Хозяин земли Духов - 1

Забывшись, Аеш оживился.

— Ох, и не просто такого двоедушника отыскать. Только один способ простым людям и дан — буди друзей своих да родственников в полнолуние. Коли не проснется, лежит телом недвижимым — вот, он, злыдень поганый. Хватай его да на костер.

— И многих сожгли?

— Думаю, достаточно, — весело отозвался Аеш. — Потому все больше таких тварей появляться стало. На место каждого изничтоженного двое встают. Вот и дума многоумная пред мудрецами человеков встала. Долго думали, а нашли способ избавиться от поганцев. Готовились, распевали заклятия — и в одно из полнолуний произнесли главные слова. Тут-то все вывернутые души, возьми, и в телах своих останься навсегда. Да только столько в них злобы и сил скопилось, что человечья плоть не сдюжила, поддалась черной погани — изменилась. И вот просыпаются поутру добрые люди, а с ними в горнице тварь лежит, зубища скалит, да вместо слов понятных только лает.

— Вроде не очень хороший выход.

— Разве все усмотришь да удумаешь? — пожал плечами Аеш. — Многих таких оборотней тут же на вилы и подняли. Со слезами да проклятиями. А иные, не будь дурнями кривоногими, сбежали подальше. Там и жили, к человекам носа не казали. Ну а со временем язык вспомнили, но страхолюдами так и остались. Чтобы не прозябать в одиночку, собрались родами. С тех пор и жили — все больше на землях пустых да диких. От человеков подальше.

— Видимо, потому и своего убивать нельзя, — предположил я. — Слишком много опасности извне.

— Истинно так. — Он немного помолчал. — Вот только в голову не возьму, как они на Княжьей горе оказались? Не то крепость взяли?

— Какую крепость?

— Место там особое. Издревле князья, что в ссоре и распрях погрязли, там могли встретиться. Без дружин и подмоги. Один на один, но без оружия. Хочешь — говори, хочешь — морду друг другу бей. Никаких уловок. А за всем волхвы следят. Уж ежели решились оставить за вратами крепости суету и уединиться разговором — позабудьте об уловках.

— А то что?

— Дождь, град, сильный ветер, снег… Волхвы повелевают погодой, и им хватит сил урезонить многих молодых да ретивых.

— Думаешь, волхвы все еще в крепости?

— Не ведаю. Двоедушники не сумели бы их изгнать. Значит, стали владетелями уже пустых стен. Нам от сего проку мало.

— Почему?

— Волхвы не вмешивались в дела человеков. Никогда, насколько известно мне. Они всю жизнь проводили в самовольном заточении, искали тайны этого мира. А быть может, и не только этого.

— Значит, если их там нет, возможно, сохранились какие-то записи?

Ендарь задумался.

— Двоедушники никогда не являли тяги к знаниям сверх меры. Им те записи ни к чему. Скорее, пустили на костры да грязные зады.

— Жаль, было бы интересно узнать, что именно они изучали.

— Не след думать о глупом. Нас ожидает игра — вот это дюже отменная причина раскинуть мозгами.

— Что о ней думать?

И без размышлений понятно, что дела из рук вон плохо. Если учесть, что игра подразумевает по пять участников с каждой стороны, то мы априори проиграли. Если отсутствие одного глаза Гуран-Абура вряд ли скажется на его стремлении в реванше, то тяжелое ранение в руку его собрата лишает нас даже минимальных шансов на адекватное сопротивление.

Я скосил взгляд на ендаря. Хоть его заменой ставь. А что — маленький, юркий — глядишь, между ног у верзил проскочит.

Днем тучи расступились, и солнце обрушило на болото всю свою испепеляющую ненависть. Тяжелые пары поднимались в дрожащем воздухе, гудящем от мошкары. Наверное, третий день стал самым сложным и выматывающим за все время путешествия. Даже в первый день, когда мой зад стремительно стирался о жесткое седло, практически постоянно дувший прохладный ветер хоть как-то скрашивал тяжелую поездку. Теперь же духота, жара и тучи мелких кровопийц буквально сводили с ума. Передвигайся мы пешком — не избежали бы рукоприкладства. Двоедушники, крепкие и привычные к тяготам, все больше отмалчивались, сводили любые контакты к минимуму. Даже одна случайно брошенная фраза вполне могла послужить началом потасовке. Этому я стал свидетелем, когда один из воинов остановил своего василиска и отошел в сторону ближайших кустов. Вслед ему прозвучало что-то отрывистое. Послышались смешки. Обиженный двоедушник, позабыв о причинах своей остановки, развернулся и метнул в обидчика подхваченный тут же камень. Еще бы немного — и оба схватились не на жизнь, а на смерть. Лишь вовремя подоспевший Анум-Дараван урезонил горячих парней всего парой злобных выкриков.

