Хозяйка ночи
Шрифт:
Она перебрала практически весь класс. Даже по мальчишкам прошлась достаточно ядовито. Миша знать не знал, что можно настолько не любить одноклассников!
Удивительно, но Анка ни о ком не сказала ни единого доброго слова. Зато злых – хватало.
Миша невольно вспомнил письма Дикой кошки и порадовался, что распечатал их и сунул в карман куртки. Правда, показать собирался не Курбановой, а Ваньке Кузнецову. Но раз уж так сложилось…
Во всяком случае, Курбанова знакома с дамой
Миша с Анкой вздрогнули от неожиданности: на лоджии внезапно зазвенели стекла. Они подбежали к окну, и Миша потрясенно прошептал:
– Вот это да…
Не верилось, что еще полчаса назад погода была прекрасной: высокое звездное небо, легкий морозец, скрип снега под ногами, пляска редких снежинок в золотистом свете фонарей…
Сейчас же на улице творилось несусветное: белая мгла плотно затянула город. Ни неба, ни земли, ни деревьев, ни домов было не рассмотреть. Во всем мире – только поземка, только дикая пляска снежных смерчей и вой ветра.
И вороны.
Десятки, сотни ворон.
Миша отпрянул от задрожавшего стекла, с такой силой бились о него проклятые птицы.
Миша покосился на Анку, девчонка обхватила плечи руками, но смотрела безмятежно. Даже глаза вновь вернули свой цвет, а щеки – румянец.
Неужели Анка ничего не видит? Или просто не боится, типа – они уже «одной крови»?
Да нет, глупости.
Обычная девчонка, просто запуталась.
– Смотри, как дрожат стекла, – сказал Миша.
– Ветер, – выдохнула Анка. – С ума сойти, как метет…
– Метет, да. А ты больше ничего не видишь?
Анка вглядывалась в снежную круговерть до боли в глазах, но не рассмотрела даже старой раскидистой березы у дома. И пробормотала:
– Разве сейчас что-то разглядишь…
– А птицы?
– Да уж, им сейчас нелегко. Прячутся где-нибудь, думаю…
И Миша решился. Подошел к сброшенной на диван куртке и достал из внутреннего кармана распечатки с письмами от Дикой кошки. Чуть помедлив, отдал их Анке и попросил прочесть. Только внимательно, это важно, письма очень, очень непростые.
Курбанова удивилась, но письма взяла. И Миша снова наблюдал за девчонкой, в жизни он не видел таких выразительных лиц. По нему как тени скользили удивление, настороженность, страх, злость, непонимание, снова злость…
А окна едва выдерживали напор свиты Хозяйки ночи. В Анкину комнату рвались уже не только птицы. В стекла с силой бились какие-то мерзкие твари с перепончатыми крыльями, зубастыми мордами и меняющимися, странно текучими телами.
Миша с трудом сохранял спокойствие, с трудом давил нарастающий страх, лишь бы не мешать Анке читать письма.
И едва она отложила последний лист, быстро спросил:
– У вас городской телефон есть?
– А при чем тут…
– Есть?!
– Да.
– Одна трубка, две? Параллельный, имею в виду, тоже есть?
– В кухне, – пробормотала Аня, – а второй – в зале.
Анка
не понимала толком что происходит. Почему-то снова казалось – она спит. Не мог же к ней, в самом деле, прийти Мишка Котов? Сам, без приглашения! И письма эти странные, страшненькие письма, интересно, что в них правда…Анка принесла обе трубки в комнату, привычно не обращая внимания на мамин вопрос – что случилось, к чему ей сразу два телефона в детскую.
Миша стал звонить кому-то, и Анка послушно поднесла к уху одну из трубок. Ее бросило в дрожь, когда услышала так близко глуховатый Мишкин голос:
– Добрый вечер. А можно Иру к телефону?
– Добрый, – чуть насмешливо отозвалась незнакомая женщина. – А кто ее спрашивает?
– Михаил Котов, одноклассник.
В трубку хмыкнули. Потом ее бросили на стол, наверное. И кто-то позвал:
– Иришка, тебя к телефону! – и уже раздраженно: – И неплохо бы дать одноклассникам номер твоего сотового, нечего им звонить на домашний…
– Ма, а кто это?
– Какой-то Котов…
– Мишка?!
– Назвался Михаилом, – фыркнула женщина.
Иру Овчаренко Анка узнала сразу, никто больше из знакомых так не тянул звук «а», словно пропевая его. «А-а-анка-а-а», – жеманно тянула Ира, обращаясь к ней на переменах.
Анка не любила эту девчонку. И теперь настороженно смотрела на Котова, не понимая, к чему этот спектакль с двумя телефонными трубками.
– Привет, Ир, – сказал Котов.
– Это пра-авда-а ты, – пропела Ирка, не скрывая изумления. – Я не подозревала, что ты знаешь номер моего домашнего.
– Я и не знал.
– Но как же тогда…
– Есть телефонный справочник!
– Ах, да-а-а…
– Так что узнать номер городского телефона даже проще, чем сотового!
– Понятно. Как-то не подумала. А ты… чего звонишь?
– Угадай.
– Ну-у… Не узнать же, что задано!
– Догадливая.
– Так чего тогда?
– Хотел выразить свое восхищение…
– Да-а-а?
– Ага.
– И чем же?
– Да мне понравилось, как ты Курбанову на школьном сайте разыграла, – Мишка хохотнул. – Мы с Ванькой оба оценили.
– Пра-авда-а-а?
– Само собой.
– А как вы вообще догадались, что писала я? А не… Гулька, например?
– Ну, ты даешь! А чье там любимое выражение: «нас отличает только физиология»?
– Пра-авда-а?
– Ага. Так и написала.
– Вот черт!
– И карикатура классная.
– Вам понравилась? Правда, на Аньку похожа?
– Ну… есть что-то. Ванька таких картинок целую серию где-то в Сети видел, поэтому сразу твою узнал.
– Вот черт…
– Здорово ты Анку к сюжету рисунка приплела, будто ее и рисовали.
– Ну-у… я подумала, раз девчонка на рисунках на Курбанову похожа, почему не воспользоваться?
– Я так и понял.
– А Курбанова купилась, представляешь? – засмеялась Ира. – Она, оказывается, в самом деле со своим плюшевым медведем так же возится!