Хозяйка Шорхата

Николь распахнул дверь, приглашая незнакомца в нашу скромную обитель.

— Прошу.

Молодой мужчина переступил порог дома и осмотрелся. Н-да, скромно — это мягко сказано. В полумраке едва угадывались очертания мебели. В воздухе витал запах затхлости и времени, смешанный с едва уловимым ароматом лаванды — единственной моей попыткой хоть как-то освежить атмосферу.

Молодой мужчина, одетый в безупречный костюм, явно чувствовал себя не в своей тарелке. Его начищенные до блеска кожаные сапоги казались инородным телом на потертом половике. Он бросил мимолетный взгляд на Николя и лишь слегка приподнял бровь.

— Пройдемте в зал, — холодно произнес Николь, уводя гостя в глубь домика, тем самым давая мне возможность незаметно вернуться в комнату и одеться, как подобает благородной тане.

Незнакомец, стараясь не касаться ничего вокруг, проследовал за Николем вглубь дома. я же поспешила в спальню, не желая терять драгоценного времени. Если этот визит связан с моей сводной сестрой, то медлить нельзя.

Проклиная на чем свет стоит местную моду, с ее бесконечными слоями и драпировками, я наспех натянула на себя две туники, несколько юбок и затянула на талии широкий кожаный пояс. Не было времени на изящество. Да и желания, честно говоря, тоже. С волосами и вовсе не стала заморачиваться, просто заплела их в толстую косу и уложила на затылке, надеясь, что это сойдет за приличную прическу.

Бросив мимолетный взгляд на свое отражение в маленьком зеркальце, я поспешила вниз по лестнице. И вовремя. Незваный гость как раз подходил к самой сути своего визита, и мне не хотелось пропустить ни слова.

Спустившись по ступеням, я встала рядом с мужем, плечом к плечу. Никакой юраккешской почтительности, никакой дистанции, положенной женщине. Этим простым жестом я дала понять незнакомцу: я здесь не просто так, мой статус позволяет мне присутствовать при этом важном разговоре.

Он представился сдержанно, но с достоинством:

— Меня зовут Борт де Сан-Раду, незаконнорожденный, но признанный сын графа де Сан-Раду. Меня уполномочили представлять интересы подопечной нашей семьи — Ансаи де Сан-Данар. Я, как представитель опекуна вашей сестры, желаю ознакомиться с условиями, в которых будет проживать наша сестра, а также вынести решение относительно ее будущего.

Я мысленно присвистнула от такой наглости, но тем не менее не дала своим чувствам выйти наружу.

— Боюсь, дела леди Ансаи больше не в вашей компетенции. Я, как свободная тана, получила право опекунства над своей сестрой.

Мои слова повисли в воздухе, словно тонкая ледяная нить, готовая оборваться от малейшего колебания. Я наблюдала за реакцией собеседника, стараясь уловить хоть малейший признак того, как он воспринял мои слова. В его глазах мелькнуло что-то, похожее на удивление, но оно тут же было подавлено непроницаемой маской невозмутимого спокойствия.

Я знала, что это заявление прозвучало как гром среди ясного неба. Долгие годы семья де Сан-Раду, вероятно, считала себя единственным, кто имеет право решать судьбу Ансаи. И теперь я, словно выскочка, заявляю о своих правах, подкрепленных, к слову, весьма весомыми аргументами.

Впрочем, я была готова к сопротивлению. Я знала, что просто так представители семейства де Сан-Раду не отступят. Слишком многое у них было поставлено на карту. Но я тоже не собиралась сдаваться. Ансаи — моя сестра, моя кровь, и я не позволю никому распоряжаться ее жизнью, как своей собственностью.

Я внутренне собралась, готовясь к дальнейшему разговору. Я чувствовала, нас ждет долгая и непростая борьба, но была полна решимости.

— Его величество Вильям Голтерон любезно разрешил мне забрать леди де Сан-Данар в свои владения. Уже сейчас моя сестра под сопровождением направляется в Юраккеш…

— Но это невозможно! Это…

— Таков приказ его величества и не нам его обсуждать! Будь вы действующим магом, вас бы поставили в известность еще неделю назад магическим письмом. А теперь прошу вас покинуть мой дом. Отныне никто, кроме меня, не в праве распоряжаться судьбой леди де Сан-Данар.

Незваный гость стиснул кулаки. На его лице заиграли желваки, но стоит отдать ему должное — он быстро взял себя в руки.

— Я хочу лишь убедиться в том, что леди Ансая попадет в хорошие руки, — нехотя признался он.

Мужчина выглядел поверженным, но не сдавшимся. Такая преданность импонировала, но в тоже время заставляла насторожиться. Что-то здесь было не так, но что? Интуиция прям вопила во все горло, что стоит выслушать этого молодого человека.

— Вы ведь пришли сюда не по воле старшего де Сан-Раду, — догадалась я. — Какая вам разница, где и как будет жить моя сестра? Вам-то в этом какая выгода?

Вопрос, казалось, ударил его в солнечное сплетение. Он отвернулся, словно ища поддержки в пустом углу комнаты. На мгновение показалось, что он сейчас сорвется, выдаст все свои тайны, но он снова взял себя в руки.

— Выгода? — переспросил он, и в его голосе прозвучала горечь. — Вы думаете, все в этом мире измеряется выгодой?

Он снова посмотрел на меня, и в его глазах я увидела нечто, что заставило меня усомниться в своих подозрениях. Там была боль. Настоящая, неподдельная боль.

— Я... я не могу вам всего рассказать, — проговорил он, словно извиняясь. — Но поверьте, моя забота об Ансае не имеет ничего общего с родом де Сан-Раду. И уж тем более с выгодой.

Он замолчал, словно обдумывая, стоит ли говорить больше. Я ждала, не перебивая. Пусть сам решит, насколько он готов открыться.

— Я знаю Ансаю... давно. С самого рождения, — наконец произнес он, и его голос стал тише. — И я знаю, что она заслуживает лучшего. Лучшего, чем то, что ей уготовано.

"Уготовано?" Это слово прозвучало как приговор. Что он имел в виду? Что-то надвигалось на мою сестру, и этот человек знал об этом?

— Что вы имеете в виду? — спросила я, стараясь сохранить спокойствие. — Что ей уготовано?

Он покачал головой, словно отгоняя дурные мысли.

— Я не могу сказать, — прошептал он. — Но я могу попытаться ей помочь. Если вы позволите.

Он снова посмотрел на меня, и в его глазах я увидела отчаяние. Он был готов на все, чтобы защитить мою сестру. Но от чего? И почему?

Интуиция больше не вопила. Она шептала. Шептала о том, что этот человек — не враг. Возможно, он даже союзник. Но союзник, связанный по рукам и ногам какими-то страшными обязательствами.

Я должна была узнать правду. Ради Ансаи. Ради себя.

— Хорошо, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. — Я позволю вам помочь. Но только если вы будете честны со мной. Расскажите мне все. Все, что знаете.