Хранитель историй

Остановившись у покосившихся полок, где плотными рядами притаились собрания сочинений двух братьев путешественников Колбери и Квита, юноша грустно улыбнулся.

Так дорожить, так лелеять эти неподъемные фолианты и внезапно отдать старьевщику два бесценных экземпляра своей коллекции? Довольно странно. А теперь еще этот настырный гость…

Рик покосился на кожаный переплет, желая в одно мгновение раскрыть секрет отцовского дневника. Но боязнь запрета, удерживала его от решительных действий не хуже злобного цербера.

— Нет, так продолжаться не может! — устав играть в гляделки, выпалил юноша. В конце концов, отец не воскреснет из мертвых, узнав, что сын без спроса взял его вещь. Рик чувствовал себя жалким узником, который покинув тюремные стены, боится совершить абсолютно безобидную вещь.

Не став больше мучить себя бессмысленными убеждениями, он подошел к столику, и решительно взяв книгу с красным теснением, открыл ее на первой странице. Податливая бумага ударила в глаза невероятной белизной, а чернила поразили своим насыщенным цветом, словно строки были написаны не год назад, а буквально этим утром.

Вчитавшись в десяток незамысловатых предложений, Рик разочаровано отложил бесполезное творение отца в сторону.

И ради этого он боролся с самим собой?!

Никакого великого смысла, тайного знака или иного намека. Обычная зарисовка, мираж привидевшийся мистеру Лиджебаю через окно кабинета: спешащие по своим заботам люди, груженые повозки, кареты и неопределенный силуэт рослого мужчины. Толи моряка, толи заплутавшего чужеземца с быстроходного галеона. Последнее предложение казалось сбивчивым, нервозным — словно рука отца в этот момент дернулась и перо, изобразив на странице оригинальную завитушку, соскочило, решив оставить историю незавершенной.

Закрыв книгу, Рик с досадой вздохнул и, поджав ноги, удобнее примостился в глубоком кресле. Повернув голову, он уставился на извивающиеся в камине лепестки огня. Потрескивая и огрызаясь искрами, пламя создавало впечатление невероятной умиротворенности. Его не интересовали людские проблемы: только жадное поглощение древесины и стремление победить вечерний полумрак.

Неужели отец, умеющий так ярко и красиво излагать свои идеи, просто сдался? Ограничился всего десятью строчками. Взялся за перо и только пару раз макнул его в чернильницу.

Мысли — не предупреждая о своем визите — ворвались в голову юноши, не спеша покидать уютного жилища. Огонь умело навязывал сложные, порой бесконечные рассуждения, постепенно усыпляя и успокаивая разум. Рик не стал исключением. С этим жизненным правилом он был не в силах бороться…

Ненавидя отца за крутой нрав, в тайне, юноша испытывал к нему и совершенно иные чувства. Порой он ужасно завидовал умению родителя создать вокруг себя ореол загадочности: скрыть очевидное от посторонних глаз, заставить ближнего десять раз подумать, прежде чем решиться заговорить с ним. Он был скор на расправу, опутав дом клубком запретов, но в то же время Рик видел в отце невероятного мечтателя, способного перевернуть мир с ног на голову, с легкостью оживить те предметы, что всегда казались мертвыми.

Но главным достоинством Лиджебая было его умение создавать тайну. Он делал это с такой непосредственностью, будто заранее разрабатывал хитроумный план действий.

Выбирая цель и путь к ее достижению, он как опытный картограф протягивал цепь последовательных шагов. Умело маскируя подсказки, будто охотник, он терпеливо наблюдал за жертвой, которая отчаянно пыталась раскрыть секрет очередной головоломки.

Однажды в роли беспомощного кролика, оказался сам Рик. Спрятав учебники сына, мистер Лиджебай не произнес ни слова, пока юноша не отыскал семь подсказок и в конечном итоге, обнаружил тайник на кухне, за амбарной дверью, где хранился рабочий скарб. Подведя итог, отец сухо похлопал отпрыска по плечу и наставительно произнес: 'В следующий раз, задам задачку потруднее', — и сутулясь, удалился в библиотеку.