— Звери, что с них взять… — прошептал мне Аеш. — Ох, и непросто смирить свою сущность. Когда было две души — звериная натура нет-нет, а поддавалась человеческой, отступала.

— Откуда вообще звериная взялась?

— То лишь богам ведомо, — пожал плечами ендарь.

На следующий день жара немного спала, болотная жижа начала отступать, а на горизонте показались горы. Пока они, прикрытые белесой дымкой, выглядели далекими и невесомыми, но к вечеру четвертого дня стали отчетливыми, поднялись во всем своем величии. Изменился и окружавший нас ландшафт — все чаще попадались сухие островки земли и даже нагромождения камней.

Почувствовав близость родных мест, двоедушники повеселели. Не скажу, что разделял их чувства. Дорога порядком вымотала, но уж лучше бы она продолжалась, чем оборвалась хоть и ожидаемо, но малоприятно.

Весь пятый день занял штурм каменных троп. Впрочем, те места, по которым мы шли, тропами язык поворачивался назвать далеко не всегда. Василиски с завидной ловкостью удерживались на очень крутых поверхностях, без видимых усилий подтягивали свои тела все выше — к холоду и разреженности. И что странно — за все время нашего путешествия они ни разу не ели. Пить — пили, но никакой твердой пищи. Как такое возможно? Сколько энергии тратят, а восполнения никакого.

Крепость открылась передо мной внезапно. Только-только мой василиск карабкался по каменистому отрогу — и вот уже стоит на ровной площадке, поросшей темно-зеленой короткой травой. Порыв пронизывающего ветра ударил в лицо, принес запах снега. Удивительное ощущение, если вспомнить, что всего пару дней назад жара плавила мозги. Хотя, возможно, запах снега мне и почудился.

Крепость, в которой когда-то жили волхвы, вырастала прямо из скалы, которая устремлялась вверх еще на добрых триста метров. Полукруглая стена, сложенная из массивных каменных блоков, пара дозорных башен, единственные ворота, сейчас наглухо закрытые. По периметру всей стены — ров. За стенами виднелись какие-то здания, но немного. Скорее всего, основные постройки находятся в теле скалы.

Учитывая сложность подъема и открытую, хорошо просматриваемую территорию перед воротами, любая попытка взять крепость штурмом заставила бы захватчиков умыться кровью. А если защитники способны обрушить на твою голову ветер или град — шансы выйти из схватки победителем резко уменьшаются.

Мы приблизились ко рву, остановились напротив ворот.

Анум-Дараван достал из седельной сумки кривой рог, дважды приложился к нему, вызывая протяжные звуки подыхающего слона. Некоторое время ничего не происходило. Крепость стояла, точно мертвая.

— Корявую метлу им в зад, — процедил Аеш. — Спят, что ли?

Будто в ответ на его вопрос раздался жуткий скрежет — подъемный мост начал опускаться. Откровенно говоря, входить в стены крепости совсем не хотелось. Мрачные и холодные, они не сулили ничем хорошим.

То, что двоедушники здесь всего лишь гости или временные жильцы, стало понятно сразу. Мост пребывал в крайне запущенном состоянии: поддерживающие его цепи покрылись толстым слоем ржавчины, а доски прогнили и выглядели крайне ненадежно. Внутренний двор встретил нас грудами мусора и камня. Здесь, похоже, за последние две-три сотни лет вообще не убирались. Многие здания развалились, либо находились в аварийном состоянии. На некогда мощеных улочках виднелись трещины и даже целые провалы. Пожалуй, здесь опасно просто стоять. Того и гляди, что-нибудь рухнет или обвалится.