Хозяин слова. Мастерство публичного выступления
Шрифт:
Любой опыт, конечно, требует критического осмысления. Когда в телепередаче героиня демонстрирует мешок так называемых писем счастья и рассказывает, что она уже пять лет высылает деньги в ожидании обещанных призов, то перед нами не «опыт, сын ошибок трудных», а накапливаемая глупость.
Оратор аккумулирует полезный опыт. И жизненный, и профессиональный. Это фундамент его успеха.
3. Тренировка
Помните историю о Демосфене, учившемся ораторскому искусству?
Когда будущему гению красноречия исполнилось семь лет, умер его состоятельный отец. Управлять наследством назначили опекунов. Вместо того чтобы сохранить и приумножить богатство, они обчистили ребенка: завещание уничтожили, овладели имуществом, растратили деньги. Шли годы, мальчишка взрослел, а желание наказать обидчиков только укреплялось.
Слабый голос, жалкий вид, невнятное произношение и неумение увлечь слушателей произвели на суд не лучшее впечатление. Зубрежка правил публичного выступления не помогла.
Чего только ни делал Демосфен, чтобы поправить положение и стяжать успех в повторном слушании: он бесконечно множил аргументы; укреплял свое здоровье утренней и вечерней зарядкой; ходил с горстью камней во рту, думая, что это поможет ему исправить «фефекты фикции»; даже полголовы обрил, чтобы не увиливать от занятий. В конце концов он вновь явился в суд (его волосы уже отросли) – и… опять оглушительный провал! Мерзкие опекуны хохотали от радости, в то время как Демосфен в слезах уходил берегом моря подальше от места своего позора.
Но судьба неожиданно улыбнулась ему. Навстречу шел старый актер Сатир. Они поздоровались. Сатир полюбопытствовал о причине слез и, узнав ее, попросил прочесть вслух Гомера. Демосфен встал в позу и задекламировал. Актер рассмеялся и прочитал отрывок из «Илиады» сам, да так, что Демосфен, пораженный, ничего не смог сказать – таким выразительным было чтение Сатира. Став учеником старого актера, Демосфен овладел главным секретом красноречия – действенным словом. Он научился каждое свое движение, каждый звук своего голоса, каждый нюанс интонации и содержание каждой речи подчинять поставленной цели.
В театральной практике такое обучение называют тренингом или муштрой. Не зря Демосфена тренировал именно актер. Я не знаю, что может быть полезнее оратору, чем приемы и планы тренировки, выработанные в практике театра за последние столетия. Кто еще у нас так основательно занимался человеком в пространстве публичности? Где вы найдете такую же целостную систему развития голоса и пластики тела, внимания, воли, воображения? Вот почему я советую всем ораторам обязательно прочесть такие книги, как «Работа актера над собой» [6] Константина Станиславского, «Гимнастика чувств» [7] Сергея Гиппиуса, «Удивительный дар природы» [8] Зинаиды Савковой, «Технология актерского искусства» [9] Петра Ершова.
6
Станиславский К. С. Работа актера над собой в творческом процессе воплощения. – СПб.: Азбука, 2011.
7
Гиппиус С. В. Актерский тренинг. Гимнастика чувств. – СПб.: Прайм-Еврознак, 2007.
8
Савкова З. В. Удивительный дар природы. – СПб.: ИВЭСЭП, Знание, 2009.
9
Ершов П. М. Технология актерского искусства. Соч. в 3 т. – Т. 1. – М.: Горбунок, 1992.
Из перечисленных книг вам нужно взять упражнения и тренироваться. Конечно, всегда лучше делать это под руководством специалиста, но если нет такого – что же, сидеть и ждать у моря погоды? Нет, лучше пробовать самостоятельно.
Глава вторая
Пять вопросов – пять ответов
А теперь представьте,
будто через несколько дней вам нужно выступать… Это значит, что пора браться за подготовку (такую подготовку я называю целевой). За подготовку конкретной речи.Не надо паниковать. Расслабьтесь, выйдите на улицу, зайдите в ближайшее кафе, закажите себе чашечку кофе или чая с мятой, посидите, покурите, если курите, откройте блокнот (мне лично удобнее носить с собой блокноты Moleskine) и простым карандашом в столбик напишите пять вопросов:
• О чем?
