Хозяин Черного Замка и другие истории (сборник)

«Совершенно очевидно, – писал он в своей знаменитой статье о невидимых существах, приблизительно в это самое время опубликованной в „Медицинском еженедельнике Кайнплатца“ и удивившей весь научный мир, – совершенно очевидно, что при наличии определённых условий душа, или дух человека, освобождается от телесной оболочки. Тело загипнотизированного пребывает в состоянии каталепсии, но душа его где-то витает. Возможно, мне возразят, что душа остаётся в теле, но также находится в процессе сна. Я отвечу, что это не так, иначе чем объяснить ясновидение – феномен, к которому перестали относиться с должной серьёзностью по милости шарлатанов с их мошенническими трюками, но который, как то может быть легко доказано, представляет собой несомненный факт. Я сам, работая с особо восприимчивым медиумом, добивался от него точного описания происходящего в соседней комнате или в соседнем доме. Какой другой гипотезой можно объяснить эту осведомлённость медиума, как не тем, что дух его покинул тело и блуждает в пространстве? На мгновение он возвращается по призыву гипнотизёра и сообщает о виденном, затем снова отлетает прочь. Так как дух по самой своей природе невидим, мы не можем наблюдать эти появления и исчезновения, но замечаем их воздействие на тело медиума, то застывшее, инертное, то делающее усилия передать восприятия, которые никоим образом не могли быть им получены естественным путём. Имеется, я полагаю, только один способ доказать это. Плотскими глазами мы не в состоянии узреть дух, покинувший тело, но наш собственный дух, если бы его удалось отделить от тела, будет ощущать присутствие других освобождённых душ. Посему я имею намерение, загипнотизировав одного из моих учеников, усыпить затем и самого себя способом, вполне мне доступным. И тогда, если предлагаемая мною теория справедлива, моя душа не встретит затруднений для общения с душой моего ученика, так как обе они окажутся отделёнными от тела. Надеюсь в следующем номере „Медицинского еженедельника Кайнплатца“ опубликовать результаты этого интересного эксперимента».

Когда почтенный профессор исполнил наконец обещание и напечатал отчёт о происшедшем, сообщение это было до такой степени поразительным, что к нему отнеслись с недоверием. Тон некоторых газет, комментировавших статью, носил столь оскорбительный характер, что разгневанный учёный поклялся никогда более не раскрывать рта и не печатать никаких сообщений на данную тему – угрозу эту он привёл в исполнение. Тем не менее предлагаемый здесь рассказ опирается на сведения, почерпнутые из достоверных источников, и приводимые факты в основе своей изложены совершенно точно.

Однажды, вскоре после того как у него зародилась мысль проделать вышеупомянутый эксперимент, профессор фон Баумгартнер задумчиво шёл к дому после долгого дня, проведённого в лаборатории. Навстречу ему двигалась шумная ватага студентов, только что покинувших кабачок. Во главе их, сильно навеселе и держась весьма развязно, шагал молодой Фриц фон Гартманн. Профессор прошёл было мимо, но его ученик кинулся ему наперерез и загородил дорогу.

– Послушайте, достойный мой наставник, – начал он, ухватив старика за рукав и увлекая его за собой, – мне надо с вами кое о чём поговорить, и мне легче сделать это сейчас, пока в голове шумит добрый хмель.

– В чём дело, Фриц? – спросил физиолог, глядя на него с некоторым удивлением.

– Я слышал, герр профессор, что вы задумали какой-то удивительный эксперимент – хотите извлечь из тела душу и потом загнать её обратно. Это правда?

– Правда, Фриц.

– А вы подумали, дорогой профессор, что не всякий захочет, чтобы над ним проделывали такие штуки? Potztausend! [31] А что, если душа выйдет да обратно не вернётся? Тогда дело дрянь. Кто станет рисковать, а?

31

Чёрт побери! (нем.)

– Но, Фриц, я рассчитывал на вашу помощь! – воскликнул профессор, поражённый такой точкой зрения на его серьёзный научный опыт. – Неужели вы меня покинете? Подумайте о чести, о славе.

– Дудки! – воскликнул студент сердито. – И всегда вы со мной будете так расплачиваться? Разве не стоял я по два часа под стеклянным колпаком, пока вы пропускали через меня электричество? Разве вы не раздражали мне тем же электричеством нервы диафрагмы и не мне ли испортили пищеварение, пропуская через мой желудок гальванический ток? Вы усыпляли меня тридцать четыре раза, и что я за всё это получил? Ровно ничего! А теперь ещё собираетесь вытащить из меня душу, словно механизм из часов. Хватит с меня, всякому терпению приходит конец!

