Хранилище

– Тьфу на тебя, – сказали три головы разом и действительно плюнули в сторону эльфа. Тот отпрыгнул, едва не врезавшись в стену. Как выяснилось, сделал он это не зря, ибо мостовая в месте приземления слюны цербера начала как-то шипеть и пузыриться.

– Стой! Не трать так бездарно столь редкий ингредиент! Наплюй лучше мне в мензурку. Эх, все мензурки прахом пошли. Лицо, срочно дай мне какой-нибудь эликсир!

– Сто золотых, – не стал размениваться эльф по мелочам.

– Чего?

– У меня нет дешёвых эликов. Берёшь?

– И сто мне, – тут же присоединился я.

– А тебе-то за что?

– За редкие ресурсы, которые ты пытаешься отобрать у МОЕГО друга Фили.

– Да идите вы к предвечной в гости, бабочек с ней гонять. У меня ни денег сейчас нет, ни лаборатории. Счёт за лабораторию я тебе ещё выставлю. И думаю, что спящие будут на моей стороне. И разумеется компенсация за моральный ущерб, утрату редких реактивов, и конечно же, за мою новую внешность. Думаю, что где-то в двести-двести пятьдесят миллионов уложимся.

– Ты с дуба рухнул? – непроизвольно вырвалось у меня, – Откуда такая сумма?

– А как ты думаешь, – ехидно спросил меня маг, – На какую ещё сумму я должен оценить труд всей своей жизни, мою башню, собранные материалы и, наконец, собственное тело, преобразованное в какую-то уродливую насекомовидную химеру?

– Я отчего-то думаю, что «спящие» в этом вопросе будут на стороне Лесовика, – как-то задумчиво и нарочито медленно проговорил Лицо.

– Почему? – хором задали мы с магом один и тот же вопрос.

– Потому что всё произошедшее – воля Хаоса, а против высшего они сами не пойдут и никому другому тоже не дадут. Так что если заикнёшься насчёт компенсации – можешь сразу идти к «спящим», после чего получишь расчёт и свалишь на все четыре стороны. Хотя в какой фракции ты после этого найдёшь пристанище, я даже и не знаю…

– Да твою же мать! – маг явно был не в духе, а кто на его месте чувствовал бы себя лучше? Он и так довольно неплохо держится, с учётом сложившихся обстоятельств.

– Моя недобрым словом помянутая мамаша тут совершенно не причём. Но если ты мне не веришь, то можешь сходить к «спящим» и проверить данный вопрос. Но только своим ходом. Посмотрим, удастся ли тебе выйти хотя бы из города? Особенно после того, как кто-то неизвестный крикнет: «Стража! Тут ужасный монстр!» Как думаешь, стражники будут тебя слушать или сначала прибьют?

– Вот ты скотина!

– Вот ни разу с тобой не согласен. Просто я хотел бы насладиться зрелищем твоей прогулки по городу, а потом по ближайшим окрестностям.

А вокруг нас мало-помалу собиралась толпа, но делала это несколько в отдалении. Но шёпот, перешедший в гул, даже сюда донёс до меня:

– Это Силестрий! Не хрена себе! Доэкспериментировался, старый маразматик! Так ему и надо, этому жлобяре. Чтоб его стражники вообще на лоскуты порвали! Народ, может, уже сейчас стражу позовём? Стража, стража!

Сдаётся мне, что не я один услышал всё это. Потому что Силестрий приподнял свою голову и обвёл столпившихся неподалёку болтунов отнюдь недобрым взглядом:

– Пошли вон отсюда! – проорала голова словно из мегафона, а приподнятое им щупальце завибрировало, наливаясь какой-то явно смертоносной магией. По крайней мере, если судить по тому, что на его конце формировался какой-то сгусток ярко-красного цвета. Кажется, наблюдатели тоже решили, что не стоит бесплатное зрелище того, чтобы попасть под горячую руку сильно разозлённому магу, а после услышанного вряд ли хоть кто-то сомневался, что маг разозлён.

До меня же только сейчас дошло, что с цербером могут разговаривать все, а не только я один. Ну, положим, бывший маг мог обрести с ним действительно некую магическую связь и потому научился его понимать, а почему Лицо может с ним говорить?

– Лицо, а почему ты можешь говорить с Филей? – шёпотом спросил я.

– Не знаю, это не от меня зависит, а от Фили. Он, похоже, со всеми теперь разговаривать может, – это весьма неплохо для Фили, но почему-то быть единоличным понимающим было лучше. Что это? Собственничество? Наверное, да. До сих пор своих питомцев понимал только я. Хрюшу, Чумадца, да и Филю поначалу, а теперь он может говорить со всеми. Хотя, всё, что ни делается, – к лучшему! Пусть говорит.

А вот и стража вернулась.

– Что это у вас за сколопендра вылезла? Силестрий намудрил? – тут маг повернул к нему свою голову, и стражник резко замолчал, выпучив глаза. Зато оживился пришедший с ними товарищ в хламиде мага.

– О! Какой необычный выбор тела! Почему вы приняли решение выбрать именно его? А такой набор конечностей обусловлен каким-то конкретным набором функций, а каким? Для чего служат вот эти копыта? Коллега, ну не жадничайте, поделитесь информацией. Ведь перерождение это далеко не самая простая процедура, а перерождение в химеру, так и вовсе. Расскажите о вашем ритуале. Мне это ещё только предстоит, да и то, далеко не скоро, но я очень, просто даже дико хотел бы узнать, чем обусловлен выбор именно этого тела и для чего необходимо было отделять голову. Кроме того, есть ли у тела какие-то свои, так сказать резервные источники чувств, чтобы передавать в голову на расстоянии, если оставить голову в защищенной башне?

– Без комментариев, – маг двинулся ко входу башни, и принялся раскидывать прах, чтобы проникнуть наконец в башню и скрыться от своего коллеги: то ли застеснялся, то ли не хотел делиться тем, что всё это случайность.

– Так-так, Силестрий, похоже, что это ты ещё нам должен!

Скорость расчистки увеличилась, как и количество задаваемых пришедшим магом вопросов. Силестрий издал какой-то звук, больше напоминающий сирену, и резко ломанулся внутрь, не забыв на ходу щупальцем захлопнуть за собой дверь. И только в последний миг изнутри что-то вылетело, проскользнув между всех его разнокалиберных конечностей.

Это было моё кожано-мифриловое чудо, питающееся книгами, рукописями и вообще различной печатной продукцией.

– Чумадец! Много успел у мага съесть?

– Нет, мало-мало совсем. Маг какой-то ленивый, почти совсем записей не вёл. Можно сказать, что ничего особенно любопытного у него и не было.

– Так я и знал, что ты не остался без обеда.

Судя по выражению лица эльфа, Чумадца он всё-таки не понимал, и это довольно сильно грело душу.

Цербер заинтересовано разглядывал моего питомца всеми тремя головами.

– Это что?

– Это не что, а кто! – тут же поправил его я, – Это мой друг – Чумадец. ОН обладает ярко выраженной эрудицией, большой образованностью и невероятной информированностью, не знающей равных в мире.

После моего такого лестного описания, Чумадец даже надулся от гордости, а Лицо с удивлением на меня посмотрел, потом на Чумадца, потом опять на меня и выдал:

– Сумка «кем» быть не может, только «чем». А зачем так сильно его расхваливать, словно какого-то учёного. Да и про информированность ты явно загнул.