• Что?
• Зачем?
• Кому?
• Где?
Это главные вопросы, мы будем к ним возвращаться, записывать, дополнять или переделывать ответы на них, потому что подготовка выступления напоминает ручей, способный менять свою глубину и направление течения, а не квантовый эталон длины, неизменный, как коррупция в России.
Кстати, пока вы допиваете кофе или чай, расскажу вам историю про молескин.
Когда я учился в школе, а потом в институте, никаких таких блокнотов у нас, естественно, не было. Я и знать не знал, что в нем любил писать Эрнест Хемингуэй, который в те годы для меня кое-что значил. Например, он научил меня пить, потому что, прочитав «Фиесту» и «Праздник, который всегда с тобой», я не мог не попробовать смешать немного водки из родительского бара с лимонадом «Буратино» и бросить туда кусочек льда, отколотый ножом в морозилке. Само собой, в квартиру на окраине прибалтийского городка были приглашены две одноклассницы, которых я посадил на диван, укрыв им ножки пледом. Этот вечер запомнился мне как самый романтический в жизни, правда, потом нас всех долго тошнило от выпитого.
Я не расставался с дядей Хэмом несколько лет. В альбоме у мамы сохранилась записка, которую я накорябал в десятом, когда лежал в больнице с менингитом: «Дорогие мама, папа и Генка! Заберите меня отсюда, температура уже 37,5, а значит, можно болеть дома. Я здесь умираю. Мне колют по семь уколов в день, и это очень больно. А сегодня кололи целых восемь. Если не сможете забрать, то передайте мне фигурные печеньки и книжку “Острова в океане” Хемингуэя. Я вас люблю». Вот что значил для меня в детстве Эрнест, который любил писать свои заметки в блокноте с желтыми листами и твердой обложкой, чтобы удобно было держать на коленях. Первый такой блокнот мне подарила синеглазая девушка, которую я любил. Она умела делать подарки. Вы знаете, что это значит. Она радовалась, даря что-то, больше, чем тот, кому она дарила.
А теперь давайте начнем отвечать на вопросы. Писать ответы нужно короткими понятными предложениями, обдумывая при этом каждое слово.
Итак…
1. О чем?
Вопрос «О чем?» – это вопрос темы вашей будущей речи. Говорить можно о чем угодно, но, чтобы не замучить публику бесконечным потоком слов, нужно ограничить себя рамками темы. Представьте, что вам как специалисту, например, по лидерству предложили выступить на конференции. И о чем конкретно вы будете говорить?
«Я буду говорить о лидерстве!»
«Здорово, а о чем конкретно вы будете говорить?»
«Ну… о чем же… о, так сказать, лидерстве… э-э-э…»
Может, имеет смысл сузить тему, ограничить пространство речи? Ведь если тему обозначить, например, как «Может ли лидер был хитрым и безжалостным?» или «Восемь качеств современного лидера», то и автору, и слушателю станет гораздо понятнее, о чем речь.
Когда готовили Петербург к празднованию 300-летия, я отдыхал в Юрмале и как-то разговорился с милой старушкой-латышкой, торговавшей в небольшом книжном магазинчике. «Почему, – спросила она, – вы, русские, все время хватаетесь за большие дела? Вот в Петербурге площади восстанавливаете, целые проспекты, а в подъездах наверняка грязно. У вас всегда так. Нужно в порядок привести свой дом, а потом площадями заниматься».
Когда берешь широкую тему, как правило, не знаешь, с какой стороны подступиться к этой громадине, чувствуешь себя неуверенно, как новичок, которому руководитель поставил задачу хорошо работать, но не сказал, что делать конкретно. Чем тема уже, тем проще выступать. Всегда лучше, когда в каждой фразе искрится море смысла, а не когда в море слов тонет весь смысл и слушатели вместе с ними.
Сейчас ради интереса я специально зашел на сайт публичных презентаций ted.com и посмотрел анонсы последних выступлений. Как правило, их темы уже заявлены в названии. Читаешь и сразу понимаешь, о чем будет идти речь: