Хранитель ключа
Шрифт:
Долго никто не мог ничего сказать. Наконец, заговорил Аристархов:
— Вы ничего не спутали?
Геддо покачал головой.
— Но насколько я мог рассмотреть, на бумаге имеется только одна пометка. Или я что-то пропустил?
За поддержкой Евгений повернулся к Геллеру. Тот молча кивнул: да, именно так…
— Не сильно впечатляет.
— На самом деле многие истины выглядят не особенно значительно.
— И что отождествляет этот крест?
— Остальные листы соберут карту — с лесами и реками, дорогами и селами. Но моя даст положение на местности… Координаты.
— Глупости какие-то.
— Это место будет видно за версту. Все говорит о том, что схрон будет таким, что мимо него не пройти.
Рихард пожал плечами, печально улыбнулся:
— Я бы на месте этого Лехто искал бы не карту, а картографа. наверняка он что-то запомнил.
Геддо покачал головой:
— Не выйдет… Были такие хитрые…
— Почему? Вы что, его убили?
— Отнюдь. По условию контракта ему обещали вернуть юность… И избавить его от некоторых воспоминаний.
— Скажите… — задумчиво проговорила Ольга. — А Лехто тоже получил свою часть карты?
— Вероятно, получил. Несомненно, он получил не только свои, но и чужие части… Лехто, безусловно, лучший. Может быть даже величайший. И ему взбрело в голову, что в один день он станет единственным. Его проклинать или насылать порчу — бесполезно. На него наведено сотни, если не тысячи порч. Есть мнение, что некоторые он распознает и возвращает назад.
— И что там находится? — не вытерпел Аристархов. — Вероятно, банальные сокровища?
— Нет… Вернее, они там тоже есть, но дело совсем не в них. Гораздо важнее знания, библиотека, которая осталась после Ву. Но наверняка там есть что-то неожиданное… Потаенное…
Геддо говорил спокойно, проникновенно. Выглядело так, словно дедушка читает сказку на ночь. Еще немного, и его слушатели разбредутся по комнатам, лягут в свои кровати, заснут крепко и им присниться…
Да и неважно, что приснится…
— Пожалуй, пора спать… — зевнула Ольга.
— Да, пора… — кивнул Рихард. — Завтра продолжим. А вы, милейший волшебник, не думайте бежать. За пулемет и серебряные пули к нему полсостояния отдал, и теперь этого так не оставлю. Сбежите — за вами начну гоняться и я… А уж поверьте — опыта у меня в поисках много. Останетесь — завтра подумаем, что делать. Ибо как говорят малороссы "Вместе хорошо и отца бить"…
Извечный спор славян между собой
…Ночью ударил мороз. Разом осыпался весь желтый лист по городу.
За морозом ворвалась зима, которая до сего дня околачивалась по лесам и полям за городом.
И пока весь город спал, осень и зима боролись друг с другом за право обладать землей.
Они дрались не до смерти, а как два азартных игрока, которые сходились раньше и встретятся опять. Играли в странную игру, пытаясь перебить ставки друг друга.
Осень секла дождем, зима вплетала в тугие нити воды зигзаги снежинок. Медь и золото листвы падали на землю, и тут же на них ложилось серебро снега.
Но к утру безмолвное поле боя осталось за зимой. Осень утекала к югу, а ночь — на запад.
Город просыпался, и теперь дворники, проклиная день, когда они выбрали себе эту профессию, мели улицы и колодцы дворов.
Аристархов проснулся без четверти шесть. В сером утреннем свете посмотрел время,
на несколько оборотов подзавел хронометр, спрятал его в карман и приготовился спать дальше. Но сон уже не шел. Поворочался с полчаса с боку на бок, долго слушал шелест дворничих метел. Затем понял, что уже не уснуть. Поднялся на ноги.В другом углу комнаты мирно посапывал Клим.
Евгений прошелся по комнате, стараясь не скрипеть половицами. Это ему почти удалось, но в конце пути предательски скрипнула дверь. Аристархов обернулся, ожидая увидеть проснувшегося Клима. Но тот спал как младенец. Требовалось нечто более существенное, чтобы прервать его сон.
По лестнице спустился в обеденный зал… И обнаружил там сидящего за столом Геллера.
Он не то проснулся раньше Евгения, не то не ложился вовсе. Во всяком случае, Аристархов не слышал, как Рихард выходил из своего номера.
В чашке Рихарда, поверх кофе лежал легкий дымок, рядом стояла полная пепельница. В его тонких пальцах крутилась, словно жезл тамбурмажора, очередная папироска.
Вошедшему Евгению кивнул:
— Присаживайся. — и тут же крикнул половому. — Еще одну чашку кофе. Быстро!
Вместо благодарности, Евгений зевнул.
Рихард с ужасным хрустом сложил газету, но совсем не по тем сгибам, кои газета получила в типографии. Новость, которая так волновала Рихарда, была хоть и важной, но оказалась на второй полосе:
— Ну вот читай… Германец сдался. Конец войне. Теперь мы не при делах… Как бы то ни было, союзники справились сами.
На газету Евегений посмотрел на газету одним глазом, кивнул.
— Нет, ну ты слышишь! Окончилась война! На которой мы кровь проливали!
— Рихард, — снова зевнул Евгений. — Я что-то не помню, чтоб ты в германскую был ранен. Так понимаю, то, что ты при бритье резался, или там с коня упал, нос разбил — это не считается?..
— Я образно говорю. Но ты-то ведь проливал! Был ранен?
— Ну и что с того? Я и на японской был ранен. Опять же — японская тоже окончилась…
— Ну все же ты должен как-то прореагировать!
— Не подскажешь, как именно?..
В ответ Рихард отмахнулся: да ну тебя.
Почти тут же к столу спустился Клим. Рихард кивнул ему в знак приветствия. Евгений не сделал и того.
Пролистав одну газету, Геллер принялся за следующую. В ней ему не понравилось даже название:
— Нет, вы только послушайте! Детский сатирический еженедельник: "Вилы в бок". Они вообще представляют как это — вилы в бок? Это же совсем не смешно и очень больно. А часто и смертельно. Еще бы назвали журнал "Ломом по спине"!
Еженедельник пролистнул быстро, так ни разу и не улыбнувшись, после него открыл бульварные листки. Начал читать их, с конца, с рубрик знакомств:
— Вот, к примеру некая мамзель пишет:
"…Так как я осторожна и даже немного совестлива, я не принЕмаю ничего не взвесив заранИе все «за» и «против». Я не ожидаю многоВо от жизни."
Рихард читал, выделяя интонацией каждую ошибку.
— …Как говориться: комментарии излишни. Безусловно: если пишешь «многого» через «В», то чего хорошего можно ожидать от жизни?.. — листнул страницу, вчитался в следующее объявление. — А вот это вам, Клим, наверное, будет интересно.