Хозяин порталов (Спираль Миров-2)

на просёлочную дорогу, мягко покачиваясь на неровностях

грунтовки. До конечной точки добрались быстро, благо транспорт

сюда заходил редко, судя по слабо разбитой колее, присыпанной

старой листвой и сухими ветками. Мотор замолчал и наступила

тишина, изредка нарушаемая резкими птичьими криками. В воздухе

висела влага из-за близко растущих деревьев, да зудели комары,

выискивая потенциальную жертву. Пришлось немного промокнуть,

топчась по густой траве и продираясь сквозь кусты. Мне-то ничего,

спецкостюм «Хамелеон» и не такое выдержит, а вот Андрей

Никонович морщился от быстро промокших полуботинок, явно

испытывая неприятные ощущения. Следов происшествия,

естественно не осталось — сочная зелень, с вкраплениями

ромашек, густо заполняла небольшую поляну с одиноким вязом в

середине.

– Сергей, подождите, нужно провести замеры, -

Меркулов достал из кармана ветровки прибор со стрелочным

индикатором и щёлкнул тумблером.
– Ого, а интенсивность поля

заметно скакнула. Даже здесь ощущается некоторый дисбаланс в

организме. Как вы себя чувствуете?

– Нормально, - я пожал плечами.
– Лёгкий холодок по

коже и всё. Однако есть тут ещё кое-что. Не замечаете?

Уфолог внимательно осмотрел поляну, окружающие

деревья и отрицательно покачал головой:

– Наверно у нас разное зрение.

– Тогда вам придётся поверить на слово. Вяз — центр

фигуры из трёх кольцеобразных стен разного оттенка. Мы стоим у

внешней, светло-голубой. Далее идёт синяя и внутренняя —

фиолетовая. Подозреваю, что самая высокая напряжённость поля

будет внутри. Давайте измеритель — наглядно продемонстрирую

свои выводы.

– Только осторожнее. С аномалиями шутки плохи, -

встревожился Меркулов.

– Пока опасности не чувствую, - с этими словами я

шагнул в первое кольцо.
– Видите, стрелка отклонилась на одну

треть шкалы...

Сделал пять шагов до середины и вошёл во второе

кольцо:

– Здесь напряжённость скачкообразно достигла две

трети...

Последний шаг к центру я сделал под

предупреждающий выкрик уфолога:

– Сергей, туда...

В глазах потемнело, появилось и пропало чувство

тошноты, локоть ударился обо что-то жестяное, судя по

характерному звуку. Пришлось потрясти головой, выгоняя остатки

последствий перехода через портал. Ничем иным трёхслойное

кольцо и быть не могло, вот только осталось чувство его

неполноценности. Скачок должен происходить мгновенно, без

неприятного сопровождения. А вот и пропавший бусик во всей

красе с питерскими номерами, он же «Фольксваген Транспортер» -

морда разбита о крепкое дерево; в лобовом стекле, напротив

пассажирского места, покрылась паутиной трещин вмятина от

удара головой; кузов основательно покрылся пятнами ржавчины. Я

заглянул в салон и, как предполагал, обнаружил рыбацкие

принадлежности — два баула с упакованными лодками, удочки,

спиннинг и пять пар болотных сапог. В бардачке нашёл страховку

ОСАГО на имя Юхтина Алексея Алексеевича, жителя Санкт-

Петербурга, видимо хозяева рассчитывали, в скором времени,

вернуться за своим добром, но не вышло. С машиной было всё

ясно, осталось разобраться, куда зашвырнул портал незадачливых

рыбаков и меня, сунувшего нос и остальные части тела непонятно

во что.

Звать Меркулова было бесполезно по понятным

причинам, не за угол отошёл, вон и поляна — вроде и та, да только

почти в два раза меньше. Я попробовал «перескочить» к съезду с

трассы — не получилось. Попытка вернуться домой — опять по

нулям; переход на территорию Спирали...тут то у меня

основательно и засвербило одно чувствительное место. Вы думаете,

мне стало грустно? Ещё как стало, захотелось основательно

выругаться, что и было немедленно исполнено одной фразой,

больше сотрясать воздух не имело смысла.

Нормального серого асфальта на месте трассы не

оказалось — в обе стороны от перекрёстка тянулась пыльная,

совершенно пустынная, грунтовая дорога. Минут через пятнадцать

неспешной ходьбы в сторону города, сзади послышалось

громыхание и надсадное взрыкивание движка — таща за собою

приличный хвост пыли, ко мне приближалась...полуторка.

Грузовичок остановился рядом, отчаянно скрипя тормозами и

обдавая запахами отработанного бензина. Из деревянной,

обшарпанной кабины высунулось молодое чумазое лицо и, весело

улыбаясь, предложило:

– Садитесь, товарищ, чего ноги бить лишних

пятнадцать вёрст.

– До Питера подбросишь?

– Из бывших что ли?

– Лесник я, приехал на практику да заплутал.

– То-то я гляжу — бледный. Давно не евши?

– Два дня, почитай, насилу вышел.

– Это да, леса у нас богатые. Погодь, мне тут мамка

чутка пообедать завернула, - паренёк снял со стенки матерчатую

сумку, достал бутыль с водой и бумажный промасленный пакет.
–

Держи, здесь краюха хлеба с салом.

– А как же сам?
– мне, честно говоря, стало неудобно

за вынужденный обман.

– В столовку забегу, там союзмоловцев бесплатно

кормят.

– Комсомолец?

– Конечно!
– он гордо задрал голову.
– Неделю назад

приняли.

– Поздравляю, - я крепко пожал ему руку.

– Спасибо, товарищ. Меня, кстати, Лёха зовут.

– Сергей.

– А ты ничего, хотя и из бывших.

– Почему так решил?

Лёха состроил грозное лицо, ткнул в меня пальцем и