Хозяйка
Шрифт:
– Я с самого начала надеялась на то, что станем, и говорила вам об этом. Но вы решили иначе. Сейчас у нас совпадают интересы и цели, почему бы и не сотрудничать? А просто назваться друзьями нельзя, вы же понимаете?
– Между будущими друзьями должно быть доверие, правда, Наташа? Что у вас с Раяном, кроме дружбы? Мне нужно знать. Все серьезно?
Сейчас, когда я его не боялась, и действительно необходимо было как-то наладить отношения, нужно бы сказать правду, но…
– Пока не уверена, ваше сиятельство. Он очень хороший человек, замечательно относится ко мне, возможно у нас…
– С доверием трудности. Да, Наташа? Он мой человек. А о своих людях я знаю все.
– Он не…
– Он обнимал вас прилюдно.
– Это дружеское объятие, оно ничего не значит.
– Тогда зачем вы говорите мне неправду? Зачем вы разыграли там этот спектакль?
– Защищала себя… и вас…
– Я уже понял. Вы знаете, не так ли? Знаете, как я расплачиваюсь за процветание моей страны? У Марашки слишком длинный язык. Вы осуждаете меня?
– Это не мое дело.
– Вы стали бы делать то, что вынужден делать я?
– Нет.
– Ну, вот вы и высказали свое мнение. Вы осуждаете меня.
Меня уже давно напрягал этот разговор. Он хочет правду – скажу правду. Может, уйдет, наконец.
– Нет, я понимаю вас.
– И что же вы поняли?
– Что устоять перед такой красотой невозможно, что ваши слова о принуждении – притворство. Если мужчина не хочет, у него, простите за откровенность, просто не встанет. Так что не нужно строить из себя жертву. Вам сейчас завидуют все мужики герцогства. Вы еще ездить к ней будете, когда у меня что-то станет получаться. Вы привыкли вести свободный образ жизни. Вас не останавливает то, что у вас есть невеста. Не остановит и наличие жены в будущем.
– Вы абсолютно несведущи в мужской природе. И вы же не думаете, что желание обладать красивой женщиной может заставить забыть свою гордость, свои принципы, жертвовать честью, наконец?
– Если все по обоюдному согласию, то вы ничем не жертвовали. Но простите, возможно, у вас, действительно не было выхода. Извините меня. Я не должна была говорить этого, – пошла я на попятную – не хотелось сейчас даже намека на конфликт. И я действительно могла ошибаться.
– Да нет, почему же – очень полезный разговор. Какая уж тут дружба, если вы меня презираете, – почти шепотом прозвучало с кровати. А я, вдруг, наоборот – почувствовала раздражение.
– Ой, опять вы пострадали, опять жертва. Чего вы добивались, начиная этот разговор? Что я вас пожалею?
– Мне нужно было знать, как вы ко мне относитесь и есть ли у меня шанс…
– Нет у вас шанса! В любовницы я не пойду, – отрезала я.
– А я вам и не предлагал стать моей любовницей.
– Так теперь, я надеюсь, и не предложите, потому, что знаете – я не соглашусь. Мне спокойнее будет жить тут, зная, что меня не планируют добавить к богатой коллекции черненьких, рыженьких и беленьких. А то, знаете ли, все с оглядкой, будучи наслышана о вашем темпераменте, - я уже язвительно шипела.
– Я ее убью, – герцог нависал над моим креслом, сорвавшись с кровати.
– Кого?
– Няню. Думаете, я не знаю, чьих это рук дело?
– А что она такого сказала, что ее убивать? Подумаешь - у вас невеста и куча любовниц. А, главное, в этом нет ничего такого. Обычное дело для мужика. Чего вы кипятитесь? Потому, что я узнала? Я никому не скажу, да все и так знают. Что случилось то?
– Вы мне не безразличны и…
– Лучше было бы, чтобы я не знала, что у вас куча любовниц. Я поняла. Вам не пора уже уходить?
– Я не хочу уходить.
