Хозяин Острова

– Можешь называть так, как тебе удобно. У меня нет имени и при этом много разных имён, – черноволосый незнакомец заинтересованно и выжидательно уставился на собеседника. Ему явно было любопытно, что Сашка ответит.

– Тогда ты – Художник, – сказал он чисто назло, когда выразительно посмотрел на пятна краски. Они были не только на манжетах, но и возле пряжки, которой крепился плащ. Было похоже, что мужчина накидывал тот в спешке.

– Устроит… Это ж как тебя угораздило не только оказаться на месте разрыва, но и проскользнуть в щель?

– О чём ты?

Он нисколько не понял смысла вопроса. Но так как мысли больше занимало, отчего ему столь холодно во сне, постарался прокрутить вопрос в голове ещё раз. Суть не стала явственнее. А продрогшие ступни по-прежнему требовали тепла. Они были босыми. Вокруг стояла то ли ранняя весна, то ли начало осени. Да и его одежда почему-то оказалась мокрой насквозь. Так что Сашка невольно переминулся с ноги на ногу и обнял себя руками, стараясь согреться. 

– Ты сейчас на Грани.

– Жизни и смерти? – шутливо уточнил он и уже совсем серьёзно добавил. – Согреться бы не помешало!

– Для тебя да, – ответил Художник то ли на первую, то ли на вторую часть фразы. – Но это место иное. Есть Фантазия, есть Реальность. А между ними – Грань. Это только первый её слой, но сюда для таких, как ты, принято попадать исключительно по распоряжению Хозяина. На корабле, а не вплавь. Ты здесь явно случайно.

– То есть мне без приглашения тут не радоваться?

– Тем, кто приглашён в замок мессира, тоже мало счастья! – звонко рассмеялся черноволосый. – Так как ты здесь очутился?

– Наверное, просто заснул. На небесных островах какая-то чертовщина началась. Я вымотался и отрубился. Наверное.

– Раз ты помнишь не только имя, но и себя полностью, то вернёшься назад.

Художник резко утратил интерес к происходящему. Он омыл руки от краски в воде. Разноцветные разводы разошлись по глади. Они не растворялись. А когда таинственный мужчина поднялся, то те и вовсе, отсоединяясь от его ладоней, утонули и шустро ускользнули рыбками в глубину.

– Это было красиво, – заметил Сашка. Во сне его психика проявляла редкостную устойчивость и флегматичность к чудесам. Или же после зомби в Храмовых Садах его уже мало что могло его удивить. – Было бы любопытно взглянуть на картину, которую ты рисовал.

– Она в сердцевине Грани. Там ты можешь забыть о себе.

– Что-то я тебя почти не понимаю, – начал он злиться. – Расскажи подробнее!

– Задаром учительством не занимаюсь, – хмыкнул тот и задумался. – Хотя… Новый опыт.

Незнакомец мягко взял его за руку. Местность тут же изменилась, и на миг Сашка словно вновь впал в некое небытие. Застыл в полной растерянности и не понимании. 

Кто он? Откуда?

Но это был только миг. Он моргнул. Немного потёр глаза и даже с удивлением осмотрелся вокруг. Никакого пляжа и в помине не было. Его окружал редкий молодой лесок, плавно переходящий в поляну возле небольшого озера. За озером высилась гора, но она пока не отбрасывала тень на стоящий у её подножия небольшой бревенчатый дом. Очень простой, но аккуратный и ухоженный. Вход в него украшала уютная терраса с грубо сколоченной балюстрадой.

– Здесь тепло! – довольно сказал Сашка, подставляя лицо лучам жаркого летнего солнца. Они приятно щипали кожу. – Наконец-то согреюсь после этого пляжа.

– Не так уж там холодно было, – равнодушно пожал плечами Художник, а затем хитро улыбнулся. – А ты молодец! Я думал, что начнёшь рассеиваться.

– Рассеиваться?

– Мы на Грани. Она тонка, но эта стенка мыльного пузыря единственная преграда. Вымысел не может существовать в Реальности. Настоящее не должно погружаться в Фантазию.

– По-моему, люди часто витают в мечтах, – рассмеялся Сашка. У него отчего-то снова было радужное настроение.

– Я часто ухожу с Фантазии на Грань, чтобы не забывать про своё настоящее тело. Оно сейчас лежит в полной неподвижности. И как только его состояние станет опасно для моей истинной жизни, я покину эти места, – сухо и серьёзно сказал Художник. – Но не все способны на это. Как и жить в мире чужой Фантазии.

– Что за?! – возмутился Сашка, ибо решил дотронуться до дерева. И дело было не только в том, что стоило ему его коснуться, как голова отчего-то закружилась.

Кора выглядела необычно, очень схоже с растительностью небесных островов. Поэтому парень был уверен, что та оказалась бы такой же липковатой. Но он не был готов к тому, чтобы на пальцах остались грязноватые разводы.

– Ты хотел посмотреть на мою картину, но она ещё не готова, – мягко улыбнулся Художник. – Краска сырая. 

– И тут всё так пачкается?

– Да. Чтобы высохнуть ей нужно многое. Так что к дому мы не пойдём.

– Может и хорошо, – только и буркнул Сашка. Он ощущал себя всё хуже и хуже с каждой секундой. – Что-то мне…

– Твоё тело зовёт тебя. Расслабься и прими его. Это самый короткий, пусть и болезненный, путь отсюда. А второго шанса может не быть.

Ответить Художнику он уже не смог. Тело скрутило от внезапных резей. И под конец Сашка завопил во весь голос.

День второй. Вечер. Время неизвестно

Арочный коридор под наклоном вёл по спирали куда-то вглубь земли.

Куда он пролегал?

Она не знала. И не хотела знать. Лишь пыталась внимательнее рассмотреть окружающее пространство. Но его было слишком плохо видно. Освещение стало более тусклым. Приходилось напрягать глаза, чтобы чётко разглядеть хоть что-то. В обычной обстановке Инга постаралась бы держаться рукой кладки, но прикасаться к влажной стене, словно сотканной из бурлящей тёмной массы, интуитивно не хотела. Да и мужчины уверенно шли исключительно по центру тоннеля.