Хозяйка Шорхата

Мне осталось лишь покачать головой. Матушка порой не отличалась тактичностью, хотя учила меня этому чуть ли не с десяти лет.

— Ты согласна назвать тану Лэйлу мамой?

Голубые глаза сестры предательски заблестели.

— О, да! — выдохнула она, и я поняла, что все складывается как нельзя лучше.

За спиной послышалось тактичное покашливание.

— А как на счет меня? — спросил Николь, подходя ближе. — Не хочешь представить меня своей сестре, моя зеленоглазая ведьмочка?

Я вскинула брови, играя роль оскорбленной невинности.

— Разве вы не успели познакомиться, мой господин? — с притворной невинностью спросила у мужа, бросив на Николя лукавый взгляд. — Это мой муж, Николь де Брау. А это, — указала рукой на только что вошедшего в гостиную мужчину, — тан Кедар. Недавно матушка заключила с ним брак, который был одобренный богами.

— Добро пожаловать в Шорхат, тана Ансая. Надеюсь, ваше пребывание здесь будет только вам на благо, — произнес Николь и обратился ко мне: — Уже поздно, любовь моя. Твоей сестре надо отдохнуть, а нам решить несколько вопросов наедине, — лукаво подмигнул, уводя меня из гостиной.

Я почувствовала, как щеки предательски заливаются румянцем. Ага, как же! Знаю я его разговоры, после которых едва свожу ноги вместе!

Глава 23

Время летит неумолимо, словно быстрая река. Кажется, совсем недавно наш дом наполнился тихим лепетом и неуверенными шагами детских ножек. А теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что пролетел целый год, наполненный радостью, открытиями и, конечно, бессонными ночами.

За этот период мы пережили многое: от страха, недопонимания и неприятия до поддержки и даже любви. Это был долгий и непростой путь, полный сомнений и вызовов, но в конечном итоге он привел нас к взаимопониманию и сплоченности.

Дети вновь научились радоваться каждому дню, не бояться взрослых, а искать у них любви и поддержки. Они снова научились видеть красоту в простых вещах: в солнечном зайчике на стене, в пении птиц за окном, в возможности просто бегать и играть, сытно есть и спокойно спать.

Самое главное — страх, который долгое время застилал им глаза, начал отступать. Дети больше не шарахаются от взрослых, не прячутся в тени. Они снова тянутся к ним, ищут защиты и понимания. Они хотят чувствовать себя любимыми и нужными, хотят знать, что рядом есть те, кто всегда поддержит и поможет.

Это был не самый простой путь, ох, совсем не простой. Были моменты, когда казалось, что сил больше нет, что вот-вот сломаюсь под тяжестью взваленных на себя обстоятельств. Признаюсь, не раз возникало искушение все бросить, сдаться и просто делегировать полномочия более опытным. Но что-то внутри, какая-то упрямая искорка, не давала мне этого сделать. Я не могла позволить себе опустить руки, особенно сейчас, когда так много уже пройдено, когда тети уже доверились мне, полностью раскрылись.

Николь видел, как мне порой морально было очень тяжело. Старался поддерживать, да у него у самого забот хватало по самую макушку. За это время крепость разрослась и в ширь, и ввысь, обрела стены и крышу. Он часто до поздней ночи пропадал на стройке, желая как можно быстрее закончить строительство и скинуть с нашей семьи обязательства перед королем.

К тому же в последнее время желающих посетить наш уединенный край становится все больше и больше, благо теперь переход по пустыне был короток и более-менее безопасен.

Но ведь этих желающих надо было где-то принимать, а путь к Шорхату им был закрыт. Нет, я не была против новых лиц и новых знакомств, все же связи и в этом мире играют не последнюю роль, просто своенравный источник опять-таки все решил по-своему. Ему не нравилось, что нарушали его покой и сделать с этим мы ничего не могли.

Год. Триста шестьдесят пять дней. Если посмотреть с одной стороны — это очень много, а с другой — лишь одна капля в море. За это время поменялось многое, поменялись и мы сами. Матушка стала более живой и активной. Оно и понятно, тан Кедар лично заботился о ее здоровье, желая продлить их совместное счастье.

В свое время я тоже пыталась влиять на ее выгоревший источник, вливала в нее магию, желая продлить жизнь. Только вот же оказия, ни моя магия, ни чья-либо еще практически не воспринималась ее организмом, пока на ее жизненном пути не возник тан Кедар.

Теперь-то я понимаю слова отца о том, что у каждого человека есть своя половинка. Тан Юсуф и тана Лейла хоть и любили друг друга, но не были теми идеальными половинками, о которых слагают легенды и воспевают менестрели. Их любовь была яркой, страстной, как вспышка молнии в летнюю ночь. Они зажигали друг друга, спорили до хрипоты, мирились с бурей объятий. Но в этой буре не было тихой гавани, спокойного причала. Они были двумя сильными ветрами, стремящимися в одном направлении, но не сливающимися в единый поток.

Их отношения были похожи на красивый, но хрупкий фарфор. Любое неосторожное движение, любое резкое слово могло разбить его вдребезги. Они постоянно ходили по краю, балансируя между любовью и ненавистью, между страстью и разочарованием.

Наблюдая за ними, я всегда чувствовала какое-то напряжение, словно они постоянно доказывали друг другу и всему миру, что их любовь настоящая. Но настоящая любовь, как мне кажется, не требует доказательств. Она просто есть, тихая и уверенная, как корни старого дерева, уходящие глубоко в землю.

Юсуф и Лейла были прекрасны вместе, но их красота была обманчива. Она скрывала под собой трещины, которые со временем становились все глубже и шире. Они любили друг друга, это бесспорно, но теперь, будучи замужем, я понимаю, поведение родителей и постоянное отсутствие отца в имении. Просто они не были теми половинками, которые живут и дышат в унисон, которые не могут друг без друга прожить и дня.

Чего не скажешь о тане Кедаре. С ним матушка изменилась до неузнаваемости. Если раньше она предпочитала тихо сидеть в сторонке у окна, не желая больше чувствовать себя хозяйкой замка, то теперь мне порой приходилось деликатно напоминать об этом. Нет, я не против что она помогает мне вести хозяйство и заботится о детях, просто порой ее деятельность берет такие размахи, что я чувствую себя гостьей в собственном доме. Кажется, она пытается наверстать упущенное, заполнить пустоту, образовавшуюся за годы уныния. И все это благодаря своему супругу.

А дети… Дети они и есть дети. Радуются и грустят, смеются и плачут, болеют и озорничают. Если первые два летних месяца мы их практически не трогали, давая возможность привыкнуть к новой обстановке и к новым людям, то по прошествии третьего месяца у них появились свои обязанности. И связаны эти обязанности были в основном с учебой.

Из семнадцати детей, прибывших по моему приглашению в Шорхат, одиннадцать обладали дремлющей или только-только проснувшейся магией. Это невероятно много, особенно если учесть, откуда мы их вытащили. Улица, нищета, голод... Если бы с ними что-то случилось там, этот мир потерял бы не просто потенциальных магов. Мы лишились бы не только универсала, способного на многое, но и столь необходимых лекарей, стихийников, артефакторов. Подумать только, сколько талантов чуть не погибло, так и не раскрыв своих способностей!