Храм любви

Тед неуклюже обнял ее.

— Я так жалею обо всем, так жалею... Ты права, я подсознательно стремился убить в тебе все то, что досталось от матери. Мне невыносимо было терпеть рядом это напоминание...

— Но ты ведь любишь Кэрол, верно?

— Да. Кэрол всегда была ласкова со мной. И с тобой пыталась сблизиться. Она не слишком эмоциональна, но по-своему любит тебя.

Грейс знала, что это правда. Она могла бы спросить также, любит ли Тед Дженнифер, но решила воздержаться. Это касалось только ее родителей.

На глаза Грейс навернулись слезы, и, борясь с ними, она сказала:

— Прости, что набросилась на тебя, но я не жалею о нашем разговоре. Давно надо было прояснить отношения.

— Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь. Я лишил тебя матери... хотя двигала мною любовь, пусть и несколько извращенная. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты это знала.

Грейс утерла слезы, которых все-таки не смогла сдержать.

— Я уже простила тебя. — Она шмыгнула носом и улыбнулась. — И я тоже люблю тебя.

По щеке Теда вновь сползла слеза.

— Любовь и прощение, — прерывисто вздохнул он. — Это больше, чем я заслуживаю.

— Я так рада, что здесь есть моя картина. Позволишь мне нарисовать еще одну, для дома на острове?

— Буду весьма польщен.

— Значит, так и сделаем. Знаешь что? Я бы выпила вина. За новое начинание.

— Шампанского, — поправил Тед. — Причем лучшего. Сейчас вернусь.

Грейс с улыбкой посмотрела ему вслед. Направляясь сюда, она не думала, что все так хорошо кончится.

Спустя несколько минут Тед вернулся с бутылкой шампанского. Затем они с Грейс подняли бокалы.

— За тебя, дорогая! — взволнованно произнес Тед. — За твою смелость и самостоятельность.

Грейс с трудом проглотила ком в горле.

— За нас.

Выпив шампанского, они еще немного поговорили на другие темы. Затем Грейс сказала:

— Ну, мне пора домой. Хочу завтра пораньше приступить к работе. Передай Кэрол привет. Как-нибудь на днях я позвоню ей и мы договоримся о совместном ужине.

— Было бы чудесно, — подхватил Тед. — А пока позволь мне отвезти тебя на автовокзал.

Грейс улыбнулась.

— Спасибо, но я прекрасно доберусь и на метро. Это поможет мне собраться с мыслями.

У порога она порывисто обняла Теда и сбежала по ступенькам крыльца.

Спустившись в метро, Грейс неожиданно для себя самой выбрала совсем не ту линию, которая была ей нужна. Через некоторое время она вынырнула из метро, прошагала пешком пару кварталов и вошла в дом, где жил Нил.

Когда позвучал дверной звонок, Нил собирался отправиться в спортклуб. Он открыл дверь в шортах и футболке и увидел на пороге ту, которая занимала все его мысли.

— Ах, ты уходишь... — сказала Грейс. — Наверное, мне следовало позвонить.

— Ничего, я не спешу. Входи. Я и не знал, что ты собираешься сегодня в город.

— Я сама не знала. Просто вдруг решила вчера позвонить Теду и договориться о встрече. А сейчас я прямо от него.

Грейс наскоро пересказала беседу с отцом, а также все, что узнала от него.

— В общем, я простила Теда. Больше не сержусь на него. И ты не поверишь, как хорошо стало у меня на душе! Словно я сбросила тяжкий груз, который долгое время давил мне на плечи. — Она рассмеялась. — Я так счастлива, что того и гляди запою... как моя мать.

Пристально всматриваясь в нее, Нил спросил:

—И ты прямиком приехала сюда, чтобы рассказать мне обо всем?

Слегка опешив, Грейс сказала:

— Ну да... Это же очень важно, разве ты не понимаешь?

Он очень даже понимал. В частности то, что Грейс хочет разделить с ним всю свою жизнь, со всеми радостями и горестями. И при каждой встрече с Грейс Нил словно увязал все глубже. Однако, когда он думал о том, что нужно прекратить отношения с ней до того, как она привяжется к нему еще крепче, каждая клеточка его тела протестовала. А мысль о том, что его место займет другой, вызывала мучительные приступы ревности.

Но он не мог связать свою жизнь с Грейс.

Чувствуя, что пауза слишком затянулась, она неуверенно пробормотала:

— Кажется, мне не следовало приходить. Тебе не интересно слушать о моих взаимоотношениях с Тедом. Ты лишь хочешь видеть меня в постели. И чтобы все было временно, поверхностно...

— Я сам не знаю, чего хочу! — вырвалось у Нила.

Грейс побледнела.

— Я скажу так: полотно — лишь поверхность, на которую наносят краски. Но это действие становится бессмысленным, если душа художника пуста.

— Я знаю, чего ты добиваешься, — буркнул Нил. — Мой ответ «нет». За минувшие дни я не пытался разыскать свою мать или отца.

— На это могу сказать следующее: со времен нашей встречи я изменилась. Если ты не сделаешь того же, мы никуда не придем.

— А мы должны куда-то идти?

Грейс поморщилась, как от боли, затем убежденно произнесла:

— Все меняется! Люди, растения, само время... Статичность убийственна.

— О, да ты философ!

— Иди ты к дьяволу, Нил Хелнер!

Грейс рассердилась не на шутку. Впрочем, неудивительно, ведь Нил словно притягивал ее одной рукой, в то же время отталкивая другой.

Это западня, подумала она. И мы угодили в нее вдвоем.

— Идем в спальню, — вдруг хрипло предложил Нил. — Мне нужно прикасаться к тебе. Только это сейчас реально для меня, во всем остальном я не уверен.

На миг ему показалось, что Грейс готова отказаться, и его сердце тронул холодок.

— Хорошо, — кивнула она.

Облегченно переведя дух, Нил с горечью произнес:

— Ты смелее меня. Возобновила отношения с обоими родителями...

— Понимаешь, сейчас все это не кажется мне таким уж сложным. Но если ты начнешь поиски отца или матери, то это будет своего рода путешествием в неизвестность. Ведь ты понятия не имеешь, где они сейчас находятся и что собой представляют. Кроме того, тебе придется расшевелить тяжелые воспоминания. Так что в твоем случае дела обстоят сложнее, чем было у меня.