Хозяйка дома сироток и генерал драконов

– Да, очень! Я прошу вас лишь подвезти до Элингора, дальше уже сама.

Мужчина ощерил рот, показав мне свои жёлтые старые зубы, его лицо собралось в гармошку – настолько морщинистым оно было.

– Ты совершаешь благое дело не для себя, вовсе нет. Когда-нибудь моя небольшая помощь обернётся добром моему народу. Можешь ехать с нами. Отправляемся с рассветом. Не опаздывай, ждать не станем.

Я благодарно кивнула и выскочила наружу. Роза стояла неподалёку, увидев меня, широко улыбнулась:

– Пойдём, провожу тебя обратно.

Назад шли уже иной тропой, мимо других деревьев. Откуда-то я точно это знала.

– Вы не боитесь диких зверей?

– Нет, – довольно протянула цыганка, – нас всегда много. И звериная душа у нас в руках.

– Как это?

Роза многозначительно промолчала.

– Вот и твой друг. Будьте осторожны. Ждём тебя утром.

Я попрощалась с загадочной девушкой и вышла к стене. Норм прогуливался туда-сюда, увидев меня, мигом подошёл:

– Как всё прошло?

– Отлично. Выдвигаюсь с ними с рассветом.

Норм поёжился и прислушался к волчьему вою вдалеке.

– Пойдёмте скорее домой, мне как-то не по себе находиться подле ночного леса. Это время зверей.

Мы торопливо зашагали вперёд и вскоре вышли к дороге, ведущей к приюту.

– Любопытный народ, не правда ли?

Я встрепенулась.

– Что?

– Ну, цыгане, – пояснил парень, – когда я впервые их увидел, хотел сбежать с ними и путешествовать по разным землям.

Норм рассмеялся своим словам и покачал головой. Мне же всё не давала покоя мысль о том, что же увидел цыган на моей ладони, отчего он вдруг согласился помочь?

С этими размышлениями вошла в приют, прошла мимо кухни и отправилась сразу к себе. Достала из-под кровати дорожный потрёпанный кожаный саквояж, что остался мне на память от семьи, отказавшейся от собственной дочери. Закинула в него сменную одежду, оставив место для свёртков с перекусом. В мешочек с монетками накидала мелкой сухой травы, чтобы не звенели, и спрятала кошель в специальный тайный кармашек своего дорожного платья. Что ж, я готова к путешествию. Пусть оно пройдёт без происшествий.

Глава 12

Проснулась рано, испытывая трепетное волнение от предстоящего путешествия. Тихо, стараясь не разбудить малышей, пробралась на кухню и приготовила в дорогу половину булки и несколько кусочков варёного мяса, припрятанные Прихваткой на случай полуночного голода. Решила, что он не обидится на меня за это. Так же, на цыпочках, вернулась в свою спальню. За окном чернота неба превращалась в тёмно-серый кисель рассвета. Бесшумно оделась и, подхватив саквояж, вышла на улицу.

Путь до Лесных ворот занял около четверти часа. Постепенно краски на небосводе разбавились лазурью. Я замерла лицом к чаще, вспоминая, куда меня вела Роза. Придётся двигаться наугад. Ноги сами вывели меня на небольшую полянку, где оказалось вполне оживлённо: двое мужчин закрепляли лошадей к повозке, остальные засыпали кострище, носили туда-сюда посуду и коробы. Мой взгляд искал знакомые лица. Наконец, мелькнуло красное пятно – Роза. Я подбежала к ней, закинула свою ношу в повозку и принялась помогать складывать вещи.

Как и обещал старый цыган, обе повозки были готовы и выдвинулись на самом рассвете, которого не было видно за дремучими дебрями исполинских деревьев. Лишь острые пики солнечных лучей, пронзающих небо, говорили о том, что новый день начался.

Путь предстоял неблизкий. Отец Розы, Кало, рассказал, что если гнать лошадей без остановки, то расстояние до Элингора можно преодолеть за один день. Но так лошади ослабнут и в момент настоящей опасности не смогут бежать быстрее. А остаться цыганам без коней никак нельзя. Они служили не только для перевозки табора с места на место, но и в качестве мяса, если в пути животное захворает. Меня покоробило последнее: как можно есть столь прекрасное и благородное существо? Но это их жизнь, и не мне их судить.

Повозки выехали из чащи по тропе, о которой мало кто знал даже из тех, кто вырос близ этих лесов. Откуда же о ней знали цыгане, оставалось для меня загадкой. Когда старый Кало начинал говорить, все, кто был с ним в одной телеге, рассаживались кругом и внимательно слушали его. Нас то подбрасывало на каменистых перевалах, то плавно покачивало, словно убаюкивающий морской прибой. Ночью мы остановились, дав животным передохнуть и поесть, а кучерам – смениться. Женщины развели костёр, начали готовить еду в котле, а мужчины негромко запели восхитительные песни, которые завораживали даже несмотря на то, что я не понимала языка. Спали ромалы поочерёдно, по несколько человек. Все их действия были слаженными, согласованными. Эти люди понимали друг друга без слов.

На второй день Кало рассказывал мне легенды их племени. Мистические притчи о медведях, волках, лисах. Мужчины и женщины, словно дети, слушали его с горящими глазами, хотя наверняка знали эти истории наизусть. Легенды гласили о соединении душ людей и животных, о незримой духовной связи, о потомках и дружбе народов.

К вечеру второго дня мы подъехали к вратам Элингора. Повозки остановились поодаль. Ромалы не любили людные места, им были по душе просторы степей, поляны, окружённые густым лесом. Роза с отцом ссадили меня и пожелали удачи, добавив, что, вероятно, мы ещё встретимся на торжке, где цыганка поставит свою палатку. Я горячо поблагодарила за поездку и, прежде чем уйти, обменяла у них одну серебрушку на горсть разнокалиберных медяшек. После чего со спокойной душой отправилась в город.

У ворот не было стражи, и они оказались открыты. Шум улиц напомнил мне мои родные места из прошлого, не хватало лишь гудения машин. В остальном чувствовалась схожесть. Люди, спешащие по своим делам, крытые магазинчики, вывески с рисунками, указывающие, что можно приобрести в том или ином месте. Как баннеры или бегущие строки. Элингор оказался огромен по сравнению с крохотным провинциальным Нормудом.

У первого прохожего спросила, как попасть в ратушу и, получив довольно подробный ответ, направилась прямиком туда.

Изредка мимо проезжали повозки. Кучеры кричали, предупреждая о своём приближении. Деревянные колёса скрипели и отстукивали своеобразный ритм по застилавшему город каменному тротуару. Всюду высились двухэтажные жилые дома. Вокруг городской ратуши движение стало ещё более оживленным. Озабоченные люди входили и выходили из здания, держа в руках бумаги. У подножья лестницы расположилась пара маленьких открытых повозок.

Достаточно скоро нашелся тот, к кому мне необходимо было попасть. Внутри высокой башни в три этажа стоял парень, встречавший и провожавший посетителей. Завидев меня, он приблизился и с улыбкой спросил: