Хранитель меча

— Войдите, кто там? — сердито откликнулся Дэви, все еще подавленный своими невзгодами. Он ожидал появления слуги с обедом, есть который ему не хотелось.

— Вы что-то особенно приветливы сегодня, ваша светлость, — заметил с порога Гэйлон. — Может быть, мне зайти попозже?

— Нет, — быстро ответил Дэви и добавил: — сир…

Король был одет довольно просто — в кожаный камзол без рукавов и такие же штаны, подпоясанные шнуром. Кожа была грубой, ничем не украшенной, и потому костюм короля весьма походил на одежду, которую носили беднейшие из крестьян королевства. В руках король держал длинный предмет, завернутый в толстую шершавую мешковину.

— Ты уже не так бледен, как прошлой ночью, — заметил Гэйлон, улыбаясь.

Дэви, однако, обратил внимание на то, что под глазами Гэйлона появились темные круги. — Как твои дела?

— Гораздо лучше, чем несколько минут назад, — искренне ответил Дэви, с любопытством поглядывая на таинственный сверток, который король положил поверх одеяла.

— Почему ваше величество еще здесь? И где наша армия?

— Армия отправилась в поход рано утром, как и было задумано. Войско возглавил Мартен, а Ринн, Арлин и Керил помогут ему. Я догоню их позднее.

Дэви шумно вздохнул:

— А я?

— Нет, дружище. В отношении тебя ничего не изменилось. Я не могу рисковать тобой в битве.

— Мартен считает, что в обращении с мечом я ничуть не хуже других, — заспорил было Дэви. — И я достаточно взрослый. Барни, сыну бакалейщика, всего шестнадцать, а он лучник. Кроме него есть еще несколько таких же молодых парней. А мне исполнится шестнадцать в день летнего солнцестояния.

Гэйлон нахмурился:

— Тебе так хочется начать проливать кровь?

— Нет, милорд, — быстро ответил Дэви. — Мне хочется сделать все, чтобы не пролилась ваша.

— Мне кажется, я не должен больше рассчитывать на твою отвагу и героизм, Дэви, особенно после прошлой ночи.

— Защищать вас — моя обязанность и долг.

— А мой долг — защищать тебя… — король покачал головой. — Мы обсудим это позже. Пока же тебя, как представителя рода Госни, ждет другая обязанность. Я хочу, чтобы ты сохранил для меня вот это…

Он потянул за край свертка, и из буро-коричневой ткани выкатился на колени Дэви старинный обоюдоострый меч. Дэви во все глаза смотрел на потрескавшиеся от времени кожаные ножны и чувствовал странное отвращение, нарастающее в нем. Один только вес оружия заставил его внутренне содрогнуться.

— Мой отец, — пояснил Гэйлон, — дал эту вещь твоему отцу, чтобы он передал ее мне. Теперь обязанность хранить этот меч ложится на твои плечи. Однажды ты передашь его моему сыну.

Догадка осенила Дэви, и он еще раз вздрогнул от страха.

— Это Кингслэйер…

— Да.

Чувствуя, как его влечет какая-то новая, доселе неведомая ему сила, Дэви протянул руку, чтобы схватиться за уродливую, покрытую треснувшей глазурью рукоять. Мгновенно руку его закололи тысячи невидимых иголок, а пламень и лед рванулись по руке к плечу. Перед глазами заплясали неясные размытые образы, а в сознании всплыли мрачные, всепоглощающие инстинкты: ярость, ненависть, плотское желание. Он словно заглянул во мрак бесконечной ночи, в которой даже звезды напоминали пойманных в капканы зверьков.

— Дэви!

Меч сверкнул золотым огнем и завел какую-то отдаленно звучащую песнь о могуществе и власти, но в этот момент Гэйлон вырвал меч из крепкой ладони своего герцога. Дэви ощутил внутри щемящую пустоту, голова потяжелела и запрокинулась, а боль в ране стала нестерпимой. Это, однако, помогло ему прийти в себя.

— О боги… — прошептал король, — ты унаследовал от своего отца больше, чем я предполагал. Может быть, у тебя случайно и Колдовской Камень есть?

— Нет, — в этом коротком ответе прозвучало явное сожаление.

Юноша собрался с силами и снова сел, упираясь спиной в подушки.

— И все же ты каким-то образом разбудил меч, — Гэйлон задумчиво нахмурился. — Или почти разбудил. А я не могу этого сделать без помощи Камня.

Пристально глядя на юношу, он продолжил:

— Ты знаешь, что в жилах Дэрина текла кровь Черных Королей. И в твоих она тоже есть. Наверное, Кингслэйер каким-то образом чувствует это. Что ты почувствовал, когда взялся за рукоятку?

Дэви снова вздрогнул:

— Смертельную ярость, безумие, только… только эти чувства казались далекими, как бы существующими отдельно от меня.

— Ну что же, мой герцог, благодари свою судьбу. Как бы и мне хотелось того же… — Король почти любовно погладил кожаные ножны. — Когда меч пробуждается в моей руке, я ощущаю непреодолимую жажду сеять смерть и разрушения. Чем бы ни было когда-то это волшебное оружие, темные силы Орима навеки завладели им… и завладеют любым, кто стремится им воспользоваться.

— Так вот почему вы отказываетесь прибегнуть к Наследию, милорд?

Гэйлон рассеянно кивнул:

— Теперь, когда я вижу, как на тебя влияет меч, я сомневаюсь, разумно ли будет поручить тебе хранить его.

— Я должен, — поспешно проговорил юноша, боясь потерять ощущение того волшебства, которым он владел.

— Хорошо, — согласился король, но в его голосе еще звучало сомнение. —

Но ты должен пообещать, что будешь осторожен. Храни эту вещь завернутой в ткань и держи только за ножны. Как только ты поправишься, ты должен будешь спрятать меч. Прячь хорошо, чтобы даже я не мог его найти. Чем ближе мы к войне, тем слабее становится моя решимость.

— Сир, — герцог Госнийский выпрямился на постели. — Наследие Орима должно отправиться вместе с вами на юг. Неужели вы думаете разгромить врага без него?

— Нет, — сердито возразил Гэйлон. — Я никого не собираюсь громить. Наша задача — остановить противника в Морском проходе или задержать его до первых снегопадов. Мы уже тысячу лет успешно обороняемся таким способом. Ксенара не сможет кормить такую армию столько времени. В конце концов союзники Роффо устанут ждать и разойдутся по домам.

— Но… Арлин сказал, что они сметут нас. Он считает, что нам не выстоять против такого количества и что только Кингслэйер может спасти нас.

— В самом деле? — фыркнул Гэйлон. — Послушай меня, Дэви. У Кингслэйера не может быть друзей, только враги. У него только одна цель — убивать. Никто не может чувствовать себя в безопасности — ни солдаты Роффо, ни наши. Ты понял?

Герцог посмотрел долгим взглядом на древнее оружие, лежащее у его ног, потом на Гэйлона.

— Я понимаю, чего вы боитесь, ваше величество, — сказал он, и Гэйлон непроизвольно сжал челюсти. — Но я уверен, что Арлин прав и что в любом случае нас ждет большая резня. Возьмите Кингслэйер с собой, сир, и воспользуйтесь им, когда падет наша оборона.

— О боги! Пятнадцатилетний герцог приказывает своему монарху! Где это видано?! — взорвался Гэйлон. — Твой отец тоже настаивал, чтобы я взял в руки этот меч, да и Миск твердит о том же.