– Ах, боже мой! Боже мой! – воскликнул профессор в величайшей растерянности. – Верно, Фриц, верно! Я как-то никогда об этом не думал. Если вы подскажете мне, каким образом я могу отблагодарить вас за ваши услуги, я охотно исполню ваше желание.

– Тогда слушайте, – проговорил Фриц торжественно. – Если вы даёте слово, что после эксперимента я получу руку вашей дочери, я согласен вам помочь. Если же нет – отказываюсь наотрез. Таковы мои условия.

– А что скажет на это моя дочь? – воскликнул профессор, на мгновение потерявший было дар речи.

– Элиза будет в восторге, – ответил молодой человек. – Мы давно любим друг друга.

– В таком случае она будет ваша, – сказал физиолог решительно. – У вас доброе сердце, и вы мой лучший медиум – разумеется, когда не находитесь под воздействием алкоголя. Эксперимент состоится четвёртого числа следующего месяца. В двенадцать часов ждите меня в лаборатории. Это будет незабываемый день, Фриц. Приедет фон Грубен из Йены и Хинтерштейн из Базеля. Соберутся все столпы науки Южной Германии.

– Я буду вовремя, – коротко ответил студент, и они разошлись. Профессор побрёл к дому, размышляя о великих грядущих событиях, а молодой человек, спотыкаясь, побежал догонять своих шумных приятелей, занятый мыслями только о голубоглазой Элизе и о сделке, заключённой с её отцом.

Фон Баумгартнер не преувеличивал, говоря о необыкновенно широком интересе, какой вызвал его новый психофизиологический опыт. Задолго до назначенного часа зал наполнился целым созвездием талантов. Помимо упомянутых им знаменитостей, прибыл крупнейший лондонский учёный, профессор Лерчер, только что прославившийся своим замечательным трудом о мозговых центрах. На небывалый эксперимент собрались с дальних концов несколько звёзд из плеяды спиритуалистов, приехал последователь Сведенборга [32] , полагавший, что эксперимент прольёт свет на доктрину розенкрейцеров.

32

Эммануил Сведенборг(1688–1772) – шведский учёный и философ-мистик, теософ-спирит.

Высокая аудитория продолжительными аплодисментами встретила появление профессора и его медиума. В нескольких продуманных словах профессор пояснил суть своих теоретических положений и предстоящие методы их проверки.

– Я утверждаю, – сказал он, – что у лица, находящегося под действием гипноза, дух на некоторое время высвобождается из тела. И пусть кто-нибудь попробует выдвинуть другую гипотезу, которая истолковала бы природу ясновидения. Надеюсь, что, усыпив моего юного друга и затем также себя, я дам возможность нашим освобождённым от телесной оболочки душам общаться между собой, пока тела наши будут инертны и неподвижны. Через некоторое время души вернутся в свои тела, и всё станет по-прежнему. С вашего любезного позволения, мы приступим к эксперименту.

Речь фон Баумгартнера вызвала новую бурю аплодисментов, и все замерли в ожидании. Несколькими быстрыми пассами профессор усыпил молодого человека, и тот откинулся в кресле, бледный и неподвижный. Вынув из кармана яркий хрустальный шарик, профессор стал смотреть на него, не отрываясь, явно делая какие-то мощные внутренние усилия, и вскоре действительно погрузился в сон. То было невиданное, незабываемое зрелище: старик и юноша, сидящие друг против друга в одинаковом состоянии каталепсии. Куда же устремились их души? Вот вопрос, который задавал себе каждый из присутствующих.

Прошло пять минут, десять, пятнадцать. Ещё пятнадцать, а профессор и его ученик продолжали сидеть в тех же застывших позах. За это время ни один из собравшихся учёных мужей не проронил ни слова, все взгляды были устремлены на два бледных лица – все ждали первых признаков возвращения сознания. Прошёл почти целый час, и наконец терпение зрителей было вознаграждено. Слабый румянец начал покрывать щёки профессора фон Баумгартнера – душа вновь возвращалась в свою земную обитель. Вдруг он вытянул свои длинные, тощие руки, как бы потягиваясь после сна, протёр глаза, поднялся с кресла и начал оглядываться по сторонам, словно не понимая, где он находится. И вдруг, к величайшему изумлению всей аудитории и возмущению последователя Сведенборга, профессор воскликнул: «Tausend Teufel!» [33] – и разразился страшным южнонемецким ругательством.

33

Тысяча чертей! (нем.)