Храм живых статуй

Постояв у входа несколько минут, Лавра не заметила ничего подозрительного, но всё же решила пройтись по заброшенной комнате. Очевидно, та часть спальни, где расположились изящные скульптуры, была отведена под небольшую мастерскую. Здесь стояли вёдра с застывшим гипсовым раствором, лежали формочки, в грязных банках чернели кисти, а на мольберте перед окном растянулся последний набросок Хрисы. Кажется, это была статуя усатого мужчины. Приглядевшись, Лавра убедилась, что лицо на чертеже принадлежит Тардусу. Значит, вот о каком подарке говорил Клетис своему племяннику.

Впрочем, среди застывших человеческих фигур скульптуры Тардуса не оказалось. Здесь были обнажённые девушки, несколько недоделанных мужских тел без головы, одна небольшая собачка и пара бюстов. Все эти статуи стояли у стены друг за другом, словно на каком-то складе. Перед ними же на высоком постаменте светлела изящная женская фигура. Она стояла, раскинув руки. Короткие волосы словно застыли на ветру. Видимо, это была последняя работа Хрисы, но, кажется, её она успела доделать. Получилось очень натуралистично.

Лавра приблизилась к шедевру и дотронулась до него рукой. Странно, но скульптура была влажной. Разве она не должна была высохнуть за то время, что прошло после казни? Лавра подняла голову и присмотрелась к лицу статуи. Оно сильно напоминало профиль самой Хрисы. Значит, бедняжка сделала свою монументальную копию. Однако из левого глаза скульптуры вдруг потекла тёмная капля, оставляя неровный след. Что это?

Лавра коснулась каменного лица скульптуры и вздрогнула, когда веки на нём дёрнулись. Гербер чуть не упала от неожиданности. Она уставилась на странную статую. Тёмной каплей оказалась кровь. Неужели это живой человек???

Со стороны входа донёсся грохот, и Лавра увидела, что дверь комнаты закрылась. Она бросилась к выходу, дёрнула дверную ручку и успела заметить в коридоре чью-то тень. Кто-то спешно спускался по лестнице. Лавра выскочила следом, но споткнулась о задранную ковровую дорожку.

Тем временем из холла послышался топот. Безусловно, таинственный человек пытался скрыться из гинекея. Лавра прибавила шагу и в мгновение ока очутилась внизу. Дверь, ведущая в оранжерею, захлопнулась у неё на глазах. Там-то неведомого ночного гостя должен задержать охранник.

Лавра рывком открыла дверь и увидела, что наёмник лежит на земле. Он не двигался. Кто-то как раз бежал к выходу из башни, и Лавра поспешила за ним. Кто бы это ни был, он напал на охранника, а это чревато новыми наказаниями для несчастных пленников. Гербер добралась до следующей двери за считанные секунды, но злоумышленник уже пересёк тёмный коридор и вырвался в новый проход.

Русалка прибавила скорость, но почувствовала, что внизу живота разрастается боль. Скорее всего, это было следствием её недавней близости с грубым турком. Поморщившись от неприятных ощущений, она выбралась в коридор следом за таинственным нарушителем. Однако столкнулась там вовсе не с ним, а с двумя турками. Они негодующе уставились на неё, выставив перед собой автоматы.

?Кто-то напал на охранника!? запричитала Гербер, указывая на вход в оранжерею.

Турки переглянулись и повели её обратно.

?Вы не понимаете, нападающий выбежал сюда, я видела!? попыталась объяснить им девушка, но наёмники не стали её даже слушать.

Они вернулись в башню Клетиса. Охранник в оранжерее уже пришёл в себя и сидел на земле, держась за голову. Наёмники спросили его что-то на турецком языке и выставили перед собой Лавру. Но тот мотнул головой и с мученической гримасой начал рассказывать о нападении. Гербер ничего не поняла из его слов. Однако турки отпустили её и потребовали, чтобы она немедленно вернулась в гинекей, а сами отправились обратно. Как же она была на них зла. Пока эти тупоголовые разбирались, в чём дело, таинственный негодяй наверняка успел скрыться.

Едва Лавра вошла в холл гинекея, сверху донеслись истеричные крики. Она поторопилась подняться и застала шокированную Сандру в комнате Хрисы. Та зажгла там люстру и увидела жуткую находку.