– Ну, спите тут. Я скажу, чтобы Яшка разбудила вас на рассвете. Оно и правда - пока доберетесь до гостиницы, ночь закончится.
–
Вы беспокоитесь обо мне?– Слушайте, ваше сиятельство,…
– Скажите Зодар, пожалуйста.
– Зодар пожалуйста.
– Как скажете, все, что хотите, – и меня выдернули из кресла, прижав к себе, крепко удерживая. Он наклонялся, дыша медленно и неспокойно. Руки на моей спине подрагивали. Губы почти коснулись моих…
– Вы же все портите! Я не прощу, вы что - не понимаете этого?
– отмерла и забилась я, пытаясь отвернуться.
– Я сказал, что принуждать не буду, - глухо выдохнул мужчина.
– А что вы сейчас…
– Вы сами попросили, – и пошел из комнаты, опустив меня обратно в кресло.
Я сидела, отходя от пережитого. Сердце стучало в горле. Внезапно дверь опять распахнулась, герцог быстро подошел ко мне сзади и, наклонившись, прошептал на ухо: - Я уезжаю завтра и не могу уйти, не сделав того, о чем мечтал больше недели. Сидите тихо.
Я замерла, сжавшись в кресле, втянув голову в плечи. А он медленно расплетал мне косу, раскладывая пряди по спинке кресла, взвешивая в руке, вздыхая и сопя. Наконец, провел рукой по моей голове: - Видите – ничего страшного. Ложитесь спать. Поздно уже. За меня не беспокойтесь, переночую у Раяна.
Я в этот раз промолчала, боясь опять зацепиться языком. Он же только и ждет.
Дверь закрылась. Я быстро заперла ее на засов. Придется открывать утром Яшке. Зато смогу уснуть.
ГЛАВА 7
ГЛАВА 7
Утром, выполняя все гигиенические процедуры, и рассеяно отвечая на Яшкино щебетание, я думала, как себя вести теперь перед этой парочкой? Снова изображать отношения с Раяном было как-то неловко. Актриса из меня так себе. Тогда что?
Ну, с Галой понятно – буду умолять помочь, вдруг да и прокатит. Она сегодня должна быть доброй. Кто там был в ее планах на время после ужина? Один Зодар или второй? Вот гадина! По времени успевали оба.
А вот с начальством проблема. Он настойчиво сводил наш разговор к личным отношениям. Конкретно, правда, ничего не сказал – я не дала. Может, вообще речь шла о шансе на крепкую, надежную дружбу? Поцеловать вообще мог захотеть от злости, чтоб напугать – довела. А что тогда с волосами? Их я обрежу, если для него светлые длинные волосы – непреодолимое искушение. И постараюсь радостно и изо всех сил дружить, мне не трудно. А дальше видно будет. А что бы я делала, если бы поцеловал? Честно ответила себе – я тогда не сразу очнулась и стала отталкивать его. И зависла я от неожиданности или от предвкушения? Сама не уверена… Все-таки я взрослая девочка и мужчина в моей спальне... разговоры все эти... Опасно все это, Марашка права. Как-то настраивает не на тот лад, что ли?
В своей домашней одежде, только поменяв рубашку, завтракала в гордом одиночестве. Экономка пропала, гости, видимо, питались по месту жительства. Сходила сказать Раяну, чтобы не усердствовал – герцог в курсе дела. Его же попросила обрезать косу, чего тянуть? При Гале свирепствовать начальник не станет, но все поймет. Требуемая мной длина считалась вполне приличной. Раян не задал ни одного вопроса, почему я это делаю. Усадив меня на лавочке, завел маленький костерок и отмахнул мне косу до середины спины. Я обрезала еще челку, а потом мы сожгли лишнее в костре. Придя в дом, помыла голову, высушила и изучила в зеркале результат. Не оттягиваемые тяжелой косой, волосы пышной гривой обрамляли лицо, завивались на концах и на лбу. Так мне шло больше, а если герцога притягивала струящаяся длинная роскошь волос, то я, в целом, была довольна результатом.