Хозяин Тьмы. Сбежать от бывшего

— Арчибальд! Я не знал, что у тебя есть сын.

Что?! Это как понимать? То есть, наличие у бургомистра сына — это секрет?

Рейвен протиснулся мимо всей этой толпы и встал рядом со мной.

— Ты цела? — спросил он, пристально взглянув на меня.

Меня окатило огнем после этого вопроса.

Он прозвучал… обычно. Как будто я была живой. Как будто у нас с Рейвеном все было… как раньше.

Глупости.

Ладно, обо всех странностях можно поразмышлять позже. Пока — пора уже ответить что-нибудь, пока меня в очередной раз не попытались упокоить!

— Я… я прошу прощения. — Я встала и посмотрела на малыша. — Я не знала, что у вас есть ребенок. Кто-то сбросил на меня вазу с верхнего этажа, я подумала — вдруг в доме… нечисть.

Когда я сказала это, прозвучало совсем глупо.

— Возмутительно! — воскликнула жена бургомистра и всплеснула руками — кружевной зонтик в правой от этого жеста мотнулся вправо-влево. — Этот ребенок совершенно невыносим! Когда-нибудь он убьет нас. Я говорила тебе, Арчи!

Анжела приложила ладошку ко рту.

Лицо бургомистра побелело.

— Кларисса! — рявкнул он, обернувшись. — Не при гостях!

Воцарилась тишина.

— Я не думаю… — откашлялась я. — Не думаю, что… Это ребенок! — наконец нашлась я. — Уверена, он просто заигрался. Правда, малыш? Как тебя зовут?

Я снова присела, чтобы было удобнее с ним разговаривать. Мальчик никак не отреагировал на мои слова, так и продолжал смотреть вниз, рассматривая свои руки.

— Мой сын не говорит, леди Фортескью, — звенящим голосом объявил бургомистр. — И я снова прошу вас отойти от него и впредь не вламываться без приглашения в комнаты моего дома!

Ох, Всевышний!

От стыда мне захотелось провалиться сквозь землю.

— Господин бургомистр, — низким угрожающим голосом начал Рейвен, но я перебила:

— Прошу прощения, господин бругомистр. Я подумала… — Я замерла. — Это же вы! Вы говорили, что в ваш дом пробралась нечисть! Когда я только прибыла в город!

Лицо бургомистра стало еще бледнее.

— Этот город кишит нечистью! — воскликнул он. — Сегодня зомби пытался сожрать мои петунью, вчера что-то стучало в стенах, а за неделю до этого — кто-то выл под окнами!

— Пес? — предположил Рейвен.

— Вот и выясните! А сейчас — немедленно покиньте детскую!

Ничего себе! Ни разу не видела бургомистра таким злым и испуганным.

Впрочем, ничего удивительного. Умертвие, которое прикасается к его ребенку — чем не повод для паники?

— Разумеется, — я отошла. — Но… У мальчика ушиблена рука. Разрешите, я осмотрю?

— Нет! Для этого есть лекарь!

Да, разумеется. Лекарь. Но…

— Если я не ошибаюсь, Арчибальд, — медленно произнес Рейвен, — то мисс Янг на днях уехала к тетушке и вернется к Воскрешению. Так что ближайший лекарь — в сотне миль.

Бургомистр поджал губы.

— Я не позволю…

— Это умертвие туманит ваш разум! — восклкнул проповедник. — Сопротивляйтесь!

Какой же он… активный.

Я поморщилась.

Если мне сейчас запретят вылечить мальчика — кому от этого будет лучше? Никому.

— Послушайте, я понимаю…

— Лиз закончила столичную академию магии и была самой способной на курсе, — перебил Рейвен. — Если кто-то в этом городишке может помочь вашему сыну лучше нее, — он усмехнулся, — я съем свой галстук.

— Но она же…

— Да, господин бургомистр? — Рейвен уставился на него с вежливым интересом.

— Я не причиню вашему сыну вреда, — пообещала я. — Мне казалось… вы уже убедились в этом. К тому же… Рей… Лорд Тенербен будет рядом. Даже желай я в самом деле что-то сделать с вашим сыном, у меня… не будет такой возможности.

Рейвен кивнул.

Других возражений не последовало, и я снова присела у кровати.

Пока мне никто не успел помешать.

— Привет. Дашь мне руку? Мне нужно посмотреть твой ушиб. Это как будто бабочка сядет на кожу, ты же любишь бабочек?

Я сама не заметила, как перешла на щебет, которым привыкла разговаривать с больными малышами за то время, что проходила практику в МагАк. Грустно улыбнулась. Оказывается, старые навыки не так-то легко потерять, даже если пятнадцать лет не покидаешь пределы старого поместья, почти ни с кем не разговариваешь и не имеешь никаких других забот, кроме борьбы с иссушающим чувством голода.

Вынырнув из воспоминаний, я улыбнулась.

— Бабочка, бабочка, лети на звук, — начала бормотать я, дотрагиваясь до запястья малыша кончиками пальцев. Да он ледяной! — цветная, красивая, полетай вокруг. Раз, два, три, четыре, пять, — считала я, пальцами отбивая ритм на коже малыша, — будем мы тебя искать. Ох, это перелом. Малыш, тебе больно, наверное! Что же ты молчишь?

Никакой реакции.

Да что с ним?

— Перелом? — взволнованно спросил бургомистр, приблизившись и сев у кровати ребенка.

Я кивнула.

— Трехгранная кость треснула. Ничего, сейчас я поправлю. Дай-ка мне руку, малыш. Сейчас будет немного щекотно и жарко, но совсем недолго. Какой ты смелый!

— Неповадно будет безобразничать! — назидательно воскликнула Кларисса. — Я же говорила — не выходить из комнаты, пока в доме гости! Нечего нас позорить! Но с ним говорить — как со стенкой! Этот негодяй никого не слушает! Он смеется надо мной, маленький негодник!

— Кларисса!

Дальше я уже ничего не слышала, слишком погрузившись в то, чтобы срастить трещину. Пользоваться Тьмой для лечения по-прежнему было непривычно, к тому же — я очень не хотела сделать притихшему и как будто каменному малышу больно.

С костями всегда было сложно. Мышцы и кожа — ерунда, а вот в костях содержалась сила человека, потому переломы было сращивать нелегко. Сложнее этого — только лечить сердце. Сомневаюсь, что у меня хватило бы на это сил. А вот с костями я пока еще способна сладить.

— Ну вот и все, — пробормотала я спустя несколько минут. — Кость в порядке, может, пощекочет еще пару дней. Должно быть, он ушибся о перила, пока сбрасывал вазу вниз. И ему необходимо горячее какао, малыш совсем замерз. Говорю это как целитель.

Я подняла взгляд и поморщилась. Перед глазами плыло.

Встав, я пошатнулась и едва не упала.

Вот же… Тьма. Я закрыла глаза, ожидая, пока перед глазами перестанут плясать мушки.

— Ты что натворила, — прошипел Рейвен, подхватывая меня под руку и не давая упасть. — Идиотка! Когда я разрешил тебе вылечить ребенка — я не имел в виду, чтобы ты сама оказалась при смерти! Элизабет! А ну посмотри на меня! Лиз!