Хозяин порталов. Спираль миров 2

– Желаете убедиться в обратном? – глаза супруги шаловливо заискрились.

– Будьте любезны, госпожа Анастасия.

Её фигура окуталась чёрной дымкой. Внутри хаотично заскользили зловещие тени, постепенно набирая скорость перемещения. Копытин с интересом наблюдал за представлением, и вдруг дымка взорвалась, выбросив в лицо десятки змеиных голов с раскрытыми пастями. Он отшатнулся, инстинктивно прикрывая голову рукой с тросточкой.

– Жалкий лекаришка. Будешь знать, как соваться к демонам недоразвитыми отростками, – ехидно улыбаясь, произнесла по-дарински Нарейса.

– Дорогая, ну что за детские выходки. Нам ещё с человеком договариваться надо.

– Ничего страшного. Пусть это послужит уроком, в следующий раз будет осторожнее.

– Браво, – послышались хлопки ладоней. – Всё выглядело так натурально, что даже немного испугался. Прекрасная иллюзия, просто нет слов.

– Доктор, посмотрите внимательно, что сделала «иллюзия» с вашей палкой, – я указал на середину тросточки.

– А что не так? Вроде всё це…, – он уставился на два сквозных отверстия.

– Представьте себе, что целью окажется менее твёрдый предмет.

Корытин побледнел, но с эмоциями постарался справиться.

– Мои пациенты тоже владеют подобным искусством?

– Обычные люди, можете не переживать. Пётр Михайлович, вы их сильно кормите лекарствами?

– Только двоих. Простите, но тут без медикаментозного вмешательства никак, я уже об этом говорил.

– Сколько они ещё будут находиться на излечении?

– Трудно сказать. Пашкова и Зеленского без внимания оставлять нельзя. Приказа о переводе в другое учреждение не поступало.

– А если поступит?

– Максимум неделю продержать смогу. Потом приедут коллеги, проведём консилиум и в путь. При срочном переводе забирают сразу.

– Кругом сплошная неопределённость, – стало досадно от сложившейся ситуации.

– Госпожа Анастасия, вы где-нибудь остановились на ночлег?

– Мы как-то и не думали об этом, – она легкомысленно пожала плечами.

– Тогда не откажите посетить старого холостяка. Меня, как специалиста, поселили в двухкомнатных хоромах. Посидим под вишнёвую наливочку, поговорим, а то знаете скушно одному вечера коротать.

– Вы не женаты? – проявила женское любопытство Нарейса.

– Делал пару попыток, – смутился доктор, – но не срослось. Теперь же я молодым не интересен, а постарще возрастом не интересны мне – кругозор не тот.

Докторский домик выглядел дворцом падишаха по сравнению с соседскими халупами – ухоженный дворик, белёные стены, крашеные ставни и оконные рамы.

– Симпатичненько. А там что за сараи?

– Это не сараи, Анастасия, здесь живут колхозники. Когда всё вокруг общее, нет смысла выделяться. Общество может понять неправильно желание жить лучше, чем другие.

– Но вы то выделяетесь и очень заметно.

– Положено по статусу. В обществе равных всегда есть те, кто равнее, как бы это грустно не звучало. Давайте пройдём внутрь, не будем создавать почву для ненужных разговоров.

Белые занавески, половички, пружинная кровать с горкой подушек в маленькой спаленке, кожаный диван с двухтумбовым письменным столом, кухонный стол с примусом да голландская печь – вот и весь антураж сельского дома. Причём наверняка единственный на всё небольшое поселение.

– Господа, если бы наша встреча произошла в Петербурге, то непременно пригласил в хороший ресторан, хотя такой сейчас найти тяжело. Всё достаточно пошло и рассчитано на непритязательный вкус.

– Почему не в Ленинграде?

– Ностальгия по прошлым временам. Нет, я не против советской власти, я против того, что вытворяют властители от самого мелкого и никчёмного до вершины пирамиды.

– Да вы доктор – контрреволюционер, – меня несколько озадачила его откровенность.

– Не удивляйтесь, я всё-таки потомственный психиатр и поверьте, неплохо разбираюсь в человеческих душах.

– Мой муж тоже, – усмехнулась Нарейса.

– Мы коллеги?

– В некоторой степени, – я не стал распространяться в какой.

– Так, господа, разговоры хороши на полный желудок. Вы умеете разжигать примус? Нет? Тогда, Сергей, вам лезть в подпол за продуктами. Откиньте эту половицу, вот свеча – выбирайте всё, что посчитаете нужным. В самом углу увидите крышку – это ледник. Возьмите колбаски, мы их сейчас пожарим с картошечкой да зелёным лучком.

Сергей нырнул в погреб и Копытин решил поговорить с его женой, изучая выражение всей фигуры в целом – как человек сидит, куда смотрит, какие движения делает в процессе разговора. Он считал себя профессионалом до мозга костей и появление новых типажей добавляло ещё одну монетку в копилку знаний.

– Анастасия, кто для вас эти люди?

– Никто. Мы вообще раньше их никогда не видели.

– Тогда какой вам интерес что-то для них делать?

– У меня – никакого, но так хочет муж.

– Простите, но ему это зачем?

– По долгу службы.

Чем дальше шёл разговор, тем больше Пётр Михайлович запутывался в определении психотипа. Лицо женщины не выражало ничего. Светлые глаза, настолько светлые, что зрачка практически не было видно, смотрели с безмятежностью маленького ребёнка. Непринуждённая поза, нога закинута на ногу, изящные руки лежат на колене, перекрывая друг друга; тонкие пальцы заканчиваются окрашенными в чёрный цвет ухоженными ногтями, более похожими на остро заточенные когти.

– А кем он служит, если не секрет?

– Никем. Он просто помогает попавшим в неприятную ситуацию. По велению сердца, так сказать.

– Вы тоже служите «никем»? – решил пошутить Копытин и тут же внутренне дрогнул, когда услышал ответ.

– Как раз наоборот. Я руководитель контрразведывательного подразделения, майор.

В голове заметалась мысль – неужели ошибся? Но зачем НКВД такие хитромудрые шаги? Где смысл? И главное – ради чего?

– Моё звание и служебная деятельность не имеет никакого отношения к силовым ведомствам Советского Союза…

Всё-таки иностранная разведка. Выходит пять пациентов на самом деле агенты? Бред. Полный, абсолютный бред.

– …а также к ведомствам каких-либо других государств этого мира.

Ерунда какая-то. Если есть контрразведка, значит должно быть и государство или наоборот. Стоп, Пётр Михайлович, не спеши, какая-то шероховатость в последней фразе…прокрутить сначала до конца…Вот оно, несоответствие – «…государств этого мира».

– Анастасия, – начал он осторожно, – вы не могли бы объяснить подробнее, что имели ввиду под термином «этот мир»? Я не совсем понял…