Хозяин леса 2

О белке Хельга и не вспоминала. Хотя уже утром я, на глазах гостьи, раздавал «дневной паек» зверячьему отряду. И видимо Валька не соврала. Дела у хвостатого племени шли не очень. Это если по внешнему виду судить. Смотрелись они жалко.

Но, что самое интересное, покорно становились в очередь. Не толкались, и не спорили. Этакую бы дисциплину, да людям бы как-то привить. А то, бывает, взрослые здоровые мужики такую суету и вакханалию на пустом месте устроят, что стыдно за них становится.

— Так открой страшную тайну, — заговорил я, за обедом. Готовил снова я. Быстро выяснилось, что в качестве повара, миссис Корсак гораздо ниже среднего уровня. Я бы и иначе высказался, но не хотел обидеть женщину. — Как тебе пришло в голову все бросить, и поехать ко мне?

— Меня отстранили, — еле выговорила, с полным-то ртом, Хельга.

— Отстранили? Что это значит? Как так? Ты же от своего ведомства одной из первых на Аврору прилетела.

— Угу.

Она впервые в жизни пила компот, и напиток явно пришелся ей по душе.

— Угу? Это ответ?

— Чего прицепился, — сморщила хорошенький носик женщина.

— Прицепился, значит — надо, — отрезал я. — Рассказывай!

— Чего начинаешь-то? — простонала Хельга. — Нормально сидели…

— И еще посидим, — кивнул я. — Говори.

— Помнишь эти удобрения? — тяжело вздохнула, и начала рассказ Корсак.

— Какие именно?

— Ну те, что вредные. Не экологичные.

— А! Да, да. Припоминаю.

— Я расследовала это дело. Искала поставщиков. А потом и производителя. Кто-то же должен ответить за отравление почвы.

— Целиком и полностью поддерживаю.

— Господи. Там все сложно оказалось. У нас, в Федерации, эту гадость производят совсем в маленьких количествах. И только для планет с неразвитой биосферой. Есть такие, знаешь? Они в «зеленой зоне» находятся, но жизнь на них по каким-то причинам не возникла.

— Что-то слышал.

— В общем, не те объемы, понимаешь? Здесь, на Авроре, удобрения миллионами тонн в почву вносятся. А там все годовое производство до одного миллиона не дотягивает.

— Импорт?

— Ага. Импорт. У наших соседей эта гадость не запрещена. А у нас запрета на ввоз нет. Вот и везут…

— Нашла — кто именно?

— Нашла конечно. Что там искать-то? И в Сети и в центрах снабжения полно рекламы этих подонков. Господи! Они даже не скрывают, что именно продают. Полный химический состав на каждой упаковке. Просто нигде не указано пагубное влияние на растения и мелких животных.

— Принял. Дальше!

— Я приехала в контору. Это один из крупнейших на Авроре поставщиков. Подумала, что если этих больно ударить, более мелкие сами поостерегутся. Понимаешь? Мы же предотвращать преступления должны, а не тупо на каторгу отправлять всех подряд за всякую ерунду.

— Похвальное стремление, — улыбнулся я. Полицию в народе недолюбливали именно по этой причине. За то, что тащат всех подряд в тюрьму. — Дальше?

— Там такие рожи! Самодовольные. Наглые. Улыбочки еще эти… Сидит, в кресле развалясь. Словно бы я просить что-то у него пришла, а не в серьезном преступлении обвинить.

— Дай догадаюсь, — хмыкнул я. — И ты его побила?!

— Не то чтобы, — пожала плечами женщина. — Мордой об стол пару раз…

Я засмеялся. Именно вот такая, дерзкая и неудержимая Корсак мне и нравилась.

— Ржешь? — щечки лейтенанта вспыхнули румянцем. — А меня от расследования отстранили. Намекнули еще, что у этого… с мерзкой мордой, мол, такие покровители имеются, что с ним нужно быть очень и очень аккуратной. А не лицом стол портить.

— Стол сломался? — удивился я.

— Предпочитаешь, чтоб сломалось лицо?!

— Я бы не удержался, — кивнул я. — Ну-ну. И что дальше?

— А что дальше? Ничего. Меня отстранили и отправили в отпуск. Выяснили, что я официально на отдыхе уже шесть лет не была.

— Слетала бы на курорт. К морю. Раз такая оказия.

— Ты мне не рад? — полыхнула глазами женщина. Они такие. Во всех словах ищут скрытый смысл. И — главное — находят. Из собственных измышлений делают выводы, и скандалы. Вот так это работает!

— Очень рад, — улыбнулся я. — Ты прямо моя спасительница.

— Да я вижу, как ты тут с ума сходишь. Со зверюшками разговариваешь.

— Если я скажу, что самки белок могут телепатически общаться, ты ведь не поверишь?

— Именно самки?

Я только развел руками. А что поделать, если бельчачьи самцы, как выяснилось, туповаты, и всем в их племени заправляют дамы. Матриархат, обусловленный уровнем умственного развития. Дифференциация по половому признаку. Вот и попробуйте — обвините беличье население в сексизме! А они посмеются.

— Не поверила, — констатировал я.

— Поживи тут, в глухомани, в одного, — хмыкнула полицейская. — Еще и не так чудить начнешь. Беседы с белками — это еще достаточно безобидно. Могло и до агрессивного поведения дойти.

— Ты мне зубы не заговаривай. Рассказывай дальше. Почему на пляжи не поехала?

— Надеялась, — буркнула Хельга и отвернулась. — Думала, я незаменимый сотрудник. Помучаются без меня день — два, и обратно позовут. Да еще сестрица эта…

— Натали? А что она?

— Выгнала. Я к ней поплакаться в жилетку с бутылкой пришла, а она отчитала меня, как девочку, и выгнала.

— Позвонить, поругать ее? — сразу предложил я. Это тоже важно в общении со слабым полом: постоянно быть готовым продемонстрировать полную и безоговорочную поддержку.

— Господи. Нет. Не надо. Она и про тебя говорила.

— Да? И что же? Мы вроде с ней нормально общаемся.

— Сказала, что кои-то веки мне нормальный мужик попался. Герой. Полковник. Добрый и состоятельный. Прямо, как в сказках…

— Только староват для молоденького офицера полиции, — улыбнулся я.

— Ты не старый. И Натали это тоже сказала. Мол, он — матерый воробей. Многое знает и умеет. В пустыне его с палкой выброси, он через год в собственный дворец пригласит.

— Ну вот, мы с тобой в пустыне, во дворце, — засмеялся я. — Что поделать, если все главные признаки принца на белом верблюде появляются у мужчин только с возрастом вместе.