Может быть, это и есть тот следующий раз?! Тогда выходит, что визит незнакомца всего лишь первый этап…

— Это в вашем духе, мистер Лиджебай, — задрав голову, неизвестно к кому обратился Рик.

Потрескивая, огонь в камине немного вздрогнул, хотя, скорее всего, юноше это просто показалось.

Битый час он крутил в голове бессмысленные фразы, знакомые сочетания звуков. Попробовал даже прочитать предложения задом наперед — ничего не вышло. Созерцая на жалкие потуги, книга, словно специально, по наставлению самого мистера Лиджебая, не спешила выдавать скрытые в ней секреты.

А может быть, и нет никаких загадок? Простое совпадение, дань воспоминанию; или стечение обстоятельств, породивших страстное желание превзойти родителя хоть в чем-то…

Поджав губы, Рик резко откинул книгу в сторону.

— Святые угодники, когда же он оставит нас в покое?!

Внезапная ненависть, охватившая юношу, всего за пару минут достигла гигантских размеров. Давно забытые обиды, боль, скованность — все, чем окружил Лиджебай своих детей — теперь казались кошмарными призраками, которые все еще хранили отголоски прошлого. И мистер Невежа, был одним из них. Именно он пытался вернуть Рика в тот мир, куда он не хотел возвращаться ни за что на свете. Втянуть в безобидную игру, запутаться в собственных мыслях, вспомнить прошлое… Зачем?

Нет! Рик больше не желал погружаться в зловонное болото отцовских страхов…

Внезапно, из дальнего угла гостиной раздалось протяжное урчание. Вальяжно вышагивая и напоминая о своем существование громким мурлыканьем, на Рика внимательно взирал черный пушистый кот. Года три назад его приютил мистер Лиджебай, и с тех пор, мистер Тит — так нарекла своего любимца Клер — чувствовал себя полноценным хозяином этого скромного жилища. Он приходил по желанию и уходил, когда ему вздумается — то есть поступал как истинный представитель своего семейства. И в отличие от Рика, всегда пользовался благосклонностью хозяина дома, особенно в те промозглые дни, когда огонь в камине не грел, а лишь жадно похрустывал сухими дровишками и мистер Лиджебай закутываясь в толстый плед, читал очередную книгу о далеких приключениях. Кот знал, как угодить своему благодетелю. Сворачиваясь клубочком на коленях старика и мурлыча на всю комнату, он щедро отдавал тому свое тепло.

После смерти хозяина, мистер Тит стал появляться реже. Часто бродил по комнатам в поисках покровителя, но обнаружив только пустое кресло, удалялся восвояси.

Сегодня визит кота стал для Рика настоящей неожиданностью.

Наверное, Тит проскочил в западное окно, которое вечно открывалось от сквозняка, предположил юноша и, погладив кота, попытался взять его на руки. Но тот резко вырвался, отскочив в сторону. Между Риком и пушистым гостем всегда сохранялось колкое недоверие. Юноша назло отцу, пытался избавиться от кота любыми способами, в ответ на это, мистер Тит шипя и дыбясь, выказывал свои несправедливые возмущения.

В доме Джейсонов Тит чувствовал себя более чем вольготно: мистер Лиджебай как ребенок радовался кошачьим выкрутасам и никогда не ругал животное, чем еще больше злил сына. Клер частенько корила брата за глупую ревность, объясняя, что кот существо приносящее радость, а не отнимающее родительскую любовь. Рик хмурился, понимая, что не прав, но упрямо не признавал свою ошибку. Впрочем, Тит и не ждал от него извинений. Судя по надменному выражению кошачьей морды, ему было все равно и его вовсе не беспокоили чужие обиды.