я торг.

— Когти отрастут, я знаю. Пятьдесят тысяч, — ответил старик и выжидательно уставился на меня.

— Откуда вы можете знать? У ваших монстров часто отпадают когти? Двадцать пять.