Хозяйка магического экспресса

— Ой, иди ты, я, может, впервые в жизни говорю то, что у меня на душе! — я отмахиваюсь от Фаста и неловко заваливаюсь на стол. А что, очень удобная тут столешница, однако! — И вообще, я тут останусь, ни разу ещё не спала в столовой! Это же весело, да, Маркус? Быть свободным от любых норм морали? Делать, что хочешь, спать, где хочешь, с кем хочешь…

— Ну, милая, тебя понесло, — мне чудится некая забота в его голосе. — Пойдём.

— Что с ней? — слышу я испуганный голос Мири на самом краю сознания.

А сама куда-то уплываю. Мне хорошо и тепло, будто кто-то окружил меня коконом, в котором я в полной безопасности. Сквозь это странное состояние ощущаю, что меня куда-то несут. Но это сейчас не вызывает никакой тревоги. Скорее, наоборот — я в полном спокойствии. А потому, когда путешествие заканчивается, и неведомый источник тепла отстраняется, я возмущаюсь и притягиваю его обратно. Как там говорил Маркус? Я слишком от много отказываюсь. Так вот — только не сегодня.

Утром же реальность наносит мне просто ошеломляющий удар. С трудом раскрыв глаза, я обнаруживаю себя в своём купе, на своей кровати, но рядом вольготно развалился Фаст. Да ещё и рукой меня по-хозяйски придавил!

Надо отдать должное — пойло у этого гада оказалось отменным, голова не болела и удивляла кристальной чёткостью мысли. Хотя последнее сейчас казалось лишним — мне бы зажмуриться и не видеть этого нахала в своей постели.

— Маркус, — тихо зову я своего… кого? Любовника?

Аккуратно высвободившись из-под тяжеленной ручищи наглеца, я приподнимаю одеяло и на какой-то момент облегчённо выдыхаю. На мне сорочка, и бельё тоже. Может, и не было ничего?

— Маркус! — говорю уже громче. — А ну проснись!

В ответ мне прилетает что-то неразборчивое, и Фаст просто отворачивается от меня. Такой наглости я потерпеть не могу, потому просто сталкиваю сонное тело с кровати на пол.

Падает мужчина с эпичным грохотом, а потом ещё сопровождает это представление витиеватыми ругательствами.

— Негоже так выражаться при гратте! — чопорно заявляю я, когда над краем кровати появляется взлохмаченная макушка Маркуса.

— Ой, да чья бы корова мычала? — Фаст поднимается и с хрустом потягивается. — Сама вчера таких словечек в мой адрес отсыпала, что я на миг усомнился — а моя ли Агата передо мной?

И лишь потому, что Маркус стоит передо мной по пояс голый, отвлекает меня от необходимости парировать высказывание нахала. Его сложно назвать силачом, он, скорее, гончая. Жилистый, вёрткий, там где не пройти напролом, он действует хитростью и изворотливостью. И сейчас, глядя на увитые мышцами руки, на плоский живот мужчины, я чувствую, как краснею. Это же замечает и Фаст.

— Ночью тебе тоже нравилось, — лукаво подмигивает он и уворачивается от прицельного броска подушкой в голову.

— Ничего не было! — возмущаюсь я. — И вообще, какого межмирья ты забыл в моем купе?!

— С первым поспорил бы, а насчёт второго — считай это компенсацией за твоё гостеприимство в первую ночь, — Маркус собирает свои вещи, не забывая одаривать меня ехидными ухмылками. — Твоя кровать явно удобнее холодного пола в тесном купе.

— Ах ты ж гад! — искренне негодую я. — Выметайся сейчас же и дорогу сюда забудь!

— Ничего не могу обещать, — разводит руками стервец и резко пятится к двери, постоянно уклоняясь от запускаемых мной снарядов. — Если что, ты знаешь, где меня искать!

Сказав последнее, нахал скрывается за порогом, оставляя меня в тишине пустого купе. Наедине с собственными мыслями, которые кочуют от панического состояния "как мне теперь смотреть в глаза команды и пассажиров" до разжигающих странный пожар сомнений — а точно ли ничего не было?

Никогда больше не буду пить с Фастом!

Глава 6. Тяжело в учении — легко в бою

В столовую я вхожу абсолютно не подобающим хозяйке поезда образом. А именно — тихонько отодвинув дверь и сунув в проём нос, разведываю обстановку. В Лодброке мы успели взять на борт всего двадцать три пассажира, мою пьяную выходку наблюдал только Лад. Это то, что помнила я. А по тому, что успел мне сказать Маркус — в бессознательном состоянии я всё же чудила.

Почти все столики уже заняты клиентами, поэтому я отстраняюсь от двери, одёргиваю платье и поправляю волосы. Надо хотя бы внешне продолжать сохранять приличия.

К моему удивлению и облегчению, никто из пассажиров на меня криво не смотрит, все учтиво и вежливо здороваются, желая доброго утра. И я даже успеваю успокоиться, решив, что Фаст по своей привычке подшутил надо мной. Ровно до тех пор, пока к моему столику не подходит Мири. Дежурная чашка капучино устраивается передо мной с театральной почтительность, а когда помощница выпрямляется, меня окатывают таким осуждающим взглядом, что хочется забиться под стол. Но вместо детской привычки виновато понурить голову, я с холодным спокойствием благодарю пухляшку и пригубливаю напиток

— Что это было, Агата? — сурово спрашивает подруга, буравя меня глазами.

— А что было? — я в надменном удивлении вскидываю брови, тем самым показывая, что не хочу обсуждать вчерашнее. Не хочу и не позволю. — Мири, как у нас дела с запасами?

Какое-то время помощница испытывающе смотрит на меня. Я знаю, что мой ответ достаточно груб, но иногда приходится отыгрывать роль даже с друзьями.

— Нам не успели отгрузить продукты, а деньги я отдала, — наконец, говорит Миранда, отводя глаза. — Об этом и хотела поговорить, да только вот ты была не в состоянии. В кондиции — да, а решать серьёзные проблемы — нет.

Да когда же это закончится? Почему с появлением Маркуса в моей жизни всё вечно идёт наперекосяк?! Глухое раздражение во мне грозится разрастить в настоящую вспышку гнева. Потому я делаю глубокий вздох и максимально длинный выдох, собирая мысли в кучу и успокаивая себя.

"Всё решаемо, Агата, — вспоминаются мне слова дяди Руперта. — Везде можно найти обходные пути, лишь смерть — конечная станция".

— Мири, — я протягиваю руку и мягко похлопываю подругу по ладони, — не волнуйся ни за деньги, ни за продукты. На следующей станции сделаем новый заказ. Кстати, куда мы направляемся?

— Освальд проложил маршрут до Арагера, как ты и планировала, — отвечает пухляшка, но по её поджатым губам, я вижу, что она всё ещё дуется на меня. Придётся попытаться найти на рынке редкий гречишный мёд, она за него готова простить всё, что угодно. — Но буквально перед отправкой Маркус скорректировал путь. Через пару часов прибудем в Лобулар.

— Занятно, — я подношу кофе к губам, а сама думаю, треснет ли в моих руках чашечка. Потому что придушить мне хочется не ни в чём неповинный предмет посуды, а одного самоуверенного пирата. — Когда это Маркус у нас стал хозяином поезда?