Хозяин горы

– Нужно дойти до необходимого места и включить в телефоне геолокацию, а потом…

– Вместе пойдем и сделаем, - потянул её легко за руку Буран, тут же увлекая за собой, и возбудившись даже от этого легкого прикосновения.

Скрыть этого совсем не получилось.

Да и как тут скрыть ТАКОЕ. Великое и неудержимое медвежье счастье.

У мужчины просто в глазах заискрило, а потом потемнело от мыслей о том, что сейчас они останутся только вдвоем.

На природе.

Где нет лишних глаз и ушей.

И можно творить всё, что только захочется.

Правда какое-то очень непродолжительное время. Но и этого сейчас было достаточно.

Хоть что-то, черт побери!

Майя словно его мысли прочитала, или увидела во взгляде, неожиданно тут же смутившись:

– Я не знаю, какая площадка может подойти для посадки самолета.

– Зато я знаю. Идём, у нас мало времени!

– Для чего?

Морозный за спиной Бурана хохотнул оттого, что девушка задала очень правильный вопрос.

– Для всего! – расползлась по лицу Бурана широкая многозначительная улыбка, и девушка смутилась еще больше. Даже слегка покраснела.

Ну не собираются же они заниматься любовью на голой природе?

Нет же?

– …мне нужно платок надеть, - пролепетала Майя, но Бурану уже было не до этого, когда он просто подхватил её на руки и устремился прочь из дома под смешок Морозного, который всё, конечно же, понял, и ощутил возбужденный настрой своего друга буквально до мозга костей.

К сожалению, самому Морозному оставалось пока только мечтать и наматывать круги вокруг дома, чтобы самому успокоиться и не натворить глупостей.

При чем, ходить крайне аккуратно мимо окна кухни, чтобы не заработать ранение в голову сковородкой.

Буран не заметил, как они миновали забор.

Он прижимал к своей груди самое ценное, что было в его жизни, и никак не мог надышаться ароматом волос своей любимой, которая сдаваться ему не собиралась.

Прошел еще один день, а она так и не стала испытывать к нему влюбленности.

Вот только смотреть стала иначе. Иногда. Пристально, глубоко, словно забывалась в себе, когда рассматривала его и о чем-то думала.

В такие моменты он бы душу продал лабораторному дьяволу, чтобы услышать о чем думает Майя.

Да, он мог ощутить её эмоции, но иногда этого было не достаточно.

Буран хотел её ВСЮ!

Всю от кончиков ресниц до самой непозволительной глубины души!

Только когда Майя вдруг зажмурилась и как-то сжала кулачки, медведь понял, что на своем огненном адреналине и эмоциях несётся слишком быстро.

– Прости, я не хотел испугать тебя, - он прикоснулся губами к прохладному височку девушки, блажено ощущая, как пульсирует тонкая венка, опьяняя своим ароматом и нежной теплотой.

Майя не то, чтобы была прям напугана, но ей было все таки не по себе, когда мир перед глазами проносился каким-то размытым пятном.

Как на «Американских горках», только по прямой.

– Я уже вижу, что ты гораздо сильнее и быстрее людей. Но теперь я думаю, что ты так же сильнее и быстрее медведей.

– Во мне всё удвоено на дважды. И сила. И скорость. И жажда. И голод. И страсть.

Медведь смотрел прямо в глаза Майи, которые она старательно отводила, уточнив при этом тихо и скромно:

– Мы должны отправить координаты места.

– Сейчас отправим. Но домой вернёмся не сразу.

Щеки девушки стали розовыми, но к счастью она не отпрянула от него.

Но и не обняла, что сам Буран хотел бы больше всего.

– Нам нужно еще собраться к поездке.

– Успеем.

Интима было не избежать!

Теперь Майя отчетливо это понимала. Как понимала и то, что убежать и спрятаться от этого хищника в горах никак не получится. Впрочем, как не получилось бы это сделать ни в лесу, ни в пустыне.

Буран был возбужден. И своих намерений не скрывал.

Он остановился и поставил девушку на ноги возле себя.

Настолько близко, что Майя упиралась в его мощную горячую грудь, но сделать шаг назад и встать удобнее он ей не дал, потому что обхватил ладонями за лицо и приподнял вверх, чтобы заглянуть в самые красивые на свете глаза.

Глаза, в которых он видел свое отражение, но не мог увидеть чувств, о которых мечтал и горел.

– Пожалуйста, не бойся меня, любимая.

Майя сбилась с дыхания, и вся словно притаилась от услышанного.

Да, Буран так обращался к ней не в первый раз, но и сейчас сердце дрогнуло и забилось как-то иначе.

Никто никогда не относился к ней с такой горячей необузданной нежностью и жаждой, при чём, совершенно этого не скрывая и не стесняясь.

Обычно мужчины были более сдержанными, и чаще всего своих эмоций не показывали.

По крайней мере, с ней всегда было так.

А медведю было плевать, кто и что мог подумать о нём.

Он действительно любил, как это может сделать только истинный хищник – безумно, верно, жарко, эгоистично, потому что делить свою женщину он не собирался ни с кем, даже с собственной тенью.

– Я хочу, чтобы ты верила мне. Чтобы у нас всё было хорошо, и ты стала моей.

– … я и так твоя, - тихо заметила Майя, послушно глядя в его лицо, которое медведь склонил, чтобы смотреть в её глаза.

Странно, но она снова смутилась и чуть покраснела, когда в голове пронеслась их первая ночь. Брачная ночь.

Она ожидала от него поцелуев и горячих прикосновения с нотками боли, но точно не ожидала услышать ничего подобного.

– Только тело моё. А я хочу всю тебя – и мысли, и фантазии, и дыхание, и биение сердца.

Буран склонился и стал целовать её лицо после каждого произнесенного слова, делая это легко и нежно.

– Я хочу, чтобы просыпалась с мыслью обо мне и засыпала рядом со мной каждую ночь. Чтобы каждую секунду в твоей голове был только я, а сердце наполнялось жаром и уютом при мысли о нас.

И снова десятки поцелуев, от которых невозможно было не разомлеть и не поддаться этому теплу, что стало медленно и пока еще не уверенно расползаться по телу, начиная от щек, куда касались его губы, а затем в шею, грудь, и всё ниже, ниже.