Хозяйка бобового стебля

Он уже собирается подняться и шагнуть навстречу к Бобу, который замечает их и готовится подойти, как вдруг между ними возникает мать Джилл. Со скалкой в руках.

И со всей дури ударяет великана по колену — судя по всему, просто потому что только до него и смогла дотянуться.

— Не сарая теперь, не жениха, ничего! Ещё хочешь и другого жениха убить, тварина ты такая?!

Он замирает, ошалело глядя на зарёванную и разъярённую женщину. А она ещё и требует вдруг, потрясая в воздухе скалкой:

— Отвечай!

— Э-э… Я Боб.

— Вот это, — указывает она на срубленный стебель, из которого выливаются вёдра сока и с шипением впитываются в землю, — был боб, а ты тварь несуразная! Обидел меня, — всхлипывает она, что совсем не вяжется с её недавним поведением и тоном голоса.

— Обидел? — моргает Боб непонимающе. — Я?..

— А кто по-твоему?! Дурдом какой-то, — высмаркивается в грязный платок, и швыряет в великана скалку. — Дурдом! Как жить-то дальше?!

А затем отчего-то оба смотрят друг на друга, затаив дыхание.

Первым сбрасывает с себя оцепенение Боб:

— Это ты…

Мать Джилл воровато озирается и на всякий случай отступает от него на шаг.

— Что, я?

— Жена…

— Не замужем я, — теряется она пуще прежнего.

— А я?

Она окидывает его оценивающим взглядом:

— Ты тоже вряд ли замужем…

— Да нет, я тебе люб?

Она проглатывает подступивший к горлу ком.

— У тебя ж, как понимаю, даже клочка земли нет, ты вон с растения свалился… Но красив, ничего не скажешь, красив.

— Золото у меня и арфа волшебная.

Арфа, услышав это, тяжело и пугливо вздыхает.

— Золото? — начинает игриво улыбаться мать Джилл.

Женя закрывает себе рот, то ли чтобы не засмеяться, то ли чтобы не заплакать…

— Это моя мать! — подаёт она голос. — Ты что меня бросаешь ради моей матери?

— Ты меня бросила, выйдя за этого! — пальцем указывает в Карсона.

А мать Джилл всплёскивает руками.

— Ах, прямо замуж?! Ах! — и вдруг выкрикивает, обращаясь к «дочери» — А вот локти теперь кусай! Сразу вижу, у моего то золота много! Твой конечно тоже ничего, — и улыбается Карсону так заискивающе, что становится тошно, — но мой то, глянь, во всём больше! Фух, а я то уж подумала, что вообще всё рухнуло и жизнь кончилась! А вот, не оставили нас небеса, не оставили!

— Ты слышал? — тянет Женя, глядя на великана. — Мы теперь всё равно одна семья, и ты должен быть добр со мной, моей сестрой, моим мужем и моим лисом. Понял?

Тот согласно кивает, пусть и сквозит в этом жесте некое напряжение. Разгадка которому приходит тут же:

— А она сестра тебе? — и недоверчиво глядит на Джека.

— Что? — не сразу понимает Женя. И, бросив взгляд на Джека, сквозь смех отвечает: — Да, конечно! Ну… вторая…

Но лис-Джек-сестра начинает срывать с себя платье и истерично-зло кричать:

— Да мужик я, смотрите, я мужик! Человеческий, чёрт вас побери, мужик!

Мать Джилл и правда смотрит.

Что не особо нравится Бобу.

— Чужому мужику нет места в моей семье…

— Да я только рад! — в сердцах выкрикивает Джек.

А Карсон тем временем оглядывает вдавленного в землю Вилли, который уже никогда не сможет творить зло…

— Надо же, — бормочет он сам себе, — кара небес настигла…

— Раздавил и не заметил, — винится Боб, замечая это.

— Да ничего, — слишком сдержанно отзывается Сон.

Глава 44. Размер проблемы

Мать Джилл, напевая себе под нос что-то весёлое, собирает пожитки и расхаживает по хижине так гордо, что диву даёшься. А затем, подержав в руках свои нехитрые вещи, вдруг швыряет их и раскидывает ногой, смеясь и будто хвалясь этим перед Женей.

— Ничего брать не буду! Там мне муж подарит и платья, и колечки, и еду, и всё-всё-всё! И зачем я только носилась по дому полдня? Вот я дурная, — смеётся ещё более заливисто и легко.

Женя в ответ только качает головой и бросается взгляд на печку. Малышка что-то долго спит. Наверное, организм так справляется с пережитым стрессом. Всё-таки у них тут сначала маньяк орудовал, а затем великан с неба упал.

— Ма, — тянет она, — а ты хоть подумала о том самом?

— Ну ещё бы, как не подумать? — смотрит она на Женю, как на глупую. — А что? Карсон твой поди тоже неплох!

— В каком смысле «тоже»? Я о росте твоего Боба! Ты вообще не боишься?

Она-то всерьёз собралась с ним жить на небе! И младшую дочь свою собирается оставить здесь — чтобы не мешала.

— Мм, боюсь ли я его роста? — на этот раз не понимает она.

Женя закатывает глаза.

— Если у него такой рост, то всё остальное тоже, ты это понимаешь?

— Так я тебе о том же, доча! У такого большого просто не может быть, ну, проблема такого характера.

В ответ сложно не рассмеяться.

— Слушай, если честно, мне кажется, что у него есть некоторые комплексы… Но даже если там всё маленькое по их меркам, не факт, что ты сможешь это выносить!

Она ладонями показывает, каких масштабов проблема может ждать неразумную женщину.

Но та лишь передёргивает плечом:

— Запомни, милая, если ты это не сможешь, значит, не сможешь, — начинает она важным проникновенным тоном. — А вот, что смогла, значит смогла и проблемы я в этом не вижу. Ведь смогла, а значит могла. Понимаешь?

Женя хватается за виски и жмурится.

— Нет, совсем не понимаю. Что ты там смогла? У тебя уже такое было?

— Пока ничего, но проверим мы после свадьбы! Когда я золото получу… — подмигивает она «дочери», и вдруг мечтательно вздыхает: — Но по нраву он мне конечно, ах, я уверена, всё хорошо будет! А ты здесь за Аннушкой присматривай, теперь она твоя ответственность!

— Я не понимаю, почему ты такая несерьёзная? Ты бы сразу попросила его показать и всё!

— И лишить себя даже иллюзии счастья?! — возмущается она. — И денег, с которыми в случае чего я бы ушла? А вообще, Джилл, всё у нас будет хорошо! Я буду любить его любым, ясно тебе? И не учи мать! Тоже мне, умная нашлась. Сама вон едва свою жизнь под откос не пустила, а учит меня! Если же завидуешь, то побойся бога! Карсон, он… Эх, мне, признаться, до сих пор немного жаль, что моим он так и не стал. Но тебе я желаю счастья.