Хозяин ночи

– Ерунда, – отмахнулся он.

– Точно не ерунда, – возразила я. При нормальном освещении казалось, что на мужской спине рваные раны. Столько было крови.

– На мне все заживает как на собаке, – ответил он.

– Очень сомневаюсь. И мне действительно стыдно за Витю.

– Ну, он считает тебя своей.

– Он заблуждается, – ответила я, понимая, что у нас впервые с момента знакомства состоялся нормальный разговор. – Давайте я обработаю, – сказала я, приближаясь и стараясь рассмотреть и понять, насколько серьезные повреждения.

– Я не против, если хочешь позаботиться обо мне, – ответил он с сальной ухмылкой и принялся расстегивать пуговицы на рубашке. – Ради такого, я готов подставляться под удары хоть каждый день.

– Здоровья не хватит, – произнесла я, с самым отрешенным видом перебирая содержимое аптечки.

– На такие удары хватит, – сказал он, снимая и комкая рубашку в руках. – Ее уже не спасти, – он дотянулся до мусорного ведра, выбросил.

– Хорошо, что на улице лето, – пробормотала я смущенно. Никогда не любила вот таких огромных накачанных мужчин. Они казались неуклюжими, неповоротливыми, пупсами со взрослым лицом. Немирова не поворачивался язык назвать пупсом. При своей комплекции он был грациозен, как непомерных размеров кот. – Надо смыть кровь.

– Смывай, – он повернулся ко мне спиной, склонился к ванне. – Боишься вида крови? – спросил, повернув ко мне голову.

– Нет, – ответила я, включая воду, смачивая полотенце и аккуратно стирая бордовые разводы.

– А-а-а, – протянул он довольным тоном. – Я тебе понравился, Р-р-рада. Поэтому ты так мило краснеешь.

– Я не краснела! – возмутилась я.

– Это нормально.

– Что именно? – уточнила я, прополаскивая полотенце и уже с силой растирая правую лопатку.

– Смущаться.

– Я не в том возрасте, чтобы смущаться при виде мужского тела.

Он изобличительно цыкнул.

– Я сделаю вид, что поверил тебе. Но вот ответь на вопрос.

Я знала, что пожалею, но все равно спросила.

– Какой?

– Почему ты так зациклена на возрасте?

– Я лишь говорю правду.

– А мне кажется, ты так пытаешься доказать, что мы не подходим друг другу.

– А вы всегда так откровенны? – проворчала я.

– Нет. Но тебе лгать не получится.

– Да-да, – отреагировала скептически. Я еще раз промыла полотенце, провела поперек мужской спины. – Все, – произнесла озадаченно.

– Что-то не так? – Немиров не торопился выпрямляться.

– Нет. Все хорошо, – я коснулась двух розоватых шрамов. Очень похожих по форме между собой. Им точно не могло быть несколько минут, на их месте должны быть раны. Свежие раны.

– Я сразу сказал, что на мне все заживает как на собаке.

– Как так может быть?!

– Считай, что я инопланетянин.

– Как Супермен?

– Лучше, я не ношу трусы поверх колготок.

– А если серьёзно? Было столько крови. Рубашка порвана. И нет ни одной раны.

Немиров оттолкнулся от края ванны, повернулся ко мне лицом, вынуждая отступить. Сегодня я совершала одну ошибку за другой. Поддалась на провокацию хозяина Ночи, пригласила его в дом и сняла туфли. Десятисантиметровый каблук хоть как-то спасал меня. А теперь я, словно ребенок, задрала голову и смотрела на насмехающегося надо мной взрослого.

– Если я скажу тебе правду, то ты мне не поверишь, – говорил он, склоняясь. – Если я покажу правду… вариантов много, что будет после. И все они не сыграют в мою пользу. Мы поговорим на эту тему чуть позже.

Я словно завороженная смотрела, как мужчина продолжал медленно склоняться ко мне и остановился лишь тогда, когда я ощутила его дыхание на своем лице.

– Я не понимаю, в вас играет азарт? – спросила, изображая равнодушие. Мне можно было отступить, сделать несколько шагов назад, только я стояла.

– Во мне многое сейчас играет, – признался он. – Охотничий азарт в том числе. А еще желание хорошенько тебя распробовать. И, наверное, впервые в жизни не торопиться и насладиться Рада. Растянуть удовольствие.

– Так говорят про еду, – выдал мой взволнованный мозг.

Давид Романович усмехнулся со словами:

– Определенно ты мой десерт. Я столько съел уже основных блюд, что от желания сладкого все подрагивает.

– С этими симптомами не ко мне, а к эндокринологу, – выдала очередную глупость, осознавая, что простым разговором все не закончится.

– Будешь моим лечащим врачом, Рада Артемовна?

– В подростковом возрасте я мечтала быть патологоанатомом, – сообщила я.

Немиров рассмеялся.

– Ну, по крайней мере, полежу перед тобой голым.

– А вам так хочется этого? – я зачем-то продолжила провоцировать мужчину. Провоцировать дома. Где мы наедине и из защитников был только Серканчик, который, судя по тишине, спал.

– Очень. Я же должен зарекомендовать себя с лучшей стороны. А моя скрытая сторона, – он стрельнул взглядом себе в пах, – исключительна.

– Знаете, о чем я сейчас жалею? – поинтересовалась я.

– О чем?

– Что ничего не понимаю в психологии. А было бы у меня образование, думаю, нашла с десяток пунктиков по профессии.

– Я готов попасть к тебе на сеанс хоть сейчас.

– Давид Романович, вам пора, – я попыталась вернуть разговор в нужное русло. – Ещё раз прошу прощения за поведение Виктора. Он выпил. Надеюсь, у нас не будет проблем.

– Никаких, Р-р-рада, – пророкотал мужчина, приближаясь вплотную, притягивая к себе одной рукой и удерживая. – Что ты любишь?

Странный вопрос и близость окончательно дезориентировали. Я превращалась в подтаявшее мороженое, позволяя себе буквально висеть на мужском предплечье и смотреть Немирову в глаза.

– У вас такие глаза, – произнесла я, не в силах оторваться.

– Какие?

– Невероятные, – ответила я, точно не собираясь делать комплименты. Но все, что было у меня в голове, просилось на язык.

– Нравятся?

– Да, – произнесла одними губами. Я не видела ничего подобного. Темная радужка каким-то образом становилась золотистой. Переливалась, пульсировала.

– А что еще тебе во мне нравится? – голос хозяина Ночи звучал гипнотически приятно. Бархатный, обволакивающий, чуточку вибрирующий.