Хозяйка магической фабрики, будь моей женой!

 Как ни странно, он мне нравился. Господин Резард походил на милого дедушку. Такой домашний и уютный. К тому же он родственник Ванессы. Но исключать его из подозреваемых нельзя.

 От посиделок я отказалась. Нет на это время. Но историю мага о взрыве на фабрике я выслушала. Он рассказал о том, что отец Ванессы погиб в тот день.

 — Чарльз был опорой семьи, — вздохнул он. — Нам всем очень его не хватает. Особенно Ванессе, конечно. Без него нам приходится туго.

 Вот и нашлось объяснение финансовым трудностям Стельтхаусов. Отец Ванессы обеспечивал семью, а после его смерти дела идут все хуже и хуже. Дедушка и тот вынужден работать.

 Но неужели Алеса не видела проблем подруги? Она наверняка могла помочь. У нее есть и деньги, и связи, и положение в обществе. Или ей было все равно? Так себе из Алесы подруга.

 Чем больше я общалась с господином Резардом, тем сильнее убеждалась в его непричастности к похищению магии. Надеюсь, у него найдется алиби на другие нападения, и я с чистой совестью смогу вычеркнуть его из списка подозреваемых.

 А пока, попрощавшись с магом безвременья, мы с Рю заглянули в мой кабинет на втором этаже. Стены кабинета скрывались за полками, а на них стояли сотни, если не тысячи папок и бухгалтерских книг. Где-то здесь должны быть чертежи фабрики, и мне предстоит их найти.

 — Где же вы? Выходите, — бормотала я себе под нос, проверяя одну полку за другой.

 Рю тоже помогал – взял на себя нижние полки. Повезло, что филин умеет читать.

 Проверив все, что находилось на уровне ног, туловища и глаз, я запрокинула голову и посмотрела выше. Полки уходили под самый потолок. Именно там, на одной из них, я заметила несколько непропорционально больших папок. Как раз в таких уместно хранить чертежи.

 Увы, лестницы поблизости не было. Встань я на стул, и то не дотянусь до верхней полки. По всей видимости, наверху лежат бумаги, которыми давно не пользуется. Ненужные и забытые.

 — Рю, — протянула я, — помоги-ка достать вооон те папки.

 Я указала пальцем на верхнюю полку, но ответа на мою просьбу не последовало. Тогда-то я и сообразила, что филина нет поблизости.

 — Рю, ты где? — я осмотрелась.

 Пусто. Филина слово корова языком слизала. Но дверь не открывалась, в этом я уверена. Значит, пернатый все еще где-то в кабинете. С его способностями хамелеона он в состоянии слиться с окружающей обстановкой.

 — Я иду искать, — честно предупредила. — Лучше выходи по-хорошему.

 Рю не отозвался. Вот вредина! Чего он вообще вздумал играть в прятки? Нашел время.

 Поиски продолжались недолго. Заглянув под стол, я обнаружила Рю, слившимся окрасом с ковром. Его перья в точности повторяли рисунок, вплоть до мельчайших завитков. Надо же, какой умелец.

 — Ты чего там сидишь? — поинтересовалась я, опускаясь на корточки.

 — Мне здесь нравится, — нахохлился филин совсем как курица на насесте.

 — Расскажи это кому-нибудь другому, — фыркнула я. — Ты спрятался потому, что я попросила тебя взлететь повыше?

 Перья Рю сменили окрас – стали розовыми. Он словно залился стыдливым румянцем. Но теперь я хотя бы четко его видела, а не гадала, где заканчивается филин и начинается ковер.

 — Мне ты можешь рассказать все, — заверила я. — Это останется между нами.

 — Я боюсь высоты, — пискнул Рю.

 — Об этом я уже догадалась. Но почему? Что стряслось? Пойми меня правильно, ты все же птица и рожден, чтобы летать высоко в небе.

 — Когда я был птенцом, — вздохнул Рю, — то выпал из гнезда. Мои крылья были совсем крохотными, я не мог взлетать обратно. Родители тоже не сумели меня вернуть. Они долго кружили надо мной, но в итоге улетели. Я остался совсем один. Меня подобрала бабуля Ви. Правда тогда она еще не была бабулей. Так я оказался в особняке Вирингтонов, где вырос и жил все это время. Но после того падения я боюсь взлетать высоко. Вдруг я снова упаду и останусь один?

 У меня сердце защемило от этого короткого, но полного боли рассказа. Маленький, одинокий, брошенный родителями птенец…

 Поддавшись жалости, я протянула руку и погладила Рю по голове. Он тихонько ухнул и затих.

 — Не переживай, — сказала, — я сама достану те папки. Тебе не придется летать.

 Но даже после того, как я клятвенно пообещала не заставлять Рю подниматься высоко в воздух, он все равно предпочел наблюдать за моими потугами из-под стола.

 Не имея под рукой ничего, что сгодилось бы на роль стремянки, я решила использовать сами полки, как лестницу. А что, по ним вполне можно взобраться наверх – ноги есть куда поставить и зацепиться руками легко. Лишь бы выдержали мой вес.

 Ногу на нижнюю полку-ступень я ставила с опаской, не торопясь переносить на нее вес всего тела. Только убедившись, что полка не рухнет, отважилась лезть выше.

 — Ух-ух! — донеслось из-под стола. Кажется, Рю не одобрял мой способ заполучить папки.

 — Не ухай под руку, — попросила я, карабкаясь выше.

 Местные здания это вам не наши хрущевки и даже не сталинки. Здесь потолки высоченные. Метра четыре, не меньше. И мне предстояло забраться на самый верх. Если свалюсь, мало не покажется.

 Я все карабкалась наверх и была уже почти у цели. Вытянула руку в попытке схватить папку, но пальцы прошли буквально в миллиметре от корешка. Недостаточно высоко. Нужно подняться еще немного выше.

 — Нннн, — застонала очередная полка под моей ногой. Похоже, на высоте они не такие прочные.

 — Скр, — скрипнула, открываясь, дверь в кабинет. Между прочим, без стука.

 От неожиданности я повернула голову – посмотреть, кто заходит в мой кабинет, как к себе домой. Движение вышло резким, левую ногу я еще не успела поставить, а правая соскользнула с полки. Пальцы же, как я не впивалась ими в дерево, не удержали вес тела, и я начала заваливаться назад.

 Падение вышло эффектным. Я неслась на пол спиной вниз, орала и как пропеллер крутили руками. Видимо, в надежде, что подобно вертолету смогу взлететь.

 Но увы, вертолета из меня не вышло. Я больше походила на мешок с песком – тяжелый и совершенно нелетучий.

 Упади я на пол, могла сломать шею или спину, а может, и то, и другое. Но вместо жесткого пола меня приняли мужские руки. Между прочим, не менее жесткие, но все-таки более безопасные.

 — Ух! — резко выдохнули одновременно и я, и филин, и тот, кто меня поймал.

 Как будто падения было мало, сверху на нас щедро посыпались папки. К счастью, падая, они раскрывались, и их содержимое выпадало. Без этого какая-нибудь особая увесистая могла и прибить.

 Это был настоящий снегопад из бумаги. Медленно планируя на пол, листы пролетали мимо нас.

 — О! — поймала я листок в полете, на котором был начерчен план. — То, что надо.

 Потом повернула голову к тому, кто все еще держал меня на руках, и похвасталась:

 — Я нашла план фабрики.