Хозяйка Горячих ключей

— Сашенька, деточка моя, дочка, - начала было громко, но после, видимо, одумалась и сбавила громкость матушка. Налетев на Сашу, она обняла ее так, что девушка почувствовала, как хрустнуло что-то в районе груди. Не думала она, что в этой тощей женщине столько силы. – Не могу справиться со своими эмоциями, а мне придется, ведь девушкам сказано, что ты уехала по делам.

— Хорошо все, матушка. Только вот и я не готова была к этим вот «делам», - Саша несколько отстранилась, чтобы вдохнуть.

— Видишь, Роман сделал все как надо, а я еще, дура, против него была, переживала, как это я свою девочку единственную в Тмутаракань отправлю, - матушка не обращала внимания на то, что Саша уже тяжело дышит.

— Я уже никому не верю, матушка, - просипела Саша, и только после этого разгоряченная радостью и пробежкой женщина отстранилась, но, как оказалось, только затем, чтобы посмотреть в лицо дочери.

— Не говори так! А я на что? – она снова попыталась прижать Сашу, но, к ее счастью, вмешалась Дарья. Она оттащила хозяйку от уставшего уже от объятий «ребенка» и принялась натягивать на нее пальто.

— Уж как она извелась-то, Сашенька: не ела, не спала нормально. А ведь связь только сегодня появилась. И тут же из поместья князей позвонил его приказчик. Сообщил, что старший должен уже у нас быть. И глядь, он на пороге. Все как нельзя лучше обошлось. И они с матушкой решение правильное сделали, чтобы упаси Бог, больше такого не повторилось, - бормотала Дарья, а Саша свела брови от сказанных ею слов.

— Что? Что за решение? Если оно касается меня, то увольте, я и сама могу уже решать, что и как делать. Если задумали поместье продать, то фиг вам с маслом! – Саша сделала еще один шаг назад и уперлась спиной в Романа.

— Думаю, они решили ускорить наше бракосочетание, Саша, - его голос тоже не звучал радостно. Роман обошел Сашу и встал рядом. От дома к ним с улыбкой шел его отец.

— Рад, что вы вернулись, и все так удачно разрешилось. Только отчего у вас такие невеселые лица? – старший Ясенской, в отличие от молодежи, улыбался так широко, что казалось, это самый счастливый день в его жизни.

— Расскажи нам о том, что собираетесь, - голос Романа был серьезным, и улыбка отца стала не такой солнечной.

Князь нахмурился, посмотрел на Степаниду Ильинишну, а та, в свою очередь, на Дарью.

— Мы решили, что вы на днях отправитесь в Кисловодск, чтобы сочетаться браком. После этого Роман найдет нового доктора в поместье и сам останется здесь, - подтвердил опасения молодых князь.

— Будет лучше, если мы сами разберемся с этим делом, - Роман шагнул вперед, и на секунду отцу показалось, что он хочет подойти ближе к нему. Но сын обошел его и направился к поместью.

— Где все? – Саша только сейчас поняла, что ни на улице, ни на пороге дома нет девушек, нет даже Надежды, которая всегда была в первых рядах из-за своего любопытства.

— Все в танцевальном зале. Софья, как может, отвлекает их. А Надьке я сказала, чтобы носу не высовывала, - ответила Дарья, которая уже явно замерзла и, подхватив матушку под руку, тянула ту в дом.

Саша пошла за Романом, не оглядываясь на мать и князя. Она думала только об одном: о браке, которого нужно как-то избежать. Роман предлагал варианты, но ни один ее не устроил. Сейчас, снова увидев Пятигорье, она поняла, что не хочет расставаться с ним.

В комнате она быстро переоделась, накинула халат, взяла полотенце и вышла к источникам. Плюхнувшись в ванну горячей воды, она смотрела на верхушки сосен, сожалея, что нельзя выбрать то, чего она так хочет.

— Отец говорил с самим царем, - голос Романа прервал ее мысли. Саша повернула голову. Роман входил в купель. – Извини, здесь, похоже, единственное место, где мы можем поговорить, - он присел, чтобы намочить грудь, а потом оперся спиной на бортик и замер, закрыв глаза.

— Я не хочу в Москву, не хочу в Тюмень. И уж точно не хочу в Кисловодск. Я прожила здесь совсем немного, даже не всю зиму, но понимаю, что расстаться с Пятигорьем не смогу, - Саша говорила почти шепотом и, боясь, что князь заметит ее слезы, то и дело набирала в ладони воду и поливала ею лицо.

— Я должен остаться в Пятигорье, потому что мы уже теряем доверие царя. Если что-то подобное произойдет снова, дело наберет серьезный оборот. Здесь должен быть человек, владеющий информацией, охрана, проверяющая территории вокруг поместья… - начал было Роман, но Саша его перебила.

— Ты так сильно расстроился… сначала, когда вы впервые приехали сюда, мне показалось, что ты хочешь нашего брака, а сейчас я вижу, что ты, пожалуй, сильнее меня боишься этого. Ради того, чтобы остаться в Пятигорье, я согласна выйти за тебя замуж…

— Только, думаю, настоящей семьи у нас не выйдет, Саша, - князь набрал воду в ладони и полил голову. Темные курчавые волосы почти не промокли, и вода катилась по лицу. Он сжал губы, потом провел ладонью по бороде и, откинувшись назад, закрыл глаза.

— Хорошо. Ты просто не будешь мешать мне, а я не буду мешать тебе, - ответила Саша. Ей вдруг стало так горько и обидно оттого, что ее новая жизнь становится невыносимее той, которой она жила одна последние пятнадцать лет в своем старом, но знакомом теле, в котором она была счастлива, любима. Оно не подарило им с мужем детей, но каждое утро, открывая глаза, она радовалась новому дню с любимым человеком.

— Если ты захочешь детей… - тихо сказал Роман, но Саша не дала ему договорить.

— Не захочу! – она оборвала его слова, встала, вышла из ванны и, не снимая купальника в раздевалке, накинув халат, босиком поторопилась в дом.

Роман наблюдал, как молодая, красивая, слабая, но в то же время очень сильная девушка шагает к дому босая по тропинке, снег на которой почти растаял. Она шагала по мелким камешкам так уверенно, словно под ее ногами был ровный и теплый пол. Его что-то тянуло к ней, но моментально, как только он вспоминал о своей первой любви, отталкивало от Саши. Он чувствовал себя отвратительно, будто изменял своей любви, своему сердцу.

??????????????????????????Она не обернулась ни разу, и он, довольно выдохнув, погрузился под воду с головой.

Надежда и Авдотья грустно вздыхали за занавесками столовой, наблюдая за диалогом, слов которого они не слышали, но тут было и без них понятно: пару не радует мысль о замужестве.

— Не видать этому дому счастья и не слышать детского смеха, - грустно прошептала Надежда.

— Чего ты понимаешь в этом, дура дурой. Стерпится – слюбится, вот увидишь, - Авдотья не отводила глаз от лица Саши, идущей к крыльцу.