?Господи Иисусе,? простонала девушка и обернулась к Гербер.? Откуда это здесь???

В свете электрических ламп статуя выглядела ещё ужаснее. Багровых линий на теле окаменевшей Хрисы оказалось больше. В изгибах рук, плеч, шеи и колен темнели трещинки, и из них сочилась кровь. Веки девушки подрагивали. Значит, она ещё была жива. Но как ей помочь? Лавра боялась даже дотронуться до несчастной. Вдруг от её резких движений что-нибудь отломается.

?Сделай же что-нибудь!? завопила Сандра.

Через несколько минут в гинекей пришли охранники. С ними появился полусонный Леопольд. Он был явно ошеломлён очередным ночным происшествием и приказал запереть наложниц в их комнатах. Лавра же хотела видеть Клетиса. Он должен был объяснить, что за кошмары с живыми статуями творятся в его замке. Однако охранник грубо затолкнул её в спальню и закрыл дверь на ключ. И бесполезно было в неё стучаться.

Лавра выглянула в окно, но отсюда двор было видно плохо. Ничего не оставалось, как ждать. Перед глазами так и стояла картина с застывшей Хрисой, её объятое ужасом лицо и кровь, проступающая сквозь окаменевшую поверхность тела. Кто мог сотворить с ней такое? За что? Несчастная и так была зверски казнена. Неужели Григориану не хватило этого? Если, конечно, Хрису зацементировал Клетис. Парни сказали, что подозревают именно его, будто таким образом он разделывается с неугодными пленниками. Но Лавра не слышала, чтобы раньше в статуи обращали девушек. Да и кому нужно было притаскивать бедную Хрису в её комнату, а потом нападать на охрану?

Из коридора послышалась ругань, но разобрать, что там происходит, Лавра не смогла. Охранники разговаривали между собой только на турецком, Леопольд же твердил что-то на греческом. Жаль, что Гербер не успела посетить курсы греческого языка в Салониках. Сейчас бы его знание очень пригодилось.

Чувство тревоги за пропавшего Антона теперь усилилось втрое. Если таинственная Горгона сумела вытащить казнённых пленниц из трёхметровой ямы, то она наверняка могла подстеречь беглецов. Правда, Антон был не один, а справиться с двумя крепкими парнями не так-то легко. Впрочем, если у неведомого маньяка имелось оружие, то одолеть он мог кого угодно. Вот только что ему всё это давало? Неужели он получал удовольствие от того, что заделывал людей в цемент и красил потом белым гипсом? Если так, то под угрозой теперь все обитатели острова. Правда, почему-то на людей Клетиса жестокая Горгона не нападала. Или нападала?

Лавра не знала ответы на эти вопросы. Она даже хорошенько не изучила прессу, в которой писали о находках окаменелых людей. А теперь искать информацию негде. Вряд ли люди Григориана поделятся с ней своими подозрениями о происходящем.

Утро пришло внезапно. Лавра не помнила, как заснула. Разбудил её звучный голос Клетиса. Он ворвался в спальню в очень плохом настроении и, судя по виду, был готов наброситься на неё.

?Отвечай, что ты делала ночью у моих рабов?? вскричал он, сорвав с неё одеяло.

?И тебе доброе утро,? зевнула Лавра, ничуть не боясь его.

?Ты думаешь, я стану терпеть твои выходки?!? не унимался мужчина и схватил её за руки.? Признавайся, что ты замышляешь?

?Лучше бы ты с таким же рвением узнал, кто притащил бедняжку Хрису в твой гинекей,? парировала Гербер.

?Это не твоего ума дело, понятно!? вдруг взбесился Клетис и даже дал ей пощёчину.? Видимо, тебе понравилось сниматься в порно. Что ж, я устрою тебе жаркий кинематограф!

Он быстрым шагом направился к выходу и по пути сорвал со стены голубую портьеру. Ночное происшествие явно вывело его из себя, что опровергало версию о причастности Григориана к живым статуям. Зачем бы ему приносить зацементированную Хрису обратно к гинекей? Или он таким способом пытался нагнать страху на других наложниц? Тогда почему охрана и его помощники быстро прогнали девушек с места происшествия? Что-то здесь было не так.